прет занимать государственные должности, как и пожизненное вето заниматься бизнесом, и одномоментно получают запрет на выезд за рубеж. Все. После этих не единожды осуществленных мер коррупция начнет таять на глазах.
Неким подобием этого в прошлом был факт исключения человека из партии. И страх перед такой возможностью действовал безотказно. Человек лишался своей жизненной значимости, он получал волчий паспорт».
Олег Максимович Попцов, опытный наблюдатель, и кое-что он видит, как снайпер. Вот еще одна крупная цитата.
«Меня не покидает ощущение, что власть, неустанно отрекаясь от социалистического прошлого, в котором якобы правили бал все возможные и невозможные пороки, возвращает нас в атмосферу 90-х годов - такого же неприемлемого отношения к фундаментальному профессионализму, обладателем какового являлись люди старшего поколения. Обострялся не без умысла конфликт поколений.
Президент, как мне кажется, настороженно относится к старшему поколению граждан, они для него излишне консервативны. И он не скрывает этого. Президент преисполнен желания омолодить и повседневность, и политику. Он устремлен в будущее. И это можно только приветствовать. Но если из жизни исключается преемственность, а точнее говоря, эстафета поколений, то мы получим, один в один, комплекс младореформаторов. На Западе седые головы - ресурс, который ценится на вес золота. Но мы же не Запад. У нас суверенная демократия. Мы лишаемся взлетной полосы. Ибо взлет в будущее реален, когда ты обрел твердую устойчивость в настоящем. И эту устойчивость помогли тебе обрести много знающие и обогащенные жизненным опытом люди. Иначе не получится.
Маленький штрих - беседа президента с главой МВД Нургалиевым. Речь идет о диверсии, случившейся на Баксанской ГЭС в Кабардино-Балкарии. Нургалиев докладывал о возможных ошибках, которые допустила достаточно опытная охрана станции, осуществляемая силами МВД. Медведев тут же включился в разговор и конкретизирует его: «Этих пенсионеров надо гнать в три шеи». Министр извинительно уточняет: «Они не пенсионеры». Мелочь, конечно, но образ вырисовывается явственно».
Мог бы от себя добавить и я. Это мое личное раздражение медведевским Интернетом. У политического деятеля такого калибра на подобное не должно было бы хватать времени. Блэр только после того, как ушел с поста премьер-министра, начал учиться отправлять эсэмэски.
Но будем ближе к общественным фактам. Вот отрывок из небольшой заметки Леонида Бызова, сотрудника института РАН:
«Стабильность рейтингов высших лиц государства не должна вводить в заблуждение. У людей нарастает глухое раздражение, которое все чаще проявляется в открытой форме.
Это не значит, что будет набирать очки оппозиция, которой никто не верит и к которой многие относятся с презрением. Волна разного рода митингов и несанкционных вспышек не только возможна, но и неизбежна. Важно, что кредит доверия людей к нынешним властям подошел к критически низкой оценке. Мы с осени вступаем в совершенно новую политическую ситуацию, совершенно отличную от того, что было последние десять лет, которые можно назвать растянувшимся медовым месяцем во взаимоотношениях власти и народа.
Не думаю, что беспорядки начнутся именно в августе, потому что, как часто бывает в России, неприятности начинаются не на пике испытаний и люди в этот момент озабочены мыслью, как бы день простоять, да ночь продержаться… А вот когда волна непосредственной угрозы проходит, могут припомнить многое.
Недовольство будет усугублено неизбежным ростом цен на самые необходимые продукты».
К вечеру пришлось поехать в институт, отвез результаты этюдов и взял небольшую посылку для Тани от ее подруги. Заодно, ради факта, выписал фамилии ребят, которые уже поступили в Лит, но позже все же забрали документы ради журфака и филфака МГУ, ВГИКа и ГИТИСа. Выписывал вместе с оценками за творчество и этюд.
Мухамеджанова 90/66
Кривин 90/65
Арнаутов 85/75
Кочегаров 95/90
Свободина 55/90
Кукшанова 75/97
Таких оценок по 100-балльной системе ставил я очень немного. И вряд ли что-то подобное могло произойти у нас раньше. Я помню, как заполошная Нина Садур вместе с парочкой других мам того же ряда, забрали своих девиц и перебросили в РГГУ, к Ю. Афанасьеву. Это произошло, как только я стал ректором, - националистически-либеральная реакция. Но ведь через два или три месяца девы вернулись, и высокоталантливая Нина Садур упрашивала меня принять их обратно. В расхваленном в демократической прессе и либеральном РГГУ, дескать, совсем не то. Уже потом дочь Садур заканчивала у нас аспирантуру.
13 августа, пятница.Проживаю каждый день как тяжелый урок. Беспокоит, конечно, в основном то, что много времени и умственной активности уходит на сложное, лишь для моей психики. Эта усложненность существования, зависимая от личности. Собирается гражданин в путешествие - билеты, деньги, одежда. Старый, больной человек - лекарства от астмы, от простуды, от давления, снотворное и т.д. Собирается писатель - компьютер, книжка для чтения, записная книжка, второй компьютер, новый роман. Собирается родственник, который должен навестить своих, - купил в «Москве» вчера платок-паутинку для Татьяны Алексеевны - ей исполняется 90 лет. Потом размышлял над подарком для Татьяны, для Марка, для Коли. Наконец, собирается любопытный человек - карта Парижа, два путеводителя и проч. и проч.
