Капитан на БТРе, с ним было ещё около пятнадцати солдат, патрулировал район богатый на скрытые проходы, как раз посередине между Алхан-Калой и Закан-Юртом, но несколько в стороне, там где были старые позиции первого батальона. Передвигаясь по маршруту, он увидел в двухстах метрах от себя движущуюся автомобильную колонну – «Нива», три джипа и КАМАЗ. Прекрасно понимая, что на такой технике здесь могут двигаться только боевики, он должен был огнём задержать продвижение, сообщить по радиостанции и в ходе боя держать боевиков, до прихода подкрепления. Но капитан этого не сделал, боясь что его БТР будет сожжён из гранатомётов в первую же минуту боя: он пропустил их мимо себя, лишь сопровождая стволом пулемёта КПВТ колонну, и когда она скрылась, двинулся в наше расположение где и доложил о увиденной колонне.
В палатке повисло тягостное молчание, потом все зашевелились, начали складывать карты и собираться каждый в свои расположения. Через десять минут в палатке уже никого из чужих не было. Ну.., а мы ещё долго обсуждали слабые стороны в подготовке военнослужащих ВВ, даже не подозревая, что ближайшие двое суток подтвердят наши резкие суждения.
* * *
Утром 8го января на наше КП приехал Малофеев, которого мы уже ждали. Он пересел на КШМ подполковника Тимохина и мы начали движение в Ханкалу. Ехали тем же путём, что и первый раз через Чечен-Аул. За два часа дороги все здорово промёрзли, поэтому как только наше начальство ушло на совещание в здание штаба группировки, мы залезли во внутрь КШМки командира полка, включили обогреватель и быстро согрелись. Начальник связи Юра Кириченко выставил на раскладной столик водку, закуску и стало совсем хорошо. Но как всегда бывает у русских – водки не хватило. И мы живо стали обсуждать вопрос – где её «проклятую» достать? Тем более в Ханкале. И тут я совершил поступок, который поднял мой авторитет в глазах товарищей ещё на более высокий уровень.
– Ребята, сейчас я вам через пять минут принесу две бутылки водки, – все засмеялись моему смелому заявлению, понимая, что не имея здесь знакомств, водку достать практически невозможно.
– Зря смеётесь. Для того чтобы достать здесь водку за пять минут нужен опыт двух войн и я его имею. Деньги на стол, – пересчитав мятые купюры, вылез из КШМки и прямиком направился к вертолётной площадке в пятидесяти метрах от нас, чувствуя на спине удивлённые взгляды товарищей.
На площадке стояло три вертолёта и ближайший ко мне, уже раскрутил винты, готовясь вот-вот оторваться от земли. Вертолёт мощно взревел двигателем и начал медленно подыматься, а я рискуя быть сбитым в грязь воздушным потоком, резво подскочил к вертолёту и повелительным жестом приказал приземлиться обратно. Вертолёт замер в воздухе, в метре от земли, и в кабине открылась форточка.
– Что нужно, подполковник? – Прокричал мне вертолётчик.
– Водка есть? Мне нужно две бутылки.
Голова вертолётчика согласно кивнула и исчезла, двигатель чуть сбавил обороты и тяжёлая машина плавно опустилась на землю, через мгновение открылась дверца и в проёме показался техник. Убедившись, что мне нужно только две бутылки он исчез в глубине машины, а на его месте оказался полковник в чистенькой полевой форме.
– Москвич, наверно, с какой-нибудь комиссии, – мелькнуло в голове.
– Товарищ подполковник, кто вы такой и что вам нужно? – Гневно шевеля бровями, задала вопрос «тыловая крыса».
– Полковник, сядь на своё место и не лезь к боевому офицеру, а то сейчас вытащу и вымажу в грязи и ничего мне не будет.
Полковник мгновенно поняв, что если он и дальше будет играть роль грозного начальника перед боевым офицером, то его действительно могут вытащить из вертолёта и не только хорошенько повалять в грязи… Поэтому, счёл благоразумно скрыться в салоне вертолёта, а дверях опять появился техник, передав мне в руки две бутылки водки. Дверь захлопнулась, винты заревели и машина легко взметнулась в воздух….
Совещание в этот раз было коротким, Малофеев и Тимохин вышли и сразу же стали рассаживаться по машинам. В этот раз я ехал на своём ПРП и пристроился в хвост колонны, сзади ехало только БМП разведчиков. Медленно проехали через расположение группировки, выехали на поле у станции Примыкание, свернули вправо и выбрались на асфальтовую дорогу в том же месте что и в первый раз. Колонна опять рванула в сторону Аргуна, а я остановился и остановил БМП разведчиков.
– Блин, опять попутали направление движения. Сейчас они развернутся, – прокричал я разведчикам, когда они остановились около меня. На какое-то время отвлёкся и когда посмотрел на Аргунскую дорогу, то не увидел колоны.
– «Паук, Я Лесник 53» вы свернули не туда, нам надо в обратную сторону. Я жду вас на выезде на асфальт.
– «Лесник 53, Я Паук» следуйте за мной. – Поступил приказ.
