И Мисти говорит:
— Очень рекомендую куриный суп с клецками.
Он говорит, продолжая писать:
— Вы не знаете, существует ли подобная расистская группировка на острове Уэйтенси?
Голова болит так, словно в затылок вбивают гвоздь, тюк-тюк-тюк молотком.
Кто-то за пятым столиком машет рукой, и Мисти говорит:
— Может быть, чашечку кофе?
Детектив Стилтон говорит:
— Вы хорошо себя чувствуете? Как-то вы плохо выглядите.
Как раз сегодня, за завтраком, Грейс Уилмот сказала, что страшно переживает из-за испорченного куриного салата — так страшно переживает, что записала Мисти на завтра к доктору Туше. Конечно, приятно, когда о тебе беспокоятся, но это еще один долбаный счет, который придется оплачивать.
Когда Мисти закрывает глаза, она готова поклясться, что голова раскаляется изнутри. Ее шея словно чугунная, сплошной мышечный спазм. Складки кожи на шее слиплись от пота. Голова втянута в плечи по самые уши, сами плечи зажаты. Голову не повернуть, уши мгновенно обжигает болью.
Питер рассказывал о Паганини, возможно, величайшем скрипаче всех времен. Он страдал туберкулезом, сифилисом, остеомиелитом челюстной кости, расстройством желудка, геморроем и мочекаменной болезнью. Паганини, не Питер. Из-за отравления ртутью, которую доктора прописали ему от сифилиса, у него выпали зубы. Кожа сделалась серо-белой. Голова облысела. Паганини был ходячим трупом, но, играя на скрипке, уносился в бессмертие.
У него был синдром Элерса-Данлоса, наследственное заболевание, от которого его суставы стали такими подвижными, что он мог отогнуть большой палец и прикоснуться к запястью. Если верить Питеру, то, что терзало Паганини, превратило его в гения.
Если верить тебе.
Мисти приносит детективу Стилтону чай со льдом, которого тот не заказывал, и он говорит:
— Зачем вам в помещении темные очки?
Дернув головой в сторону больших окон, она говорит:
— Свет слишком яркий.
Она подливает ему воды и говорит:
— Режет глаза.
Рука трясется так сильно, что Мисти роняет ручку. Вцепившись одной рукой в край стола, чтобы не упасть, она наклоняется поднять ручку. Она шмыгает носом и говорит:
— Извините.
И детектив говорит:
— Вам знаком некто Энджел Делапорт?
Мисти шмыгает носом и говорит:
— Вы готовы сделать заказ?
Почерк Стилтона. Энджелу Делапорту надо это увидеть. Буквы высокие, устремленные ввысь, энергичные, идеалистичные. Ярко выраженный наклон вправо, упрямый, напористый. Сильный нажим на бумагу означает крепкое либидо. Как сказал бы Энджел. Нижние петельки строчных «у» направлены вертикально вниз. Это означает решительность и несомненные лидерские качества.
Детектив Стилтон смотрит на Мисти и говорит:
— Как бы вы описали отношение ваших соседей к приезжим? Есть какой-то враждебный настрой?
Просто для сведения: если твоя мастурбация продолжается не более трех минут, потому что у вас одна ванная на пятнадцать человек, надо выпить еще.
На теории искусства вам расскажут, что женщинам нравятся мужчины с высокими выпуклыми лбами и тяжелыми квадратными подбородками. Какой-то социолог из Военной академии США провел исследование, согласно которому наиболее привлекательными считаются мужчины с прямоугольными лицами, глубоко посаженными глазами и ушами, плотно прилегающими к голове.
Именно так выглядит детектив Стилтон, приплюсуйте лишь несколько лишних фунтов. Сейчас он не улыбается, но морщинки у него на щеках и «гусиные лапки» в уголках глаз ясно указывают на то, что улыбается он помногу. Он улыбается чаще, чем хмурится. Отметины счастья. Может быть, из-за лишнего веса, но его вертикальные межбровные морщины и горизонтальные линии на лбу — морщины тревоги — почти незаметны.
И вдобавок ко всему перечисленному, ярко-красные рожки надо лбом.
Визуальные сигналы, на которые ты реагируешь. Алгоритм привлекательности. Ответ на вопрос, почему мы любим тех, кого любим. Даже если мы реагируем неосознанно, все равно эти сигналы — причина, по которой мы делаем то, что делаем.
Знаем то, чего не знаем.
Морщины как определение характера по почерку. Графология. Энджелу это понравится.
Милый мой Питер. Он отрастил длинные волосы, потому что у него оттопырены уши.
У тебя оттопырены уши.
У Табби уши, как у отца. У нее длинные черные волосы, как у отца.
Как у тебя
Стилтон говорит:
— Жизнь на острове меняется, и многим это не нравится. Если ваш муж действует не в одиночку, мы можем столкнуться с массовыми случаями насилия. Поджоги. Убийства.
Если Мисти опустит глаза, ее сразу потянет упасть. Если она повернет голову, зрение затуманится, и вся комната на миг превратится в смазанное пятно.
Мисти вырывает из блокнота чек, кладет его на стол и говорит:
— Желаете заказать что-то еще?
— Последний вопрос, миссис Уилмот, — говорит детектив.
Он отпивает свой чай со льдом, смотрит на Мисти поверх ободка стакана и говорит:
— Я бы хотел побеседовать с родителями вашего мужа, если это возможно.
