Я все больше пугаюсь мысли о том, что будет завтра.
Свадьба назначена на конец октября. На даче Елагины пробудут до середины августа. Потом вернутся в Петербург, чтобы начать приготовления к свадьбе.
— Как мы будет видеться в Петербурге? — спросил я ее с тоской.
Сандра посмотрела на меня с удивлением:
— Кто тебе сказал, что мы будем видеться и дальше? — спросила она в свою очередь.
Я оторопел:
— Ты хочешь сказать, что наши отношения закончатся с твоим отъездом?
Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза, как на умалишенного.
— Разумеется! Как же иначе?
Я не смог ничего ответить. Только смотрел на нее и молчал.
— Не смотри на меня так, — быстро сказал Сандра и отвернулась.
— Как?
— Как жертвенная овца, — ответила она холодно. — Ты получил то, что хотел.
Я расхохотался. Да, уж… Получил то, что хотел, иначе не скажешь!
Она меня не любит. Я стараюсь привыкнуть к этой мысли, но это трудно.
Иногда я думаю: из-за чего молодая красивая девушка пошла на сближение с женатым мужчиной? Чувства тут не при чем. Тогда что же? Желание поиграть с огнем? Пожалуй, это так.
Мне горько признаться себе в этом, но я стараюсь смотреть правде в глаза.
Сегодня днем снова видел их в городе. Генеральша сделала вид, что меня не заметила, Сандра скользнула мимо равнодушным взглядом, Загурский вежливо дотронулся до шляпы, но глаза его были холодными.
Он первым выскочил из коляски, в которой они приехали, и протянул руку, помогая дамам сойти. Когда Сандра дотронулась до его руки, я отчетливо понял: этому браку не бывать.
Я сделаю все, чтобы он не состоялся.
Я не отдам ее никому.
Я так и сказал ей этой ночью:
— Уедем вместе.
— Что? — рассеянно спросила Сандра. Она перебирала на туалетном столике украшения, забытые Лизой в спешке отъезда.
— Уедем вместе, — повторил я.
Сандра приложила к шее старинный медальон на серебряной цепочке.
— Куда? — спросила она.
— Куда ты захочешь, — ответил я, задыхаясь. Она говорила таким равнодушным тоном, что мне хотелось умереть от отчаяния.
Она обернулась и посмотрела на меня. Покачала перед лицом медальоном и спросила:
— А как же твоя жена?
— Я обеспечу ее и ребенка, — ответил я твердо. Все это я уже обдумал раньше.
Сандра опустила руку и еще минуту задумчиво разглядывала мое лицо.
— У тебя много денег? — спросила она вдруг.
— Много, — ответил я. — Я выполню все твои желания.
— Больше, чем у Владимира Михалыча? — продолжала она, не слушая.
Я молчал.
— Так больше или нет?
— Загурский очень богатый человек, — ответил я через силу.
— Значит, он богаче тебя?
— Да, — признал я тихо.
Сандра пожала плечами.
— Вот видишь! — сказала она и отвернулась.
— Ты не любишь его! — почти закричал я.
Она посмотрела на мое отражение в зеркале.
— И тебя тоже не люблю, — напомнила она.
Я обхватил руками голову и принялся раскачиваться на кровати.
— Перестань, — велела Сандра. — Ты становишься скучен.
Я поймал себя на странном желании. Мне хотелось схватить ее за горло и стиснуть пальцы. Душить ее до тех пор, пока не увижу в глазах страха.
Я схожу с ума!»
17.07.05.
«Идея увезти ее из России становится навязчивой. Однако говорить на эту тему Сандра отказывается. Она не хочет слушать никаких уговоров.
— Что ты можешь мне предложить? — спросила она как-то раз. — Судьбу Анны Карениной? Благодарю, у меня другие желания. Если ты действительно меня любишь, постарайся их исполнить.
— Я сделаю все, как ты хочешь! — пообещал я.
Она подошла ко мне и положила руки на мои плечи.
— Тогда оставь эти разговоры, — сказал она вкрадчиво. — Разве тебе плохо со мной?
— Плохо, — ответил я, не успев подумать.
Брови Сандры взметнулись вверх.
— Мне плохо потому, что я могу видеть тебя лишь тайком, — поправился я. — И еще потому, что наши отношения закончатся через месяц навсегда.
— Так что же из этого? — ответила Сандра, пожимая плечами. — Все проходит, и это пройдет! Вспомни кольцо царя Давида!
Я снял ее руки со своих плеч. Она рассмеялась, быстро собралась и ушла.
Однако я не оставил попыток ее переубедить. И в своем отчаянии опустился даже до угроз.
— Я не дам тебе выйти за Загурского, — сказал я угрюмо, наблюдая за тем, как она одевается, собираясь уходить.
Сандра остановилась и подняла голову. В полутьме ее сверкающие светлые глаза выглядели зловеще.
— И что ты сделаешь? — поинтересовалась она. — Напишешь ему анонимное письмо с рассказом о наших встречах? Очень глупо с твоей стороны! Не знаю, раздумает ли он на мне жениться, но тебя он убьет, это совершенно точно!
— Я не боюсь смерти, — ответил я.
Сандра пренебрежительно повела плечом.
— Красивые слова! — бросила она. — Единственное, на что способны влюбленные мужчины.
— Не обобщай, — сказал я. Меня начинала душить тихая ярость.
