16 июня, среда. Утром поехал на конференцию «65 лет Великой Победы: итоги, уроки и прогнозы на будущее» в Социальном университете. Довольно быстро добрался, машину поставил напротив проходной. Когда-то я здесь уже был, все знакомо, зал на четвертом этаже. Все здесь сделано с размахом, стол президиума приподнят, кресло председателя похоже на трон. Новое в зале - трансляция. Перед каждым телевизор и видно по трансляции лицо выступающего. Следите за мимикой и нюансами. Все как в Кремле во время заседания правительства. Встречал сам хозяин - Василий Иванович Жуков. За последнее время он стал увереннее, хозяйство огромное, судя по залу и территории, содержится все в образцовом порядке. На этот раз взял я с собою маленький компьютер и четыре часа, как миленький, все хоть и с пропусками, но записывал.
Начал собрание Н.И. Рыжков. Записавшихся, дескать, много, будем ужиматься и закончим не в пять, как хотели, то есть после обеда, а в два часа. Я обрадовался, у меня ведь сегодня еще презентация книги А.Ф. Киселева. На торжественный обед не пойду, а успею вернуться домой и чуть посидеть в своих пенатах. На презентацию поеду потом на метро.
Сразу же Рыжков дал слово «хозяину».
В.И. Жуков. В наше время правда о войне является величайшей ценностью. Говорил о многочисленных фальсификациях в прессе и даже в научной литературе. Говорил, что у них в университете 106 ветеранов и среди них 7 участников войны. Рассказал, что из Коминтерна, на территории которого сейчас университет, на войну не брали, но все же 25 человек ушли добровольцами. Что их вело? Говорил Жуков на этот раз складно и хорошо. Кстати, ветеранам к празднику дали по 65 тыс. рублей. Я подумал, что это большие деньги и значит в университете, у которого чуть ли не десяток филиалов в разных городах России, деньги есть. Жуков посетовал, что не все обещания президента выполнены и выполнены не все обещания правительства. Главное здесь, конечно, конкретная забота о ветеранах.
Н.И. Рыжков - «Военная экономика в годы Великой Отечественной войны». Первая книга на эту тему - Николая Алексеевича Вознесенского, председателя Госплана в 1948-м, через два года его расстреляли. Дальше Рыжков упомянул книгу министра обороны Устинова, в известной степени она и о развитии военной техники. Победа ковалась в тылу. Сейчас кажется непонятным, как страна выдержала на грани порабощения.
Экономика врага ко дню начала войны в июне 1941 года превосходила экономику Советского Союза. Германия тогда находилась на 3-м месте в мире по объему промышленного производства. К этому времени у немцев было уже сформировано и полностью укомплектовано техникой 90 дивизий. Ездили немцы на французских автомашинах, чешская «Шкода» выпускала танки. Это все братья, с которыми мы потом стали обниматься. Человеческий ресурс противника с сателлитами - 290 миллионов. У немцев за 2 года войны в Европе погибло 72 тысячи человек, и казалось, что такой же будет война на Востоке. У них был принцип - войну кормит война, то есть ресурсы и промышленность всей Европы. Это уже после разгрома под Москвой Гитлер принял решение об укрупнении собственной промышленности. Стало ясно, что надо выпускать не тяжелые самолеты для бомбежек, а истребители. В начале войны у немцев была директива не связываться с русским Т-34, он превосходил все немецкие образцы, а к сражению под Прохоровкой у них появились более сильные танки, лучше оснащенные артиллерией. Они могли бить за 1,5 км., а наши - только на 800 м. Сталин тогда же запретил выпуск старой модели «тридцатьчетверки», начали выпускать «броню» с новым орудием.
Оборонная промышленность к началу войны располагалась в Москве, Ленинграде, Туле, Днепропетровске, Харькове. Лишь 20 процентов военных заводов находилось за Волгой. Беспрецедентна в мировой практике эвакуация 1530 предприятий в районы, где часто приходилось начинать практически с нуля. Вторая эвакуация, в 1942 году, касалась промышленного юга - здесь было эвакуировано 200 предприятий. За период, пока все это было на колесах, в армию наше собственное, а не союзническое вооружение вообще не поступало. В войсках наших в то время было 5 млн. человек, но лишь 30% призывников получили винтовки. Наши устаревшие танки погибли в самом начале войны. В это же время Харьковский завод, где их производили, переехал в Нижний Тагил. Положение было настолько катастрофично, что, когда за месяц один из заводов недодал лишь 15 пулеметов «Максим», Сталин пригрозил, что будет наказывать дирекцию как врагов народа. О темпах перестройки оборонной промышленности говорит такой факт. В 1942 году Ижевский завод выпускал по 12 тыс. винтовок в сутки. Значит, за сутки можно было вооружить целую дивизию.
В самом начале войны в Красной Армии не имелось противотанковых ружей. Их перед войной сняли, так же как и пулемет «Максим», с вооружения и с производства. Здесь имел место какой-то извив теории. У врага, дескать, тяжелые танки - и выстрел из противотанкового ружья не пробьет броню. Пехота была вооружена только бутылками с зажигательной смесью, «коктейлем Молотова». «Коктейлей» немедленно сделали 3 миллиона штук. Рабочий день в те времена в промышленности продолжался 11 часов.
