— Вы действительно думаете, что это люди из ОСС совершили убийство?
— Убили Табби? — говорит Мисти.
Табби подходит к столу и облокачивается на спинку бабушкиного стула. На пальцах у Табби — желтые пятна от никотина. Она берет блюдце, изучает орнамент на ободке. Золотая гирлянда из повторяющихся элементов, дельфинов и русалок. Табби показывает его Грейс и говорит:
— «Флитц и Флойд». Орнамент «Морская гирлянда».
Перевернув блюдце, она читает надпись на донце и улыбается.
Грейс улыбается ей и говорит:
— Табита, ты умница. Я на тебя не нарадуюсь.
Просто для сведения: Мисти хочет обнять и поцеловать свою дочь. Мисти хочет обнять ее, утащить в машину и увезти в мамин трейлер в Текамсе-Лейк. Мисти хочет сбежать отсюда, показав на прощание средний палец всему этому блядскому острову благовоспитанных психов.
Грейс похлопывает рукой по стоящему рядом с ней пустому стулу и говорит:
— Мисти, присядь. Вид у тебя совершенно безумный.
Мисти говорит:
— Кого убил ОСС?
Океанский союз за свободу. Который сжег граффити Питера во всех пляжных домах.
Твои граффити.
— Я за этим сюда и пришел, — говорит детектив.
Он вынимает записную книжку из внутреннего кармана. Открывает ее на столе, берет ручку. Глядя на Мисти, он говорит:
— Если вы не возражаете, я хотел бы задать пару вопросов.
О вандализме Питера?
— Прошлой ночью был убит Энджел Делапорт, — говорит детектив. — Возможно, это была кража со взломом, но мы не исключаем и другие версии. Пока что мы знаем, что он был зарезан во сне.
В ее постели.
В нашей постели.
Табби мертва, а потом вдруг жива. Когда Мисти в последний раз видела свою дочь, Табби лежала на этом самом столе, под простыней, бездыханная. У Мисти сломано колено, а потом вдруг не сломано. Мисти целыми днями рисует, а потом вдохновение уходит. Может быть, Энджел Делапорт и был любовником ее мужа, но теперь он мертв.
Твой любовник.
Табби берет мать за руку. Она ведет Мисти к свободному стулу. Табби отодвигает стул, и Мисти садится.
— Пока мы не приступили… — говорит Грейс.
Она тянется через стол, похлопывает детектива Стилтона по манжете рубашки и говорит:
— Выставка Мисти откроется через три дня, и мы очень рассчитываем, что вы тоже придете.
Мои картины. Они где-то здесь.
Табби улыбается Мисти и берет бабушку за руку. Кольцо с хризолитом искрится зелеными бликами на белой льняной скатерти.
Быстро взглянув на Мисти, Грейс морщится, как человек, наткнувшийся на паутину, ее подбородок прижат к груди, пальцы щупают воздух. Грейс говорит:
— В последнее время на острове было так неприятно.
Она делает глубокий вдох — жемчуга на груди поднимаются, — потом вздыхает и говорит:
— Надеюсь, выставка станет новым началом для нас для всех.
24 августа… с половиной
В ванной на чердаке Грейс включает горячую воду в ванне, потом выходит и ждет в коридоре. Табби остается внутри, наблюдает за Мисти. Охраняет собственную мать.
Просто для сведения: кажется, что за одно это лето прошли многие годы. Девочка, которую Мисти видела в окно, когда та заигрывала с каким-то мальчишкой. Эта девочка — незнакомка с желтыми от никотина пальцами.
Мисти говорит:
— Лучше тебе не курить. Даже если ты уже умерла.
В художке не учат, что делать, когда ты узнаешь, что твой единственный ребенок потворствовал тем, кто разбил тебе сердце. Сейчас, в ванной на чердаке, один на один с Табби, Мисти думает, что, может быть, просто у дочки такая работа: бесить мать.
Табби разглядывает свое отражение в зеркале. Она облизывает указательный палец и подправляет помаду на губах. Не глядя на Мисти, она говорит:
— Будь осторожнее, мама. Ты нам больше не нужна.
Она достает сигарету из пачки в кармане. Прямо на глазах у Мисти она щелкает зажигалкой и прикуривает.
Трусы еле держатся на ногах-палках, провисают мешком. Мисти стягивает их под юбкой, роняет на пол и отпихивает ногой. Она говорит:
— Я любила тебя сильнее, когда ты была мертвой.
На руке с сигаретой — кольцо, подарок от бабушки, хризолит сверкает зеленым в свете лампочки над раковиной. Табби наклоняется поднять с пола окровавленную клетчатую юбку. Держит ее двумя пальцами и говорит:
— Я нужна ба Уилмот, чтобы помочь подготовиться к выставке.
Она говорит, выходя из ванной:
— К твоей выставке, мама.
В ванне, в мыльной пене, царапины и порезы на ногах жжет так, что Мисти приходится стиснуть зубы. Засохшая кровь размокает и окрашивает воду в мутно-розовый цвет. От горячей воды раны опять начинают кровоточить, и Мисти гробит белое полотенце, испачкав его красным, когда пытается вытереться.
По словам детектива Стилтона, сегодня утром в полицейское управление на материке позвонил какой-то мужчина. Он не назвался, но сообщил, что Энджел Делапорт мертв. Он сказал, что Океанский союз за свободу будет убивать туристов до тех пор, пока они не перестанут поганить местную природу.
