удет, какая-то инспекционная встреча со своими ирландскими студентами. Решил, что тоже на встрече посижу и полюбуюсь на свою милую подружку. Но все оказалось не совсем так.
Чтобы не тратить времени, решил отнести ректору тот список «добротных» рассказов абитуриентов нынешнего года, который он просил. В ректорате какая-то суматоха. Галя, секретарь ректора, режет бутерброды с красной рыбой и мечется с чайником. Захожу к ректору, отдаю список и ожидаю, что он скажет, мол, С.Н., кажется, именно вы начинали наш студенческий обмен с Ирландией, с «Тринити колледжем», не посидите ли с нами? Напрасно.
Действительно, начинал все это, брал на себя решение именно я, когда мы с Л.М. и покойным Ю. Кузнецовым были в Ирландии. На поэтическом вечере, где Кузнецов был основным забойщиком, встретили Джона, потом через него вышли на кафедру славистики, вперлись в «Тринити колледж», познакомились с Сарой. Сара человек дела. Уже после, в Москве, я занимался оборудованием комнат для ирландских студентов, наше общежитие было в то время почти разорено.
Потом, когда я встретил Сару во дворе, она сказала, что приехала с двумя высокопоставленными руководителями университета - они были тут же - и разговор должен пойти о каких-то переводах студенческих и преподавательских работ. Проект это старый, и вроде бы ирландцам дали на это деньги.
Неловкость ли все это со стороны ректора, душевная ли черствость или же боязнь хоть какой-то, даже устной, конкуренции?
Ушел невероятно обиженный, даже оскорбленный, уехал из института. Но жизнь умеет компенсировать потери. Довольно скоро раздался звонок от Лени Колпакова: не схожу ли я с ним сегодня в Зал Чайковского на концерт Михаила Плетнева? О том, что в Зале Чайковского шесть дней будет идти фестиваль Российского национального оркестра, я уже несколько раз слышал по радио. Но я и в мыслях не имел достать билет: и дорого, и, наверное, просто невозможно. Программа недельного фестиваля включает в себя многие шедевры русской и зарубежной музыки. Накануне был Стравинский, сегодня Россини, «Золушка» в концертном исполнении. Я, конечно, ожидал, что будет неплохо, но такого восторга в зрительном зале и не предполагал. После окончания неистовствующая публика не отпускала артистов со сцены минут двадцать пять. Из людей мне знакомых были Юра Поляков с женой Наташей, был режиссер Хржижановский, с которым мы раскланялись, видел Эдварда Радзинского и редактора «Нового литературного обозрения» Ирину Прохорову. Перед началом довольно подробно говорили с Леней о нашумевшей истории с Плетневым. Есть какая-то загадочная закономерность в том, что в этом году оркестру, входящему в двадцатку лучших оркестров мира, не дали государственный грант, потом Плетнев, сгоряча и в сердцах, в «Российской газете» обложил действующую власть. А уж потом случилась история, в которой многие видят организованную «подставу». Леня рассказал, что в «МК» выразили удивление, что на предыдущий плетневский концерт некоторые зрители пришли с детьми.
Сам Плетнев выглядит очень неплохо, видимо, он человек с железными нервами при всей тонкости его натуры. Он вышел на сцену, встреченный долгими и дружными аплодисменты, а перед тем по своим местами расселся оркестр и встали на специальные подмости артисты хора им. А.В. Свешникова. И тут я опять должен написать уже привычное «я этого не ожидал…»
- Не ожидал, что огромную оперу Плетнев продирижирует «наизусть». Какая феноменальная музыкальная память!
- Не ожидал, что сам сюжет оперы окажется таким народным, даже «простонародным». Над сценой был установлен экран, и русский текст проецировался на него. Здесь возникло много размышлений о том, чем была итальянская опера в начале девятнадцатого века.
- Не ожидал и такого поразительного исполнения. Какие голоса и какие актеры! В первую очередь надо, конечно, не забыть Антонио Срагуса, тенора, певшего Рамиро, принца Салерно. Бесподобен был баритон Бруно Маньифико, певший отца всех трех красоток. Меньше мне понравилась прославленная Сирена Мальфи, певшая Золушку, Анджелину. Двое наших, певшие роли поменьше, Анастасия Белукова и Дмитрий Неласов, из ансамбля не выпадали. Собственно, здесь я увидел певческое состязание на публике, о котором много читал.
Что-то в душе поднялось и не хочет опускаться.
Обратно до дома меня подвозили Поляковы. Юра рассказал, что в деле о Международном Литфонде Ваня Переверзин все проиграл, и 10 августа вышло решение судебной коллегии Мосгорсуда, которая подтвердила решение Савеловского суда признать пятую отчетно-выборную конференцию Международного Литфонда незаконной. Уже дома я тут же отыскал в вышедшей сегодня «Литературке» это решение. В конце небольшой колонки есть небольшая приписочка от редакции:
«С 10 августа 2010 г. решение Савеловского суда от 16.6.2010 по иску Г.В. Зайцева и Региональной общественной организации «Союз писателей г. Москвы» к Международной общественной организации «Международный литературный фонд» вступило в силу». И далее жирным шрифтом:
«А это значит, что Куняеву и Переверзину придется освободить незаконно занимаемые кресла, а также ответить за хозяйственную самодеятельность в Международном литфонде».
