йд из Честера, пожалуй, красивейшая из всех женщин, каких я когда-либо видел (кроме МД, разумеется). Она сказала мне, что человек двадцать прислали ей стихи, обращенные к Бидди[659], полагая, что автор имеет в виду ее, и, по правде говоря, в отношении красоты она куда больше их заслуживает. Я не поеду завтра в Риндзор и так и сказал нынче секретарю. Мне ненавистна мысль о субботних и воскресных ужинах у лорда-казначея. Джек Хилл возвратился после своей неудачной экспедиции и, как я полагаю, находится сейчас в Виндзоре; я с ним еще не виделся. Даже его друзья и те втихомолку порицают его за непростительную оплошность. Он созвал военный совет, на котором было решено возвратиться. Генерал не должен так поступать, говорят они, потому что офицеры всегда будут за возвращение; ведь винить будут не их, а генерала. Мне от души его жаль. Бернидж получил сегодня свое назначение.
13. Я обедал нынче с недавним губернатором Барбадоса полковником Кроу; он закадычный друг вашего приятеля Стерна, того самого, которому я доверил посылку. Мистер Гарли отказался удовлетворить его ходатайство в казначействе. Боюсь, что этот Стерн все же изрядный вертопрах: Джемми Ли ожидает его, чтобы вместе с ним отправиться в Ирландию, но никто толком не ведает, где он сейчас обретается. Я до того теперь занят, что едва могу улучить время, чтобы написать нашим маленьким МД; надеюсь, однако, через две недели покончить со всеми делами. А сейчас я снова собираюсь приняться за работу.
14. Я собирался было пообедать с доктором Кокберном, но встретил сэра Эндрю Фаунтейна, и он потащил меня к миссис Ван, где я распил последнюю бутылку вина Раймонда, совершенно восхитительного, какого мне ни разу не доводилось пить у министров. Никак не улучу время, чтобы ответить на письмо МД, но через день-другой я непременно это сделаю. — Я рад, что не поехал в Виндзор, потому что у нас очень похолодало. Камин начнут топить только с ноября и я, пожалуй, заложу его до тех пор кирпичами. Патрик вчера вечером опять нализался, однако не отважился явиться мне на глаза, боясь, как бы я его снова не поколотил. Нынче вечером я посетил миссис Бартон; сегодня первый день, как она стала принимать, тем не менее мне не стоило особого труда привести ее в хорошее настроение, и мы три часа кряду проспорили относительно вигов и ториев. Она горевала о брате только ради приличия, ведь он был порядочный шалопай. Скажите на милость, достаточно ли хорошо чувствует себя Стелла, чтобы ходить в церковь? Случается ли, что у вас, как бывало прежде, немеют члены и темнеет в глазах? Гуляете ли вы и ездите ли верхом? Или единственный ваш моцион — это ломбер. — Публика начинает мало-помалу возвращаться в Лондон; через неделю королева переедет в Хэмптон-Корт. Приехала, как я слыхал, леди Бетти Джермейн, и возвращается лорд Пемброк; его новая жена беременна, и у нее живот таких размеров, что она того гляди перекувырнется.
15. До четырех пополудни я сидел нынче дома и писал и съел только булочку с маслом; потом час или два провел с Уилли Конгривом, а поужинал у лорда-казначея, который приехал сегодня из Виндзора и привез с собой Прайора. Королева поблагодарила Прайора за успешное ведение переговоров во Франции и обещала назначить его таможенным комиссаром. Нескольких чиновников таможни собираются вскоре уволить и в числе прочих моего друга сэра Мэтью Дадли; однако я бессилен чем-нибудь ему помочь, уж очень он ненавистен министрам. Лорд-казначей продержал меня до двенадцати, так что едва ли есть нужда объяснять вам, что уже поздно.
16. Я обедал нынче вместе с господином секретарем у доктора Коутсворта[660], который временно снимает квартиру, пока не будет отделан его дом на Голден-сквер[661]. Один французский пес, некий Буайе[662], оскорбил меня в памфлете, и я добился приказа о его аресте; секретарь обещал мне приструнить его за это как следует. Вчера вечером лорд-казначей сказал мне, что он удостоился чести быть оскорбленным в этом памфлете вместе со мной. Не я буду, если негодяя не накажут в назидание другим. Мне надобно было нынче утром повидать Джека Хилла, возглавлявшего эту злосчастную экспедицию, но сегодня стряслась еще одна беда: флагманское судно его флотилии случайно взорвалось на Темзе по вине какогото негодяя, пытавшегося, как полагают, украсть немного пороха. Погибло пятьсот человек, но подробностей мы еще не знаем. В семь часов я возвратился домой и намерен заняться делом, а вы, небось, собираетесь играть в карты и ужинать. Вы живете вдесятеро счастливее меня, но я жил бы вдесятеро счастливее вас, находись я сейчас с МД. Сегодня на улице мне встретился Джемми Ли, который сказал, что за последние три недели Стерн и двух раз не ночевал у себя на квартире, и он боится, как бы тот не пошел по дурной дорожке. Он пробудет здесь не более, чем понадобится для того, чтобы разыскать Стерна, с которым они собирались вместе уехать, но пока о нем ни слуху, ни духу. Я просил Ли, когда он приедет в Честер, разузнать о судьбе посылки, и он мне пообещал.