Я заматерился, но приказ есть приказ – поэтому послушно помчался вслед за колонной. Ехали мы очень быстро, но колонну догнать никак не могли. А вдали уже показались серые и обшарпанные окраины города Аргун. Тревожное чувство, что эта поездка может окончится ну очень неудачно, всё более и более охватывало меня. Заскочили на длинный мост через реку Аргун и с грохотом промчались мимо двух русских милиционеров, стоявших в одиночестве у въезда на мост. Вид замерзших, синих от холода ментов, жалостью кольнул сердце и только упрочил тревогу, которую тщательно скрывал от подчинённых и разведчиков. Город, начавшийся сразу же за мостом, встретил нас неожиданным многолюдством и сутолокой на улицах. И углубляясь всё больше и дальше в узкие, кривые улочки, нарастало ощущение чего-то странного и ненормального в облике города. Чуть снизив скорость, мы мчались по улицам, считая, что вот-вот уткнёмся в хвост колонны с генералом Малофеевым, но каждый поворот всё больше и больше разочаровывал нас. Пронзив таким образом город, мы выскочили на окраину и, проехав ещё километра три, увидели оживлённый перекрёсток.
– Чёрт, через сорок минут такой езды наверняка в Кизляре будем, – я нагнулся вперёд и прокричал механику, – Тормози….
ПРП стало резко тормозить и остановилось, качнувшись на рессорах, а сзади послышались резкие крики и звуки стремительно приближавшейся БМП разведчиков. Двигавшись на небольшой дистанции, механик БМП запоздало затормозил и сейчас бронированная машина скрежеща гусеницами, высекая искры из камней неумолимо надвигалась на нас, а сильный удар в корму чуть не сбросил нас с брони ПРП, а разведчиков с БМП.
– Чёрт побери – ни фига себе, – я очумело обвёл глазами перекрёсток, замерших в изумление нескольких торговок, застывших у своего товара разложенного на обломках досок. Нескольких чеченских милиционеров, сразу же отпустивших легковую машину и медленно направившихся в нашу сторону. Мой взгляд остановился на двух указателях – Мескерт-Юрт и Шали, – ещё немного так и к духам попадём.
Убедившись, что мои подчинённые не пострадали, я обернулся к разведчикам – там тоже было всё нормально, хотя побились парни больше моих. Бердюгин уже выскочил из люка и вместе с механиком-водителем БМП, тихо переругиваясь, осматривали корму ПРП.
– Товарищ подполковник, замки на кормовых дверях от удара срезало и двери теперь вряд ли закроются, – Бердюгин несколько раз крепко хлопнул дверцами, но они упорно не хотели закрываться и каждый раз отходили в сторону.
– Бердюгин, ты не дверью хлопай, а смотри, нет ли течи с кормовых баков? Мужики, тут колонна из нескольких машин бронированных не проходила, минут пять-десять тому назад? – Этот вопрос я уже адресовал чеченским ментам, которые не спеша подошли с перекрёстка.
– Нэээ, командыр – никто из военных за последние полчаса не проезжал, – жизнерадостно ответили вразнобой менты и стали рассматривать наши машины, что-то обсуждая на чеченском языке. Мне почему-то не понравилось, что один остался несколько в стороне от машин, как бы контролируя обстановку, а остальные направились к корме ПРП. Я уже более внимательным взглядом оглядел перекрёсток и увиденное ещё больше не понравилось: около тридцати крепких, молодых чеченцев вроде бы без дела слонялись по большому перекрёстку, упорно делая вид, что их не касается происходящее. Несколько парней лет 25-27 маячили в развалинах бывшего поста ГАИ, причём так, что протяни они руку за стену и мгновенно вытащат оттуда автоматы и гранатомёты.
– Бердюгин, ну-ка иди сюда, – позвал я необычно ласковым тоном своего механика-водителя и взмахом руки подозвал к себе старшего из разведчиков.
Изумлённый моим необычным тоном, механик подбежал и запрокинул голову ко мне, а старший разведчик перескочил на мою машину. Я присел на корточки на правом борту ПРП, а ко мне пригнулся разведчик.
– Парни, – я бросил мимолётный взгляд на Шароборина, который также присоединился к нам, – не нравится мне всё здесь, поэтому тихо оповестите всех – приготовиться к бою, а ты Бердюгин, быстренько заматывай проволокой кормовые двери и ходу отсюда. Понятна задача? Действуйте.
Бойцы понимающе мотнули головами и разбежались, а я оживлённо заговорил сразу со всеми ментами, отвлекая их внимание от моих солдат, кося одновременно взглядом на приближающихся потихоньку со всех сторон чеченцев.
– ….Бердюгин ходу, – ПРП дико взревело, выкинув сизый клуб дыма из выхлопной трубы, сзади также оглушительно заревел двигатель машины разведчиков, заставив ментов в испуге отскочить в сторону. Моя машина и машина разведчиков, лязгая гусеницами, опасно заскользили по асфальту, резко разворачиваясь на перекрёстке и теперь все чеченцы, в том числе и торговки в испуге разбегались от дороги. Ещё раз взревев двигателями, наши машины рванули в обратную сторону. Опять замелькали мимо нас окраины города и через пять минут быстрой езды мы очутились на улицах населённого пункта. Теперь-то я смотрел более внимательным взглядом на всё происходящее вокруг. Самое интересное – за пятнадцать-двадцать минут, что мы отсутствовали, на улицах стало ещё больше народу. Причём, здесь были только мужчину – ни женщин, ни детей видно не было. А это был очень хреновый признак. Мы мчались по улицам, грохоча гусеницами, углубляясь в город всё больше и дальше. Развернуться нам бы уже не дали, да и негде, так что путь у нас теперь был только вперёд. Я молил только об одном, чтобы сгоряча не залететь в тупик, или же чтобы чеченцы не соорудили впереди баррикаду. Выстрелов в нас ещё не было, но то что они будут уже не сомневался.