В столице все еще жарко, хотя ночью накануне прошла гроза. Попытки поработать за сборами кончились безрезультатно. Правда, часика за два набил пару коробок книгами, которые после, по возвращении, отвезу в институт. Чуть-чуть посидел над редактированием китайского фрагмента Дневника-2006 - как бы было все обеднено, если бы я этот фрагмент все ж не нашел!
Весь день по радио говорили о неком бизнесмене Василии Бойко-Великом, владельце предприятия «Рузское молоко». У себя на производстве он ввел некий православный кодекс поведения. Все у него работающие под страхом увольнения до праздника Покрова должны обвенчаться, если еще этого, как женатые уже люди, не сделали. Начальник Бойко-Великий грозит увольнением с работы женщинам, которые пойдут на аборт. Этот сюжет, я о нем слышал еще вчера, показали и по телевидению.
Полагаю, что всех напугало просматриваемое здесь влияние церкви; меня - низкий вкус и деревянное понимание проблемы в «Рузском молоке». По этому поводу, как всегда предельно осторожно, выступил отец Вигилянский, выпускник Литинститута. Это все мне напоминает чтение бывшими преподавателями истории партии основ христианской морали. Много говорили о пожарах, которые вроде бы в московском регионе пошли на убыль, о Лужкове, вернувшемся из отпуска, о повышении цен на продукты.
14 августа, суббота.Уже в девять часов с собранным чемоданом вышел из дома и на машине к десяти доехал до института. Вечером, согласно давним планам, вместе с С.П. улетаем в Францию. В институте придется пробыть весь день - сегодня апелляция по этюду. Естественно, народу почти не было, так и просидели до вечера в приемной - порядок есть порядок. Дальше довольно благополучно на метро добрались до станции «Белорусская» и на специальном экспрессе за тридцать пять минут домчались до «Шереметьева». По дороге я рассматривал новые здания - дорогу я знаю с юности хорошо, здесь, в Хлебниково, на даче у тещи проходила моя молодость - и мучился, что несправедлив к строю, всем недоволен, а жизнь становится лучше. Радуюсь удобствам экспресса. Кто бы мог подумать о таком десять лет назад, когда мы ездили на стареньких «жигулях» встречать коммерческих студентов из Италии или Вьетнама.
В новом терминале все чисто, спокойно, все службы, включая регистрацию, работают почти идеально. Мимолетно, даже почти не почувствовав, очутились в Париже. И здесь, как по космическому графику, встреча, гостиница. Правда, попался в качестве шофера и встречающего наш экс-соотечественник, украинец, бывший суворовец, потом военный, офицер. Когда досрочно демобилизовали, копал могилы в Москве на Никольском кладбище. Теперь же хвастается своей удачливостью. Девушки, которые ехали с нами и которые впервые в Париже, его угодливо расспрашивают. Он, молодец, все объясняет, показывает место возле «Гранд-опера», где все мы, живущие в разных отелях, должны встретиться завтра. И все это продолжается, эдакий петушиный распев, до тех пор, пока С.П. своим накаленным профессорским голосом не говорит, что уж если мы едем со стороны Сен-Дени, то он мог бы давно довезти нас до отеля, который возле бульвара Клиши, а уж потом он может заниматься щебетаниями с дамами. Певшие еще минуту назад на разные голоса дамы смолкли. Через пять минут мы уже оказались в отеле. Анализируя потом всплеск С.П., я вдруг вспомнил, что наш молодец где-то в упоительном разговоре сказал, что он теперь гражданин Франции, а прежде пять лет служил во французских войсках. С.П. раньше меня смекнул, что служил бывший суворовец во Французском легионе.
Живем, действительно, почти на самой площади Пигаль, возле не менее знаменитого бульвара Клиши. Но дальше начинается неслучайное, как и всегда у меня в жизни. Двухзвездочный отель «Турин» - вполне приличное заведение. Не роскошные, но все удобства, в комнате две кровати и масса розеток, куда можно воткнуть шнур от компьютера и зарядное устройство от телефона. Отель расположен на улице Виктора Массе. Здесь один за другим выстроились магазины музыкальных инструментов. Виктор Массе был когда-то не только профессором Парижской консерватории, но и хормейстером Оперы. Но неслучайное только зреет. Если пройти по улице Массе по направлению к метро на площади Пигаль - это пять минут ходьбы, - то обязательно обратишь внимание на авеню Фрошо. Не заметить ее невозможно, улица перекрыта решеткой с воротами, на которых кодовый замок, звонок и надпись, что это приватная территория. Через решетку видны утопающие в зелени невысокие дома и особняк. Это объединились собственники и наследники. Здесь когда-то жили кроме, естественно, хормейстера и композитора Массне, Александр Дюма, художник Огюст Ренуар и его сын, знаменитый