17. Обедал вместе с секретарем у его близкого друга бригадира Бриттона[663]. Хозяйке дома лет около тридцати пяти, и она необычайно обходительна; говорят, что она к тому же и очень неглупа; однако среди всех здешних дам я не встречал ни одной, которая могла бы хоть сколько-нибудь сравняться с МД, клянусь спасением души. Лорд-казначей очень нездоров: у него простужено горло и обнаружился песок в моче и кроме того болит грудь в том самом месте, куда он был ранен, да хранит его господь. В ближайший вторник королева переезжает в Хэмптон-Корт, и все спешат возвратиться в город. Мне давно пора ответить на письмо МД, но я никак не могу выбрать для этого время, хотя большую часть дня провожу дома. Мы смертельно поспорили нынче утром с леди Бетти Джермейн относительно вигов и ториев. Она чрезвычайно располнела и выглядит превосходно. Я застал у нее Бидди Флойд, которая, по моему мнению, все же очень подурнела после оспы.
18. Лорд-казначей все еще нездоров, и потому нарушится наш обычай обедать в этот день у него. Он подвержен частым простудам горла и рано или поздно это его убьет, если только он не будет беречься больше, нежели имеет обыкновение. По городу распространился слух, будто бедный лорд Питерборо скончался во Франкфурте; на самом же деле, ему немного полегчало, и королева посылает его в Италию[664]; надеюсь, теплый климат восстановит его силы. У него множество превосходных качеств, и мы чрезвычайно любим друг друга. Днем я был в Сити, где слегка перекусил и уладил кое-какие дела с типографом. Если удастся, я отвечу на ваше письмо в субботу и тогда отправлю это, чтобы неукоснительно соблюдать двухнедельный срок, который я недавно нарушил из-за пребывания в Виндзоре. Сейчас наступает пора ломбера, и мы, конечно, забросим все, кроме Мэнли, Уоллсов, Стойтов и декана. Неужели вы не обзавелись новыми знакомыми? Бедные девочки! Никто не ведает о неоценимых достоинствах МД. У нас очень холодно, но камин станут топить у меня только с ноября, это уж определенно. — Все бы ничего, но вот только, возвратясь вечером домой, я обнаружил на столе письмо от МД и, право же, очень рассердился; на себя, разумеется. И еще, когда я увидел снова так скоро почерк МД, я испугался, сам не знаю чего; но вот, наконец, я вскрыл его и оказалось, что все обстоит как нельзя лучше; мало того, я обнаружил в нем еще и вексель на двести гиней[665]. И все-таки досадно, что это мое письмо еще не отправлено, а на ваше двадцать первое не написан ответ.
19. Я был зван сегодня в числе прочих на обед к миссис Ваномри, однако, кроме меня, никто из приглашенных не явился; я удовольствовался селедкой, поскольку, да будет вам известно, редко когда ем больше одного блюда, да и то что-нибудь самое обыкновенное и простое, что есть на столе: я люблю такую пищу больше всякой другой и нахожу ее самой полезной. Ну, а вы, конечно, предпочитаете всякие изысканные блюда; да, да, не отпирайтесь. Как бы я хотел, чтобы вы могли лакомиться всем, что я изо дня в день вижу в домах, где я бываю. Я рано отправился восвояси, но по дороге встретил в портшезе секретаря, который уговорил меня пойти с ним к Бриттону; он сказал, что целый день был занят и ничего не ел. Я согласился, и время пролетело так, что мы незаметно просидели до двух часов ночи, а посему можете мне поверить, что час уже довольно поздний.
20. День прошел как-то безалаберно и все оттого, что я очень уж поздно вчера лег спать. Лорд-казначей еще нездоров и потому не может поехать в Виндзор. Обедал сегодня с сэром Мэтью Дадли и, воспользовавшись случаем, намекнул ему, что он, вероятно, лишится своего места, о чем я весьма сожалею. Лорд Пемброк со всем своим семейством[666] возвратился в Лондон. Вечером я так засиделся у своего приятеля, что не успел отправить нынче это письмо. В то время как я стучал в дверь моей квартиры, какой-то малый спросил меня, где тут проживает доктор Свифт? Я ответил ему, что я и есть он самый, и тогда он вручил мне письмо, которое принес из канцелярии секретаря, за что я уплатил ему шиллинг. Поднявшись к себе, я разглядел почерк Дингли и поверите ли, сам не знаю почему, очень встревожился. Оказалось, что это деловое письмо от Дингли касательно ее хлопот в казначействе. Ну что ж, я займусь этим в понедельник и улажу все с Туком. А сейчас, ребятки, мы примемся отвечать на ваше письмо, я имею в виду первое из них, № 21. Позвольте-ка взглянуть; иди, иди сюда, маленькое письмецо. — Никакого такого письма, о котором упоминает Раймонд, я от архиепископа не получал, однако я написал Нэду Саутуэлу с тем, чтобы он попросил герцога Ор-монда убедить его преосвященство отказаться от своего вызывающего поведения. Какая чума их надоумила, будто я что-то делаю здесь для