Я села на кровати, прислушиваясь к рассказу отца Яна и озадаченно разглядывая разбросанные по полу вещи, пытаясь понять, какую юбку надевать первой.
– Я только что из лагеря Детей леса. – Теперь горлышко бутылочки уставилось на белесый дым. – Пытался узнать планы Матери. Она была в большом шатре и с кем-то вела беседу. Я услышал, как она заявила, что «не в силах противиться силе ее заклинания, девчонка уничтожит себя, а если все получится – прихватит с собой того, кто принадлежит ей по судьбе». А после она сказала, что «видит все глазами Катарины»… Потом Матерь приказала сотворить в замке пожар и грозилась, что если Лучиан натравит на ее войско охотников, прибывших на подмогу из столицы, она вызовет крушение стен.
– Отлично! Эта сумасшедшая еще и следит за нами с помощью Мари? – Влад бросил на меня быстрый взгляд, понаблюдал, как я мучаюсь с юбками, и, видимо, для моральной поддержки, поднял вверх большой палец. В ответ я только горько усмехнулась, отбросила корсет и принялась натягивать платье. – Тогда все действительно куда хуже, чем мне казалось час назад.
– Но ты не знаешь нашего преимущества! – Отец Ян состроил мрачную физиономию и при этом довольно произнес: – Она проговорилась, что хотела бы слышать то, о чем вы говорите.
– Что ты хочешь сказать? – Влад тоже нахмурился, но при этом в его голосе плескалось удивление. – Она нас не слышит?
– Именно! Поэтому не показывай беспричинной радости, она может заподозрить неладное. И действуйте по сценарию. Я сейчас уйду. Ты напоишь девчонку кровью. – Отец Ян сделал зверские глаза. – Не вздумай действительно влить в нее эту гадость! – Он обернулся ко мне. – Ты должна изобразить смерть! Тут врываюсь я, Влад берет тебя на руки, и мы бежим. Якобы на костер.
– Я знаю тайный ход. По нему мы очень быстро окажемся у деревенского кабака. Главное, убраться подальше, пока белозадые во главе с ведьмой заняты разрушением замка. – Влад довольно улыбнулся, но, вспомнив о предупреждении отца, трагично спрятал лицо в ладонях, и его плечи затряслись от тихого смеха. – Боже, как бы я хотел посмотреть в лицо Матери, когда она поймет, что мы сбежали!
– Хватит скалить зубы! – Отец Ян довольно ощутимо пихнул его в бок, развернулся и направился к двери. К тому моменту я уже справилась с платьем. Тело Катарины знало все тонкости назубок, и как только я переключила себя в «автоматический режим», руки сами ловко принялись застегивать, поправлять белоснежную ткань платья. – Вы сначала выберитесь отсюда, а потом уже – на здоровье!
Влад отнял руки от лица и уже без тени улыбки устало вздохнул.
– Нервы ни к черту…
Отец Ян непонимающе покосился на него и вышел за дверь. Я шагнула к Владу.
– Кажется, он не совсем понял значение слова «нервы». Ну что? Где моя порция крови?
Он коротко мотнул головой и решительно отвернулся к окну.
– Ты даже не представляешь, как это невероятно больно вновь пережить то, что столько веков пытался изжить из памяти…
– Но ведь все уже идет по-другому! – Я прижалась к его словно высеченной из камня спине. – Я не попрошу у тебя вечности, и ты не отравишь меня кровью, как этого бы хотела твоя мать.
Влад, еще секунду назад невозмутимо разглядывающий что-то в затуманенном дымом окне, стремительно развернулся и, больно сжав мои плечи, уставился мне в глаза.
– Мати?!
– Ты не знал? – На дне черного зрачка уже клубился багровый дым, но я выдержала его взгляд и продолжила: – Когда она вызвалась проводить меня в твою комнату, я услышала все, чтобы «отринуть последние сомнения и воссоединиться с тобой в Вечности». Она очень убедительно живописала, как через пару десятков лет я перестану вызывать у тебя интерес, а нашим детям не будет нужна смертная мать. В ход пошло и еще одно немаловажное убеждение. Став бессмертной, Катарина смогла бы прекратить войну между вашими родами. Ведь Изабелла Мареш никогда бы не причинила ей вреда.
– Но… мати наверняка не знала о том, что Катарина инфицирована оборотнем… – Влад выпустил мои плечи и задумчиво качнул головой. – Не верю, что и это было подстроено!
– Может, и не знала. – Я заглянула в его глаза. – Это уже неважно. Если я сегодня не умру, значит, мы уже изменили ход событий! Кстати, всегда хотела спросить… Почему ты ненавидел мати настолько, что даже пошел на все, только бы не дать ей вернуться из безвременья?
Он усмехнулся и притянул меня к себе.
– Ты ошибаешься, я ее любил. Все детство, юность я пытался быть для нее идеальным сыном. Мечтал заслужить хоть один ласковый взгляд. Пытался понять, почему, что и как бы хорошо я ни сделал, мне в награду доставался лишь холод безразличия. В конце концов, я привык быть изгоем. А безвременье… Пусть в нем царит слабость и голод для таких, как мы, но…
– Это место будет для нее спасением. Ведь она… – Звонкий голос, раздавшийся у нас за спиной, потонул в тревожном грохоте. Замок вздрогнул, предчувствуя свою гибель. Я стремительно развернулась к невысокой, закутанной в темный плащ фигуре. Лица было не разглядеть, но вот голос выдавал ее с головой. Пальцы Влада крепко стиснули мои плечи. Видимо, он тоже узнал нашу гостью. – Я уничтожу Лучиана, и его сестра, освобожденная мною из безвременья, станет покорной пешкой в моей игре.