9 сентября, четверг. Наверное, действительно, после того как я сел на диету и сильно похудел, что-то в организме - в первую очередь я имею, конечно, в виду свой диабет, - подправилось. Вчера, вернувшись, съел тарелку винегрета, кусок вареного мяса, выпил кружку горячего молока с цикорием и прибавил к тому два куска кекса, а утром сахар, после сравнительно небольшой паузы, в семь часов - 5,9. Однако я снова съел кусок кекса, который, считается, купил не для себя, и опять выпил кружку кофе, сваренного на молоке. Но ведь и вчера днем у Евгении Александровны в отделе кадров пил я чай с вафлями и конфетами!
Во Владикавказе опять террористический акт. На рынке взорвали машину: 16 убитых и около ста пострадавших. Раненых везут в Москву. Это не должно восприниматься как особая забота государства, а наоборот: свидетельство о низком уровне медицины по стране, даже в таком крупном центре, как Владикавказ.
Радио много говорит о высылке цыган из Франции. Ссылаясь на права человека, очень легко осудить это решение Саркози. Наше «Эхо» все утро и весь день занималось именно этим. Равноправные правила и прочее. Однако социологический опрос, проведенный в эфире среди наших слушателей, дал ожидаемые результаты: Саркози не поддерживают только 10 процентов слушателей. Многие, видимо, сталкивались с цыганами в жизни. И человеку, отгороженному от конкретной жизни шоферами, охранниками, даже стеклом в радиостудии, говорить с общечеловеческим пафосом на эту конкретную тему неизмеримо легче, чем тому, кто подвергся нападению роя цыганских красавиц. Я вспоминаю рассказ Паши Лукьянова о том, как он шел на мой день рождения, а угодил в компанию цыганок.
10 сентября, пятница.Что-то около двенадцати заехал за С.П. и отправились с ним на дачу. Погода резко изменилась - солнце, даже жарко. К сожалению, Володя и Маша остались в Москве белить потолок в квартире С.П. Происшествий особенных не было. Правда, сворачивали на продуктовую ярмарку, чтобы купить подешевле два арбуза. В Москве арбузы по 20 рублей, а здесь по 12-15. Экономия обернулась большими тратами. На выезде на шоссе я влез под огромный грузовик. Разошлись с шофером так: я дал ему 5000 рублей.
Вечером по НТВ смотрели фильм про Лужкова. Фильм явно заказной, это тем очевиднее, что все время идут разговоры об уходе Лужкова с поста мэра. Намечающуюся отставку связывают с ближайшими президентскими выборами. Лужков считается сторонником Путина, а значит, именно он хоть как-то может контролировать 7 миллионов избирателей Москвы. Пресса говорит о некоторой конфронтации внутри блока Путин - Медведев. Нас ожидают замечательные события, связанные с предвыборной борьбой двух друзей-соратников.
Если говорить о фильме, то несколько кадров наш народ, привыкший к аскетизму, обожгли. Часы стоимостью более миллиона долларов на руке одного из мэрских начальников, хоромы чиновника мэрии, которые тот выдавал за обычное, как у всех, жилище, подмосковное имение Лужкова: гостевой дом, бассейн, крытый манеж. Имеет, конечно, право, но слишком все вызывающе для общественного лица. Дождется наша власть революции!
Занятно, что фильм сделан при поддержке Агентства по печати и массовых коммуникаций.
11 сентября, суббота.В Москве забыл очки. С некоторой натугой еще раз прочел материалы к семинару. Все время думаю о своих новых ребятах, прикидываю, как начинать, как анализировать. В самих текстах - будем разбирать Васильева-заочника и Пономарева с первого курса очного отделения, особых ляпов нет, все по правилам и все должным образом скруглено. Тексы на хорошем уровне - такие разбирать трудно.
Так как читать почти невозможно, то сидел и писал от руки книгу о Вале. Звонил Татьяне во Францию. Оказывается, Татьяна Алексеевна все эти дни была больна, воспаление легких. Сейчас она уже дома. Во всех больницах Франции созданы специальные отделения для пожилых людей.
Вечером в программе «Максимум» показали большой фрагмент, связанный с Иосифом Кобзоном. Здесь многоходовка и, естественно, много грязи - и в Израиль не пускали, и в Америку до сих пор не пускают, и сенатор, и друг многих людей из криминального сообщества, и - основное - друг и соратник мэра. Везде грязь, даже в справедливых, наверное, отзывах певца о своих коллегах.
12 сентября, воскресенье.Хорошо, что два дня подряд делаю зарядку, но настоящей бодрости еще нет. Утром что-то поделал над огородом и бытом, порадовался, что, кажется, уродились морковка и сельдерей, которого я собрал целый пучок, и дайкон. Здоровые, сильные кочерыжки торчат из земли. Как ни странно, я еще планирую, где и что буду сажать на следующий год. Удалось также, хотя и без очков, несколько страничек добавить в книжку о Валентине. Это было почти писание на ощупь. Около двух уже уехал в Москву, встреча у Дома литераторов назначена на половину седьмого. Машин было сравнительно мало, поток дачников заметно иссяк.