– Завалил я того духа, который в тебя, подполковник, стрелял из дверей, он и не ожидал, что на него выскочу, менял «душара» магазин, я так в него очередь влупил, что его метра на три откинуло. – Ротный опять стал жадно пить воду.
Опять послышались возбуждённые крики наблюдателей. Из окна вывалились два солдата, и под прикрытием огня быстро добрались до нас. У раненого из под каски продолжала сочится кровь, и вся грудь его была красной от крови, но держался парень хорошо.
– Всё, в живых там никого не осталось, только тела генерала и моего солдата. Что будем делать? – Я оглядел собравшихся ВВэшников. Они молчали. Потом один из них выматерился.
– Надо врываться обратно в цех и закрепляться, – выкрикнул он. Остальные продолжали молчать, упорно уводя от меня и кричавшего взгляды в сторону. Я начал обдумывать это предложение, хотя чуть было не спросил: – А почему вы сразу нас не поддержали, когда мы там зажатые сидели? Хотя бы человек десять за нами ворвались, и можно было бы организовать в здание нормальную оборону. А так теперь всё по новой надо начинать….
Лезть, конечно, обратно не хотелось, что тут говорить, но с другой стороны я артиллерист и опыта штурма здания у меня не было, одновременно понимая, что изначально мы штурмовали здание неправильно, командующий совершил какую-то ошибку (позднее, через пару дней, я понял в чём была ошибка. Нужно было растянуться вдоль всего здания цеха. Нанести огневой налёт из гранатомётов и огнемётов «Шмель», которых было достаточное количество. И атаковать по всему фронту здания. Одновременно ворваться вовнутрь и закрепиться), а пока что-то мешало мне принять окончательное решение. Да и командир роты, станет ли подчинятся мне, хоть и подполковнику, да ещё с совершенно другого министерства? Мой взгляд упал на «Мотороллу» в руке ротного.
– С кем у тебя связь?
– С «Пихтой»
– Кто такой «Пихта»?
– «Пихта» – это командир полка, нашего ВВэшного. А что? – Ротный вопросительно посмотрел на меня.
– Давай сюда, – я выхватил «Мотороллу», – Карту сюда, я свою оставил со своим солдатом, в цеху.
Командир роты молча протянул мне карту: – «Пихта, Пихта! Я, Лесник–53» от старшего брата. Вызываю огонь по координатам: Х=00000, У=54300. Высота=154. Огневой налет. Осколочной. Взрыватель осколочный и фугасный. Пять секунд выстрел. Одним хозяйством, Огонь!
– От гаража до цеха пятьдесят метров. От трёх миномётных батарей ВВ, которые стоят за русским кладбищем до цели – четыре километра, да если учесть, что наверняка миномётчики полную подготовку не считали – то это практически огонь на себя, – мысли вихрем пролетели у меня в голове.
Но мною уже овладела мысль – необходимо не подпустить к убитым боевиков и попытаться, пока у меня нет связи с дивизионами, разрушить потолок, и плитами завалить Малофеева и Шароборина. Всплыло воспоминание о фильме «Чистилище», эпизод где танкист танком размазывает по земле наших убитых. Какая была полемика, что это Невзоров придумал. Что это чудовищно…. Что так делать нельзя…. Вот и я сейчас стал перед таким выбором. Можно это делать и нужно (месяц назад у погибшего начальника разведки духи отрезали ухо и пытались вырезать сердце) и пусть меня осудят, но тела своих товарищей, если мы не смогли их вытащить, не должны достаться боевикам, чтобы они издевались над ними.
– «Лесник-53»! Пихта, координаты «Х» не понял, – я как баран смотрел на карту. Да, действительно, сколько лет в артиллерии служу, но такие координаты попались впервые. Как их произнести?
– «Пихта»! «Х» два нуля, потом ещё три нуля.
– «Лесник-53»! «Пихта» координаты «Х» не понял.
Я не выдержал и заорал в радиостанцию – «Пихта», сволочь, я виноват, что такие координаты попались? Смотри в карту. Огонь, сволочи по моим координатам.
Через двадцать секунд из «Мотороллы» донеслось: – «Пихта» координаты «Х» понял, отходите, сейчас начнём.
Командир роты дал команду на отход и мы тем же путём, каким входили, начали отходить. Непонятно как, но я оказался впереди всех и нам здорово досталось, когда во время отхода нас начали обстреливать со стороны гаражей, где был опорный пункт боевиков, потом обстреляли и слева. Выскочили из-под обстрела и тут на меня начала наваливаться дикая усталость, особенно подводили ноги, как будто они были сделаны из ваты. Сказывался малоподвижный образ жизни. Организм «просил» – Остановись…, передохни…, ты ведь не дойдёшь. Но я шёл как паровоз и когда первым выскочил в «Пентагон» на площадь между весовой и хранилищами, то сразу же увидел стул, который одиноко стоял по середине площади и никто на нём не сидел.
СТУЛ – я больше ничего не вижу. СТУЛ – я на него сейчас упаду, а СТУЛ – это отдых. Бегу к стулу, не обращая внимания, что по краям площади все лежат на земле и в укрытиях и делают мне какие-то знаки, что-то кричат, но я не хочу слушать. СТУЛ – он впереди и я сейчас сяду, а потом разберусь, что все хотят от меня. Дайте мне сесть, потом буду решать ваши вопросы.