Она только рассмеялась.
Я с ужасом ловлю себя на мысли, что моя любовь к Сандре все прочней переплетается с ненавистью к ней же. Иногда я мечтаю о том, чтобы увидеть ее униженной, растоптанной, потерявшей все, что она имеет сейчас: богатого жениха, незапятнанную репутацию, блестящие виды на будущее… Я мечтаю лишить ее неуязвимости, мечтаю о ее позоре так сладострастно, что сам пугаюсь этого.
А она словно чувствует это.
Она подзадоривает меня, играет с моей ненавистью, как кошка с мышкой. Ей точно нравится ходить по краю пропасти.
Недавно Сандра сделала мне подарок.
Она принесла с собой длинный футляр, отделанный тисненой кожей, и положила его на кровать.
— Что это? — спросил я.
— Это подарок, — ответила Сандра с невинным выражением лица.
Не знаю почему, но меня это известие не обрадовало. Едва дотронувшись до футляра, я уже хорошо знал, что там внутри.
— Ну, что же ты, — поторопила Сандра. — Открой!
Я поднял крышку. На зеленом бархате лежал старинный пистолет с длинным дулом.
Он был удивительно красив. Внутри отполированной деревянной рукояти мерцало глубокое темное пламя, завораживая и притягивая взгляд.
Я провел пальцем по ровной гладкой поверхности. Почему-то мне казалось, что дерево будет теплым.
Но оно оказалось холодным, словно не живым.
— Зачем мне пистолет? — спросил я Сандру.
Она наблюдала за мной с легкой усмешкой.
— Я считаю, что каждый мужчина должен иметь оружие, — ответила она.
Я пожал плечами.
— Не вижу в этом необходимости.
— А как же иначе разбираться со своими врагами?
Я тихо засмеялся.
— Милая, ты опоздала родиться, — сказал я снисходительно. — В наше время принято разбираться с врагами по-другому. Слава богу, мы не дикари.
— Ну, да, — сказала Сандра, глядя в сторону. — Гораздо проще украсть чужую невесту, чем завоевать ее в честной борьбе с другим мужчиной. Правда?
Кровь бросилась мне в лицо.
— Ты хочешь стравить нас с Загурским? — спросил я, пристально глядя на нее. — Тебе хочется, чтобы один из нас убил другого ради тебя? Тебе будет лестно прослыть роковой женщиной? А может, ты хочешь остаться богатой вдовой? Так?
Она отвела глаза и отвернулась, ничего не ответив. Я понял, что не ошибся.
— Сандра! — позвал я.
Она глянула на меня через плечо.
— Ты играешь в опасные игры, — предупредил я.
— Пусть, — ответила она, не раздумывая.
С той ночи пистолет стал ее любимой игрушкой. Иногда мне кажется, что она приходит ко мне только затем, чтобы достать из футляра тяжелое красивое оружие, любовно погладить его рукоятку, что-то прошептать над длинным черным дулом, словно оно живое и может ее слышать.
— Забери его, — сказал я однажды, не выдержав ритуала, ставшего привычным.
Сандра задумчиво погладила рукоять.
— Нет, — ответила она. — Пусть он будет у тебя.
Не знаю, что произошло в этот миг, но я вдруг ясно понял, что если она не унесет из моего дома оружие, случится что-то непоправимое. Я только не знал, произойдет это со мной или с ней. Возможно, беда случится с нами обоими.
— Унеси его отсюда, — снова попросил я.
Сандра подняла на меня насмешливый взгляд.
— Чего ты боишься? — спросила она.
— Не знаю, — ответил я. — Но я чувствую, что, если ты оставишь пистолет, случится беда.
Она рассмеялась.
— Ты же говорил, что не боишься смерти! — напомнила Сандра. На мгновение задумалась и продолжала с серьезным выражением лица.
— Знаешь, мне кажется, я смогла бы тебя полюбить, если б ты доказал мне это.
Я подошел к ней, взял руками за плечи и попытался заглянуть ей в глаза.
Напрасно. Она упорно смотрела в пол.
— Ты хочешь, чтобы я застрелился? — спросил я тихо.
Она раздраженно сбросила мои руки со своих плеч и сказала:
— Оставь меня!
Повернулась ко мне спиной и выбежала из комнаты. Я услышал, как отворилась входная дверь, подошел к окну.
Сандра торопливым шагом шла к воротам, уходила от меня. Навсегда?
— Боже милостивый, — сказал я вслух. — Прошу тебя, сделай так, чтобы она больше не вернулась!
Я просил об этом господа, потому что у меня не хватало сил отказаться от нее самому».
Я остановился и перевернул несколько страниц.
Осталась только одна запись. На этом дневник прадеда обрывался.
Я повернул голову и посмотрел в окно.
Небо над поселком осветили робкие рассветные лучи. Запели проснувшиеся птицы, оранжевый свет торшера терял свое обаяние, становился не таким уютным, каким был ночью
«Читать или не читать?» — подумал я.
— Лучше не надо, — предупредило благоразумие. — Ты ведь и сам уже понял, чем может закончиться история любви, похожей на ненависть. Или история ненависти, похожей на любовь. Отложи дневник.
Но любопытство оказалось сильней благоразумия. Я вернулся к тому месту, на котором остановился, и продолжил чтение.
27.07.05.