68
Самойлов Давид. Стихотворения. СПб., 2006. С. 187; 683—685 (примечания). Далее страницы этого издания указываются в скобках.
69
Рылеев К. Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1971. С. 186. Хотя в переписке Пушкина с издателями «Полярной звезды» (1825) обсуждается множество разнообразных сюжетов (историзм и аллюзионность; современный герой; сатира и «легкая» – шутливая – поэзия; социальный статус поэта и его отношения с властью и обществом; особенности истории русской литературы и критики; их современное положение; отношение к традиции и «учителям»; конкретные актуальные литературные факты и проч.), неизменным остается противостояние свободной (автономной, бесцельной) поэзии и поэзии, служащей «общественному благу». Спор этот рассматривался многократно; см., например: Эйдельман Н. Пушкин и декабристы: Из истории взаимоотношений. М., 1979. С. 290—305; важные акценты расставлены в новейших работах: Мазур Н. Н. Пушкин в образе метромана: полемический смысл одного автопортрета (в печати); Мазур Наталия, Охотин Никита. «“Зачем кусать нам груди кормилицы нашей?.. ” (комментарий к одной пушкинской фразе)» (в печати).
70
Комментаторы наиболее авторитетных изданий Некрасова согласно предполагают, что реминисценция Рылеева в стихах «Поэтом можешь ты не быть, / Но гражданином быть обязан» навеяна соответствующей цитатой (без указания автора) в четвертой статье «Очерков гоголевского периода русской литературы» Н. Г. Чернышевского – Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Л., 1981. Т. 2. С. 336 (примеч. А. М. Гаркави); Некрасов Н. А. Стихотворения. 1856. М., 1987. С. 404 (примеч. И. И. Подольской). Едва ли, однако, Некрасов, смолоду страстный читатель стихов, не помнил посвящения «Войнаровского», которое знал его сотрудник, младший семью годами и куда менее увлеченный поэзией. Рылеев присутствует в «Поэте и гражданине» не единичной реминисценцией. Едва ли располагая точными сведениями об эпистолярном споре 1825 года, Некрасов угадывал противостояние Пушкина и Рылеева, а ключевые строки «Поэта и толпы», к которым апеллирует его поэт, воспринимал как значимую пушкинскую реплику в не окончившемся со смертью Рылеева диалоге.
71
В стихотворении В. А. Зоргенфрея «Над Невой» (1920) люди, ставшие под ветром революции «гражданами», в итоге оказываются мертвецами: «Сумрак тает. Рассветает. / Пар встает от желтых льдин, / Желтый свет в окне мелькает. / Гражданина окликает / Гражданин: // – Что сегодня, гражданин, / На обед? / Прикреплялись, гражданин, / Или нет? / – Я сегодня, гражданин, / Плохо спал! / Душу я на керосин / Обменял. // От залива налетает резвый шквал, / Торопливо наметает снежный вал – / Чтобы глуше еще было и темней, / Чтобы души не щемило у теней». – Цит. по: Строфы века: Антология русской поэзии. М., 1999. С. 104. В разговоре захвативших Гаммельн (совершивших революцию), а затем «обуржуазившихся», крыс слышим: «– Обращение камерад / Устарело. В виду седин / Предлагаю вам господин… // Господин гражданин… / Для форм…» – Цветаева Марина. Собр. соч.: В 7 т. М., 1994. С. 74. Остап Бендер рекомендует Шуре Балаганову: «…если уж вы окончательно перешли на французский язык, то называйте меня не месье, а ситуайен, что значит – гражданин». – Ильф Илья, Петров Евгений. Золотой теленок. М., 2000. С. 88. Шуре, пожелавшему выразиться «красиво», невдомек, что у хорошо знакомого ему «стертого» слова есть «высокий» (внятная читателю, но не Шуре аллюзия на припев Марсельезы) французский аналог.
72
Галич Александр. Стихотворения. СПб., 2006. С. 67.
73
Ср.: «– Подсудимый Кузькин, вам известно было решение общего колхозного собрания <…> – Нет, товарищ судья. – Отвечайте: гражданин судья. – Пусть гражданин… Какая разница, – согласился Фомич <…> – Свидетель Назаркин Матвей Корнеевич! – Я, гражданин судья <…> – Надо говорить: товарищ судья. – Слушаюсь!» – Можаев Борис. Живой: Повесть и рассказы. М., 1977. С. 103. В отличие от «вольных» мужиков зэки в обращениях не путаются: «– За что, гражданин начальник? – придавая своему голосу больше жалости, чем испытывал, спросил Шухов» – Солженицын Александр. Собр. соч.: В 30 т. Т. 1. М., 2006. С. 17.
74
Евтушенко Евгений. Братская ГЭС: Стихи и поэма. М., 1967. С. 69.
75
Обращение в «Молитве…» к еще здравствующей в год завершения «Братской ГЭС» (1964) Ахматовой было невозможно с любой точки зрения. На ее смерть Евтушенко откликнулся диптихом «Памяти Ахматовой» – Там же. С. 28—31.