Вот он СТУЛ – я плюхнулся на него и с наслаждением протянул ноги. Накатился покой, расслабленность – Какое это блаженство. Наконец-то мои ноги отдохнут. Война отхлынула куда-то запредельно, а я наслаждался отдыхом. Ярко светило солнце, где-то громко чирикал воробей. Но странно, мимо меня, используя укрытия, пробегали ВВэшники и знаками и криками пытались что-то мне сообщить или привлечь внимание. И Язев и Кравченко тоже что-то кричали из канавы, а мне всё было до лампочки.
Прямо около ног появилось красивое облачко пыли, потом справа от меня. Тут же взвизгнуло над ухом и через несколько секунд заплясали около меня в опасной близости фонтанчики, на которые я тупо уставился.
– Красиво как…. А что это такое? – И тут до меня дошло, что по площади работает снайпер, может даже не один, и я самая отличная мишень.
– Ни хрена себе, – вскочив со стула, откуда только силы взялись, пригибаясь метнулся через площадь.
– Добежать, только добежать. Обидно выжить в цеху и получить пулю от снайпера уже практически у своих. – Ещё раз взвизгнуло в районе головы, и я со всего размаху плюхнулся в канаву рядом со своими корректировщиками.
– Ахмерова убило, вынести его не смог, – переведя дух, выговорил я на их безмолвный вопрос. Глаза у Кравченко и Язева от изумления расширились.
– Как, Ахмерова? – тупо спросил Кравченко.
– Как, как? Вот так – очередью в грудь. Там, в цеху, затащил к себе в угол, а через минуту он умер. – Кравченко, Язев и разведчик Попов продолжали изумлённо таращить на меня глаза, а справа кто-то, шумно сопя, подполз ко мне. Обернувшись, увидел, что это был сержант Ахмеров и теперь уже я изумлённо вылупил глаза.
Если Ахмеров живой – то кого убили в цеху? А может ничего не было? Может, мне всё это привиделось? У меня контузия и в бреду мне всё это показалось, ведь было такое со мной в первую войну, когда меня контузило – Может, мы никуда и не ходили? И все живые? Видя моё недоумённое лицо, капитан Кравченко тронул меня за плечо: – Товарищ подполковник, вы же с Шаробориным туда уходили….
На меня снова и мгновенно навалилась гнетущая тяжесть – Да…, это всё-таки произошло, и генерал с Шаробориным убиты и ничего это мне не привиделось. Что-то рядом закричал Язев, все обернулись на капитана, который энергично тыкал пальцем вверх, где прямо над нами, на высоте метров пятьсот что-то рвалось, и из облачков разрывов вываливались чёрные капли, стремительно падая на нас. Мы опять все разом вскочили и рванули в сторону хранилищ, пробежали метров сто пятьдесят и снова упали в канаву. Я осторожно выглянул из неё. На то место, где мы только что были, с глухими звуками упал дождь каких-то предметов, но разрывов на удивление не было.
Ко мне подполз адъютант Малофеева: – Товарищ подполковник, нам с вами надо идти на КНП полка и доложить о гибели командующего.
Кивнув, подозвал к себе Язева и Кравченко, ещё раз уточнил задачу и попросил никуда без толку не лезть. Оставив их, я и адъютант, перебежками вдоль забора вышли с территории «Пентагона», спустились в ложбину к ящикам с боеприпасами. Конечно, БМП давно уже ушло и нам предстояло пешком пройти полтора километра. Мы сели на ящики передохнуть, вместе с нами с «Пентагона» ещё вышел и связист командующего. Чувствуя себя в относительной безопасности, мы расслабились и адъютант со связистом закурили, а я начал переобуваться.
– Капитан, как тебя зовут? – спросил я.
– Игорь.
– А меня – Борис, будем знакомы. – Обсудив все перепитии боя, мы двинулись на КНП полка.
Да, малоподвижный образ жизни конечно, здорово сказывается, и я опять в этом убедился. Адъютант со связистом как пошли, так сразу же взяли высокий темп, а я отстал, да и возраст тоже чувствуется. Прибыл на КНП минут через двадцать после них. Они уже доложили о гибели Малофеева и некоторые подробности происшедшего.
Первое что увидел на КНП – это растерянные глаза Евдокимова: – Неужели это правда? Как так? Я ведь только на несколько минут отошёл… чай попить… Это ведь я должен был идти….
Чтобы не видеть его глаз, я прильнул к окулярам оптического прибора большого увеличения. По цеху с высоты били два танка, но били они только по подсобке цеха, видны были и разрывы мин, но они были редкими и немного не там, куда надо было бы.
– «Самара! Самара! Я, Лесник-53», примите координаты, «Гавана» один, точно три. Один снаряд подручной, Огонь!» – Передал кодированные координаты цеха.
Первый снаряд прошелестел левее КНП и лёг чуть дальше цеха – Хорошо.
– «Самара, основным два снаряда, Огонь!
Хорошо наводчик сработал, оба снаряда легли во дворе завода практически в одну точку.
– «Самара – хорошо. Работаем только основным, правее 0-02, два снаряда, Огонь! Снаряды разорвались в том месте, откуда гранатомётчик с духами ворвались в цех и обстреляли меня и ВВэшников.
– «Самара, левее 0-01, Огонь!» – Теперь снаряды багровым пламенем рванули прямо на крыше цеха, провалив пару плит вовнутрь – Отлично.
На меня в очередной раз «накатило» – самоходка – наводчик самоходки – снаряд на траектории и я превратились в одно целое, где главным был Я. Мозг пре