Столовые приборы из чистого серебра, сравнимые по размерам с садовым инвентарем. Антикварные бутылки с домашним вином. Старинные картины — ничего не украдено.
У себя в комнате на чердаке Мисти набирает мамин номер в Текамсе-Лейк, но на линию подключается оператор отеля. Он говорит, что поврежден кабель, но его скоро починят. Местные телефоны работают. Мисти просто не может позвонить на материк.
Когда она запускает руку под край ковра, конверта с ее сбережениями там нет.
Кольцо с хризолитом. Подарок Табби от бабушки на день рождения.
Предупреждение, которым Мисти пренебрегла: «Беги с этого острова, пока не поздно».
Все эти скрытые сообщения, которые люди оставили для того, чтобы их не забыли. Мы все пытаемся говорить с будущим. Мора и Констанс.
«Ты умрешь, когда станешь им не нужна».
Проникнуть в номер 313 не составляет труда. Мисти работала горничной. Мисти Уилмот, царица гребаных рабов. Она знает, где взять запасные ключи. Двухместный номер, большая двуспальная кровать с видом на океан. Мебель точно такая же, как и во всех остальных номерах. Стол. Стул. Комод. На полке для багажа — открытый чемодан кого-то из летних приезжих. В шкафу — легкие брюки и расписные шелка. На перекладине для шторки в ванной висит мокрый купальник-бикини.
Просто для сведения: Мисти в жизни не видела обоев, наклеенных так аккуратно. Да и сами обои в номере 313 очень красивые, пастельно-зеленые полосы, чередующиеся с рядами нежно-розовых роз. Винтажный узор, который выглядел старым уже в тот день, когда его напечатали. Обои специально облиты чаем, как будто они пожелтели от времени.
Обои наклеены идеально, и это их и выдает. Слишком ровный рисунок, стыки подогнаны безупречно, от пола до потолка. Швы практически незаметны. Их клеил явно не Питер.
Явно не ты. Милый мой, лентяй Питер, никогда не принимавший искусство всерьез.
Что бы он ни пытался сказать, какие бы надписи он ни оставил здесь, в замурованном номере, чтобы потом их нашли и прочли, этих надписей больше нет. Капсула времени Питера или его бомба замедленного действия — люди с острова Уэйтенси стерли его слова. Как миссис Терримор стерла ластиком сообщения в библиотечных книгах. Как подожгли дома на материке. Дело рук ОСС.
Как умертвили Энджела Делапорта. Зарезали в постели, во сне.
В постели Мисти. В твоей постели. И ничего не украдено, никаких следов взлома.
Просто для сведения: летние люди могут вернуться в номер в любой момент. И обнаружить здесь Мисти с окровавленным ножом в руке.
Мисти подцепляет шов лезвием и отдирает полоску обоев. Помогая себе кончиком ножа, отдирает вторую. Снимая третью полоску, она уже может прочесть:
«… люблю Энджела Делапорта. Мне очень жаль, но я не хочу умирать ради…»
Просто для сведения: это вовсе не то, что она хотела найти.
24 августа… и три четверти
Стена вся ободрана, винтажные розы и бледно-зеленые полоски валяются на полу, и вот что Питер оставил людям, чтобы они это нашли и прочли.
Вот что оставил ты.
«Я люблю Энджела Делапорта. Мне очень жаль, но я не хочу умирать ради нашего дела».
Там написано, на стене: «Я не дам вам меня убить, как вы убивали всех мужей художниц, начиная с Гордона Кинкейда».
Номер завален обрывками и завитками сорванных обоев. Засыпан пылью сухого клея. Из коридора доносятся голоса, Мисти замирает и ждет в развороченной комнате. Ждет, что сейчас распахнется дверь, и летние люди войдут к себе в номер.
Там написано, на стене: «Мне уже наплевать на наши традиции».
Там написано: «Я не люблю Мисти Мэри». Там так и написано: «Но она не заслуживает, чтобы ее истязали. Я люблю наш остров, но нам надо придумать какой-то другой способ, как сохранить привычный нам уклад. Нельзя губить столько людей».
Там написано: «Это ритуальное массовое убийство, и я не хочу в этом участвовать».
Летние люди, все их вещи: багаж, косметика, темные очки, — погребены под кусками рваных обоев.
«Когда вы это найдете, — написано на стене, — меня уже здесь не будет. Сегодня ночью я уезжаю вместе с Энджелом. Если вы это читаете, мне очень жаль, но теперь уже поздно. Табби будет намного лучше, если ее поколение научится самостоятельно заботиться о себе».
Там написано, на стене с содранными обоями: «Мне искренне жалко Мисти».
Ты написал: «Да, я ее никогда не любил, но я не настолько ее ненавижу, чтобы осуществить наши планы».
Там написано: «Мисти достойна лучшего. Папа, нам нужно ее отпустить».
Снотворное, которое, по словам детектива Стилтона, принял Питер. Рецепт, которого у него не было. Чемодан, который он упаковал и убрал в багажник. Он собирался от нас сбежать. Сбежать с Энджелом Делапортом.
Ты собирался сбежать.
Кто-то напичкал его снотворным и оставил в машине с включенным двигателем, в запертом гараже, чтобы Мисти его нашла. Этот кто-то не знал о чемодане в багажнике, уже собранном и готовом к побегу. Они не знали, что бензобак наполовину пуст.