Мать Питера, Грейс Уилмот, сейчас живет здесь, в отеле, говорит ему Мисти. Отец Питера, Харроу Уилмот, уже умер. Тринадцать или даже четырнадцать лет назад.
Детектив Стилтон что-то записывает в блокноте. Он говорит:
— От чего умер ваш свекор?
Кажется, от сердечного приступа. Мисти точно не знает.
И Стилтон говорит:
— Похоже, вы не особенно хорошо знаете своих родственников по мужу.
Боль долбит в затылок, тюк-тюк-тюк молотком, и Мисти говорит:
— Кажется, вы хотели заказать кофе?
16 июля
Доктор Туше светит фонариком в глаза Мисти и просит ее поморгать. Он светит ей в уши. Светит ей в ноздри. Выключает свет в кабинете и просит Мисти направить фонарик в рот. Точно так же фонарик Энджела Делапорта заглядывал в дырку, пробитую в стене у него в столовой. Это старый врачебный прием — высветить носовые пазухи, чтобы они проявились, засияли красным под кожей, и можно будет проверить, нет ли там затемнений, означающих закупорку, очаг инфекции. Синусовые головные боли. Доктор Туше запрокидывает Мисти голову и смотрит ей в горло.
Он говорит:
— Почему вы решили, что это было пищевое отравление?
И Мисти рассказывает ему о поносе, о спазмах в желудке, о головных болях. Мисти рассказывает обо всем, кроме галлюцинаций.
Он надевает ей на руку манжету тонометра, закачивает в нее воздух и сбрасывает давление. Взгляды обоих прикованы к манометру. Стрелка вздрагивает с каждым ударом сердца. Боль в голове Мисти бьется в такт пульсу.
Потом ей приходится снять блузку, и доктор Туше поднимает одну ее руку вверх и ощупывает подмышку. Доктор носит очки и сосредоточенно смотрит в стену, пока его пальцы заняты делом. Мисти наблюдает за ними в зеркале на стене. Ее бюстгальтер натянут так туго, что лямки врезаются в плечи. Рыхлый живот свисает над поясом брюк. Ее ожерелье из поддельного жемчуга провалилось в глубокие складки жира сзади на шее.
Пальцы доктора Туше, они внедряются, зарываются, ввинчиваются ей в подмышку.
Окна в смотровом кабинете — матированное стекло, блузка Мисти висит на крючке на двери. В этом же кабинете Мисти рожала Табби. На стенах — бледно-зеленая плитка. На полу — белый кафель. Тот же самый смотровой стол. Здесь родился Питер. Здесь родилась Полетта. Уилл Таппер. Мэтт Хайленд. Бретт Питерсен. Все жители острова младше пятидесяти лет. Этот остров так мал, что доктор Туше также и похоронных дел мастер. Он готовил к погребению тело отца Питера, Харроу. Готовил к кремации.
Твоего отца.
В Харроу Уилмоте было все, что Мисти хотелось бы видеть в Питере, когда тот станет старше. Мисти смотрела на свекра так же, как молодые мужчины смотрят на своих предполагаемых тещ, чтобы понять, в кого превратятся их юные невесты лет через двадцать. Гарри был именно таким мужчиной, за которым Мисти хотелось быть замужем, когда ее молодость отцветет. Высокий, с седыми бачками, прямым носом и длинным раздвоенным подбородком.
Но теперь, когда Мисти закрывает глаза и пытается представить Харроу Уилмота, она видит лишь пепел, который развеяли со скал над морем на мысе Уэйтенси. Длинное серое облако.
Мисти не знает, где доктор Туше бальзамирует покойных. Может быть, прямо здесь, в смотровом кабинете. Если он доживет, то подготовит и тело Грейс Уилмот. Доктор Туше осматривал Питера на месте неудавшегося самоубийства.
Твоего неудавшегося самоубийства.
Если кислород все-таки перекроют, доктор Туше подготовит тело.
Твое тело.
Доктор ощупывает ей подмышки. Проверяет, нет ли там уплотнений. Раковых опухолей. Он знает, где нужно надавить на позвоночник, чтобы твоя голова запрокинулась. Поддельные жемчуга еще глубже уходят под складки кожи сзади на шее. Глаза доктора скошены в сторону, он не смотрит на Мисти. Он напевает какой-то мотивчик. Уносясь мыслями в дальние дали. Сразу видно, что он привык работать с телами мертвых.
Сидя на смотровом столе, наблюдая за ними обоими в зеркале, Мисти говорит:
— Что раньше было на мысе?
Доктор Туше испуганно вздрагивает. Он поднимает глаза. Его брови изогнуты в удивлении.
Как будто с ним заговорил покойник.
— На мысе Уэйтенси, — говорит Мисти. — Там статуи. Как в заброшенном парке. Что там было раньше?
Его пальцы вонзаются глубоко между сухожилиями у нее на загривке, и он говорит:
— Пока не построили крематорий, там было кладбище.
Это было бы даже приятно, но пальцы у доктора ледяные.
И Мисти не видела ни одного надгробия.
Его пальцы прощупывают ее шею под челюстью, проверяют, не увеличены ли лимфатические узлы. Он говорит:
— Там есть мавзолей, вырытый прямо в холме.
Сосредоточенно глядя в стену, доктор хмурится и говорит:
— Ему не меньше двух сотен лет. Спросите у Грейс, она знает лучше меня.
Тот самый грот. Миниатюрное здание банка. Каменный Капитолий с колоннами и резной аркой. Все рассыпается и держится только корнями деревьев. Запертые металлические ворота, темень внутри.