– Мадам Матильда? – раздался над ухом вкрадчивый голос Влада. – Такая гостья без охраны и в нашем логове…
– Не бойся за меня, мальчик. Моя охрана крушит ваших охотников на нижних этажах, а я в это время решила повидаться с вами… – Она откинула на плечи капюшон, и я беззастенчиво уставилась в ее молодое, красивое лицо, тут же вспоминая до мелочей нашу встречу на мельнице. – …чтобы получить желанный приз.
– В виде наших голов? – В голосе Влада не мелькнуло и тени волнения или гнева. Он говорил с ней так, будто был заранее уверен в нашей победе.
– Именно. Сейчас петля времени снова сомкнется на ваших шеях, и мне вновь будет даровано пять веков бессмертия! Так уже было и так будет! Вы вновь и вновь наступаете на одни и те же грабли! И снова вернулись, чтобы все повторить. – Она улыбнулась, прошла в центр комнаты, коснулась пальцами кожаной обложки дневника, раскрытого на недописанной странице. – Именно вас я выторговала у Лучиана и Изабель. Вы мои жертвенные тельцы. Своей любовью, своей смертью и жизнью вы даруете мне века, украденные мною у нескольких поколений не рожденных вами потомков. Вы – первенцы, родившиеся у Изабель и Лучиана от избранных ими смертных. Да-да… Катарина родилась у Изабель от ее супруга, который вскоре погиб, а ты, Влахо, никогда не был сыном Софии Вайнской. Ты первый ребенок Лучиана и смертной, которая стала твоей кормилицей. Помнишь, как мати приказала забить ее до смерти?
– Тогда кем мне приходится София Вайнская? – Влад, не выпуская моих плеч, вдруг незаметно отступил назад. Затем помедлил и сделал еще один маленький шажок.
– София Вайнская – сестра Лучиана. Младшая. Она была первой обращенной им бессмертной. Ты зря пытался стать ей сыном и полюбить ее. София тяготилась тобой, но не могла пойти против воли брата, а он заставил ее поклясться, что ты никогда не узнаешь, кто твои истинные родители.
Еще шаг.
И еще.
Дверь вновь распахнулась, когда мы уже были у окна, из которого доносились крики, рычание, стоны, и в комнату ворвался отец Ян.
– Влахо, не делай этого! – Недоуменно оглядев всех нас, он неуверенно поинтересовался: – Катарина, ты жива? Еще…
– Достаточно, пресвятой отец… – Матерь бросила на него полный презрения взгляд. – Ваша роль сыграна блестяще!
– И все же… я требую подробных объяснений. – Влад словно в порыве нежности взял меня в кольцо рук, но я почувствовала, как напряглись все его мышцы. – Кто такой отец Ян?
– Один из моих слуг, – холодно бросила ведьма. – Он – потомок отца Изабеллы, который попросил у меня возможность быть бесстрастным свидетелем нескончаемой войны. Верно, ты бы хотел себе такого отца? Согласись, им можно гордиться. Трагичную я придумала ему роль? А София очень хорошо справилась с ролью его возлюбленной…
– Влад, нет! Не слушай ее! – Отец Ян решительно прошел вперед. – Она – сумасшедшая! Она все лжет! Я – твой отец, и я пришел сказать, что подарил Веронике, Гертруде и Софии свободу и очищение! Наконец-то! Они больше не во власти этой ведьмы!
Я вначале даже не поняла, что произошло. В руке Матери блеснул кинжал, и отец Ян стал заваливаться на стол, царапая торчавшую у него из груди рукоять. Я машинально отметила, как он сбил дневник на пол, и он раскрылся где-то на середине, окрашиваясь стекающей на него кровью священника.
– Мерзавец испортил мне великолепный финал, за что и поплатился! – молоденькое личико мадам Матильды вдруг расчертили глубокие морщины, превращая ее в старуху. – Впрочем, все вернется на круги своя, как только Катарина возжелает разделить с тобой бессмертие… Ну же… напои ее кровью!
Вместо ответа Влад крепко прижал меня к себе, сел на подоконник и спиной рухнул вниз, утягивая за собой. Я вдруг ощутила себя свободной. Поняла, что лечу над беснующейся толпой, упоенно рушащей замок, над наскоро возведенной плахой, где в очищающем огне пылали три привязанные к столбам фигуры… Последнее, что запомнила, прежде чем погрузиться в безмятежное забытье, как Влад несет меня на руках по какому-то мрачному, затянутому паутиной узкому коридору.
Эпилог
– Мари? – Мамины пальчики требовательно потеребили за нос. – Вставай, соня! Мы с папой убежали на работу. В фирме сейчас много заказов. Надеюсь, ты нам простишь? Обещаю, в конце месяца мы обязательно скатаемся на море.
Я с трудом открыла глаза и сфокусировала их на улыбающейся маме.
Папа?
Фух, ну и сон мне приснился!
– Папа жив?
Мать обеспокоенно нахмурилась.
– Мари, детка, с тобой все в порядке?
Я заставила себя улыбнуться.
– Да… Просто приснился кошмар. А… где он?
– Внизу, возится с машиной. – Она улыбнулась мне и поворошила волосы. – Опять вчера до рассвета переводила дневник?