12 июня
Продолжаю начатое вчера.
Однако, несмотря на чинимые идеологические преграды и препоны (перестановка кадров, переформатирование тематики), партийным чиновникам не удалось «блокировать» идеи, сформулированные представителями «нового направления» в период «оттепели», которые все больше находили отклик у нового поколения исследователей истории пореформенной России. В этот историографический отрезок времени в рамках традиционной марксистско-ленинской парадигмы стали набирать силу попытки все большего числа исследователей «прорваться» в своих работах к адекватному восприятию реальных исторических процессов и явлений, протекающих в России во второй половине ХIХ – начале ХХ века. Эта тенденция получила отражение в фундаментальных исследованиях по экономической, социальной и политической истории России второй половины ХIХ – начала ХХ века. Так, например, одновременно с изучением высших форм развития капитализма (разные монополистические отрасли промышленного производства и банковской системы) в этот период стали активно изучаться средние и мелкие формы организации промышленного производства. В результате российская экономика была представлена в качестве более сложного процесса, в котором переплетались и наслаивались друг на друга самые различные стадии экономического развития, свидетельствовавшие о ее многоукладном характере. Исследователи социальных отношений в России второй половины ХIХ – начала ХХ века активно включились в изучение социальной структуры российского сословного общества, правового и материального положения различных сословий и социальных групп. В области политической истории осуществился настоящий прорыв в изучении внутренней и внешней политики царского правительства, истории российских политических партий и общественных организаций, истории Государственной думы всех созывов.
Следует подчеркнуть, что в данный исторический период наряду с традиционной исследовательской проблематикой исследователи обратились к изучению новых проблем (средние городские слои, профессиональные союзы, общественные и благотворительные организации, местное управление и самоуправление, история религии и церкви, высшая и средняя школа, печать и др.). Постепенно стали меняться исследовательские подходы к изучению российских политических партий, властных и представительских институтов и структур, истории общественной мысли и общественных движений. Так, например, в начале 1980-х гг. наметилась и стала набирать силу тенденция к пересмотру традиционных оценок российских политических партий («помещичьи», «буржуазные», «мелкобуржуазные», «контрреволюционные» и проч.). Попытка дать новую классификацию российских политических партий, а также раскрыть их реальные ролевые функции в период трех российских революций была предпринята в коллективном труде «Непролетарские партии России» (М., 1984). Одновременно группой исследователей была реализована попытка применения количественных математических методов к исследованию российских партий, что позволяло «увязать» проблемы их генезиса, формирования и функционирования с общими процессами экономического, социального и политического развития России в конце ХIХ – начале ХХ века.
Существенные подвижки в этот период произошли и в изучении традиционной тематики. Так, в сфере изучения аграрно-крестьянских тем огромную мобилизующую роль сыграли всероссийские аграрные симпозиумы, на которых обсуждались актуальные проблемы изучения истории всех периодов развития аграрно-крестьянской сферы жизнедеятельности и жизнеобеспечения. Постановка и обсуждение новых научных идей на аграрных симпозиумах стимулировала создание коллективных и индивидуальных исследований по аграрно-крестьянской тематике второй половины ХIХ – начала ХХ века. В этих трудах стали разрабатываться принципиально новые сюжеты, позволившие дать не только комплексный, но и дифференцированный анализ состояния, поведения и форм организации и практического действия различных слоев российского крестьянства (формы крестьянского мировосприятия и мироустройства, крестьянские приговоры, трудовики, крестьянские Советы). Новые тенденции получили отражение и в изучении такой традиционной темы, как истории российского рабочего класса. Речь идет о плодотворной попытке показать положение различных слоев и групп рабочих, формирование их мировоззрения, разнообразные формы массовых выступлений, взаимоотношения с предпринимательским классом и правительственными институтами.
В целом можно утверждать, что историографический отрезок 1960-х – 1980-х гг. занимает особое место в комплексном осмыслении проблем российской истории пореформенного периода в целом. Именно в данный период наметились существенные сдвиги не только в расширении исследовательских тем и сюжетов, но, самое главное, в их интерпретации, соответствующей протекающим историческим процессам. Более того, на данном этапе были заложены предпосылки для качественного перехода к осмыслению всего комплекса проблем пореформенного развития России в 1990-е гг. и последующие десятилетия века ХХI.