76
Опустив великое множество всем памятных примеров, укажу на варьирование монолога некрасовского гражданина в поэмах «Владимир Ильич Ленин» и «Во весь голос». «Еще стыдней в годину горя / Красу долин, небес и моря / И ласку милой воспевать <…> Но гром ударил, мачта стонет, / И снасти рвет, и мачту клонит, – / Не время в шахматы играть, / Не время песни распевать! <…> А ты что делал бы, поэт? / Ужель в каюте отдаленной / Ты стал бы лирой вдохновенной / Ленивцев уши услаждать / И бури грохот заглушать?» – Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. Т. 2. С. 8. Ср.: «Я буду писать / и про то / и про это, / но нынче / не время / любовных ляс. / Я / всю свою / звонкую силу поэта / тебе отдаю, / атакующий класс» и (после строк, пародирующих «лирику»): «Неважная честь, / чтоб из этаких роз / мои изваяния высились / по скверам, / где харкает туберкулез, / где блядь с хулиганом / да сифилис. / И мне / агитпроп / в зубах навяз, / и мне бы / строчить романсы на вас, – / доходней оно / и прелестней. / Но я / себя / смирял, / становясь / на горло / собственной песне» – Маяковский В. В. Полн. собр. соч.: в 12 т. М., 1940, 1941. Т. 6. 156—157; Т. 10. С. 176.
77
Там же. Т. 7. С. 254; Т. 10. С. 181.
78
Там же. Т. 8. С. 35.
79
Там же. С. 16, 15.
80
Там же. С. 379, 381.
81
Там же. Т. 6. С. 138; зачин первой части поэмы «Владимир Ильич Ленин» вообще насыщен «морской» метафорикой. Ср. финал поэмы, где темы преодоления ленинской смерти, продолжающейся революции и молодости сходятся в «море»: «Подшефный флот, / подымай якоря, / В море / пора / подводным кротам (разумеется, «кротам истории», по Марксу. – А. Н.). / «По морям, / по морям, / нынче здесь, / завтра там» – Там же. С. 229.
82
Евтушенко Евгений. «Я прорвусь в двадцать первый век…». М., 2001. С. 190 (восстановленный вариант); Евтушенко Евгений. Братская ГЭС. С. 9.
83
Замена немецкого революционера русским писателем-народником усиливала национальную окраску текста (разночинское пьянство, народолюбие Успенского, его одиночество и тяжелая судьба и т. п.), но убирала важную мотивную перекличку: Карл Либкнехт, как и человек, о котором рассказывает поэт, – бессудно убитый немец.
84
Там же. С. 10.
85
Лермонтов М. Ю. Полн. собр. стихотворений: В 2 т. Л., 1989. Т. 2. С. 33; Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. Т. 1. С. 19—20; Т. 3. С. 44.
86
Евтушенко Евгений. Братская ГЭС. С. 9—10.
87
О ней см.: Неклюдов С. Ю. «Гоп-со-смыком» – это всем известно… // Фольклор, постфольклор, быт, литература: Сб. статей к 60-летию Александра Федоровича Белоусова. СПб., 2006. С. 65—85.
88
О Евтушенко Самойлов писал в главе «Литература и общественное движение 50—60-х годов» незавершенной мемуарной книги (при жизни автора не публиковалась); см.: Самойлов Давид. Перебирая наши даты. М., 2000. С. 353—356.
89
Слуцкий Борис. Собр. соч.: В 3 т. М., 1991. Т. 1. С. 428—429 (далее стихи Слуцкого цитируются по этому изданию, том и страница указываются в скобках). Стихотворение (условно датируемое рубежом 1950—60-х) при жизни автора не публиковалось (впервые напечатано лишь в 1988 году), широко ходило в самиздате и безусловно было известно Самойлову. Отношениям со Слуцким посвящен мемуарный очерк «Друг и соперник»; см.: Самойлов Давид. Перебирая наши даты. С. 151—175.
90
Там же. С. 215—216.
91
В этой связи см.: Швецов Иван. О рифмах «свет – поэт» и «свет – нет» у позднего Е. А. Баратынского // Русская филология. Сб. научных работ молодых филологов. Тарту, 2003. <Вып.> 14. С. 69—74. Уже предшествующая реплика поэта «Нету брата у меня» вторит строке «Я в мире не оставлю брата» из монолога об абсолютном одиночестве: «Гляжу на будущность с боязнью, / Гляжу на прошлое с тоской / И, как преступник перед казнью, / Ищу кругом души родной…» – Лермонтов М. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 22.
92
В стихотворении «Хлеб» (1979) Самойлов словно бы варьирует тезис из «Разговора с фининспектором…» «Труд мой / любому / труду / родствен» (Маяковский В. В. Указ. соч. Т. 8. С. 27), но позиция его гораздо тверже; он не оправдывается, а утверждает самодостаточность своего дела, расходясь здесь со столь разными художниками, как Маяковский и Слуцкий, с одной стороны, и Солженицын – с другой (последний литературно-общественный сюжет требует обстоятельного обсуждения). «Сам свой хлеб я сею. / Сам убираю <…> Без вашего хлеба я отощаю. / Ну а вы-то – / Разве будете сыты хлебом да щами / Без моего звонкого жита?» (263—264). Не касаясь мифопоэтической (и евангельской) символики отождествления «слова» и «зерна» и ее многообразных рецепций в русской модернистской литературе (кроме прочего, в «Хлебе» почти наверняка обыгрываются генезис и семантика фамилии самого «ненужного» и далекого от «масс», но очень значимого для Самойлова поэта – Хлебникова), отмечу полемику с влиятельными «почвенническими» умонастроениями. Отсюда важность не только «земледельческого» кода, но и русской его огласовки: «В русское небо с заботой гляжу я, пахарь безвестный» (264) – при этом взгляд направлен в небо, а не в землю. Ср. в «Оде» (1982): «России нужны слова о хлебе, / Поскольку живет она не на небе. // Живет не на небе? А может быть – в небе, / Поскольку так широки ее бреги» (317).
93
Самойлов Давид. Перебирая наши даты. С. 130; курсив мой. Напряженные и многомерные отношения Самойлова с Наровчатовым осмыслены (да и описаны) еще меньше и «приблизительнее», чем его «дружба-вражда» со Слуцким.