В авиации к началу войны 80% наших самолетов были устаревшей конструкции. Воздушная стратегия у немцев - не помогать пехоте, а поражать аэродромы противника. Именно так была уничтожена значительная часть советской авиации. Но не безнаказанно. За две первых недели боев нами было сбито 800 немецких самолетов. Перед самой войной немцы, не таясь, показывали нашим специалистам свое авиационное производство: все равно русские так не сделают! Но уже в 42-м году у нас произвели 43 тысячи самолетов.
Девять заводов выпускали танки - за войну их было выпущено 105 тысяч. Наши танки превосходили немецкие во много раз, и фашисты, если удавалось захватить эти машины, воевали на них. Вся советская тяжелая техника работала на дизельном топливе, после Финской войны мы с бензином простились, а германские «panzerwaffe» - на бензине. Именно поэтому танки немцев легко горели.
Дальше Н.И. Рыжков останавливается на вопросах «ленд-лиза». Вознесенский писал в своей книге, что вооружения и различные товары, полученные по «ленд-лизу» за все время войны, составили лишь 4 процента от нашего производства, американцы же утверждают, что 10 процентов. В целом, как считает Рыжков, «ленд-лиз» составил за 4 года что-то около 4,8 %. При том, что поставки американцы постоянно задерживали под различными предлогами. Крупные поставки оружия начались уже после Курской битвы, когда для всех стало ясно, кто победит. Вначале мы просили горючее и алюминий. В конце же войны наша промышленность с этим справилась, и мы уже стали просить жратву для народа. Существенными были американские «посылки» с автотехникой. «Армия стала на колеса». Штатовцы поставили в СССР 300 тысяч «студебеккеров» через Иран. По условиям, оружие и горючее поставлялись безвозмездно, но вот за прокатный стан, за завод, который мог работать и после войны, надо было платить. Англичанам же американцы все это полностью списали.
Д.Т. Язов, Маршал Советского Союза. Путь к победе в начале войны был трагичным. Говорит о двух героях: одном герое Финской, а другом герое войны в Испании, о генералах Павлове и Кирпоносе, назначенных перед войной командующими в Киевский и Белорусский военные округа. Оба оказались недостаточно компетентными. Перед вторжением врага ни Сталин, ни Тимошенко не представляли, где будет направление его главного удара. Казалось, что, скорее всего, на киевском направлении, но немцы всей тяжестью обрушились на белорусское. Наши военные предполагали, что сначала пойдет пехота, а уже вторым эшелоном - танки, но все получилось наоборот. Советские войска в целом ряде мест даже не успели занять оборонительные рубежи, так как граница не была перекрыта.
Расчет у немцев был таков: быстро взять Прибалтику и Ленинград, а уже потом бросить освободившиеся войска на Москву. Но враг увяз в боях под Ельней и Смоленском. Жуков, став во главе Резервного фронта, сумел дать отпор. Киев тоже пал не так быстро, как рассчитывали немцы. Язов подчеркивает, что там, где были хорошо подготовленные командиры, такие, как Черняховский, вражеское наступление увязало в стойкой советской обороне.
Язов говорит и об авантюризме Гитлера. Переориентировал вермахт нанести главный удар на Москву. Положение в столице было тяжелое, уже была определена дата эвакуации советского командования. «Сталин уже ходил возле вагона, но остался». Однако немецкое наступление выдохлось на подступах к городу, и 5 декабря мы перешли в контрнаступление. Говорит о Коневе и Жукове, о недостаточном оснащении войск. При прорыве в районе Рузы у нас было 37 артиллерийских орудий на километр фронта. Но во время взятия Берлина - уже более 200.
Ни одна операция не начиналась без утверждения ее Сталиным. Это известно. Тем не менее американцы выпустили книгу «100 великих полководцев». В ней Жуков стоит на 87-м месте, нет Сталина, Конева, Рокоссовского, но есть Гитлер.
Вечером был в Доме русского зарубежья на вечере, посвященном двум книгам - «Увидеть Россию заново» А.Ф. Киселева ( об этой книге я писал и в ней целых два моих предисловия) и «Великие соотечественники». Вторая книга очень любопытная: большие, в лист, графические портреты сорока пяти наших соотечественников - это первая волна эмиграции, и к каждому портрету очерк. Авторов очерков довольно много. Здесь и наш Модестов, написавший о Матильде Кшесинской, и Ванслов о Баланчине, и моя ученица Алена Бондарева, которая писала и об Аркадии Аверченко и об Иване Бунине, и о Гайто Газданове, и о Зинаиде Гиппиус, и о Георгии Иванове, и о Дмитрии Мережковском, и о Владимире Набокове, и об Алексее Ремизове - уроки и лекции Литинститута не прошли даром. Вдобавок Алена прихватила еще и двух художников - Зинаиду Серебрякову и Василия Кандинского. Здесь то же самое, что и в книге Киселева, - стремление поделиться знанием, расширить кругозор молодого человека.