Окончательное освобождение от идеологических пут и административно-партийного руководства исторической наукой в начале 1990-х гг. способствовало завершению интеграции отечественной науки в мировую науку. Во-первых, эта интеграция позволила снять прежние идеологические барьеры, мешающие открытым контактам отечественных и зарубежных исследователей. Те и другие получили доступ к архивным документам и материалам, начали свободный обмен мнениями в ходе обсуждения любых исторических проблем на научных конференциях и симпозиумах, совместные публикации источников, а также участие в реализации коллективных научных проектов. В этом плане обратим внимание на плодотворное участие отечественных и зарубежных исследователей в работе ленинградских (а затем и петербургских) регулярно проводимых научных форумах, на совместное участие в подготовке фундаментальной публикации документов и материалов российских политических партий.
Во-вторых, в связи со снятием «архивных барьеров» отечественными исследователями был сделан мощный прорыв в публикации огромного массива исторических источников второй половины ХIХ – начала ХХ века, что, естественно, позволило расширить источниковую базу как коллективных, так и индивидуальных исследований и создать тем самым объективные предпосылки для более углубленного осмысления изучаемой проблематики. Одновременно введение в научный оборот видового разнообразия новых источников способствовало переформатированию прежней тематики, постановке новых тем и проблем, либо вообще не разрабатываемых, либо ранее находящихся на периферии исторических исследований.
«Расчистка» исследовательского пространства не могла не привести, а в ряде случаев уже привела к негативным процессам и явлениям в «историческом цехе». В последние десятилетия «исторический цех», лицо которого ранее определяли профессионалы-историки, пополнился огромным числом «любителей истории», которые стали активно внедрять в общественное сознание иллюзорные представления как о самом историческом процессе второй половины ХIХ – начала ХХ века, так и о действиях персонажей, в нем участвующих. Разумеется, эта проблема в состоянии современного «исторического цеха» нуждается в специальном рассмотрении. Если совсем кратко, то суть проблемы сводится к замене, а в ряде случаев к элементарной подмене одних (прежних) идеологических конструктов на другие (новые) идеологические конструкты, причем те и другие ведут к искажению отображения реального исторического процесса, а иногда к формированию иллюзорных представлений и деформациям общественного сознания.
Однако при всех издержках современного историографического процесса в последние десятилетия в исследовании проблематики второй половины ХIХ – начала ХХ века произошли весьма существенные позитивные подвижки, которые прослеживаются по всем тематическим и сюжетным линиям данного периода отечественной истории. По сути, к данному моменту исследователям удалось воссоздать панораму становления, формирования и эволюции российской экономики (промышленные и аграрные сектора, финансовая и банковская система, иностранные займы и внутреннее кредитование, формы акционирования производства и капитала). Существенные результаты достигнуты в области изучения демографии, социальной сословной структуры, правового и материального положения различных страт; менталитета рабочих и крестьян, средних городских слоев, интеллигенции, студенчества, служащих, форм социальной и политической стратификации и т. д. Одновременно произошли сущностные подвижки в изучении динамики функционирования политических институтов и структур, политических партий и общественных организаций (разного типа и уровня), массовых социальных движений (рабочего, крестьянского, средних слоев, студенчества, учащихся, служащих, интеллигенции). Существенное приращение знания получено в области изучения формирования органов городского и местного управления, при этом значительное внимание обращено на формирование и функционирование органов управления в национальных регионах России.
В современной историографии большое внимание уделено проблемам альтернативности исторического процесса, которые в той или иной форме были обозначены в трудах представителей «нового направления» в исторической науке. Подчеркнем, что данная проблема является одной из системообразующих, позволяющих рассматривать исторический процесс не однолинейно, как это было принято на первых историографических этапах, а в диалектически множественном проявлении альтернативных вариаций. Альтернативные методы подхода к анализу исторического процесса позволяют углубить представления как о гипотетически возможных вариантах развития, которые могли (или могут) привести к иным результатам. Такой подход важен для понимания причин кризисного состояния российской империи к началу ХХ века и для более углубленного представления о способности (или неспособности) властных институтов и структур найти из него оптимальный выход, который бы позволил избежать последующих революционных катаклизмов. Характерно, что у власти и после опыта 1905–1907 гг. продолжал сохраняться вполне реальный шанс избежать революционной катастрофы в феврале 1917 г. Не случайно, что в новейшей отечественной историографии критически восприняты идеи ряда исследователей 1960-х – 1980-х гг. о безальтернативности исторического процесса начала ХХ века. Не случайно также, что на современном этапе историографического процесса произошла актуализация внимания исследователей к изучению всего комплекса правительственных реформ во второй половине ХIХ – начале ХХ века, что, с одной стороны, позволяет осмыслить их содержание, характер и направление, а с другой – понять базовые причины неудачи правительственного эксперимента.