слава Богу на небесах и мир на земле людям доброй воли. Он сравнил день Рождества Христова (здесь это канун Нового года) с днем рождения нашего императора. Говорил он на эту тему так решительно и так трогательно, что у слушателей на глаза навернулись слезы. По окончанию проповеди король подошел к императрице и поцеловал ей руку. Растроганная императрица расцеловала его в щеки, а затем они оба отправились на могилу Фридриха II. Императрица пала ниц, как обычно поступают перед священными реликвиями. Говорят, эта сцена произвела огромнейшее впечатление. Что касается меня, то я смотрю на подобные вещи по-иному. Я считаю, что нельзя почитать человека так же, как святого, а тем более Фридриха II, который заслуживает самое большее реверанса. Оттуда они поехали в Сан-Суси, чтобы осмотреть новый дворец. Императрица отыскала там комнату, где жила, когда навещала своего дядю. С особым удовольствием она вошла в комнату, где дядя впервые показал ей портрет Павла I, который должен был стать ее супругом, о чем уже велись переговоры с ныне покойной императрицей Екатериной. Она до мельчайших деталей восстановила в памяти эту встречу и беседу. Накануне она ездила в Потсдам, чтобы посетить комнаты того же самого короля, где всё сохранилось так, как было при его жизни. Посетив апартаменты Фридриха, она отправилась осматривать апартаменты Вольтера. Из Сан-Суси они поехали в Шарлоттенбург, где состоялся завтрак. Затем все сели в парадные кареты, чтобы торжественно въехать в Берлин. Императрицу вместе с великой княгиней Марией и принцессой Вильгельм приветствовали со всех сторон. Меня привезли в город сразу же после окончания церемонии. Я вошла во дворец через один из подъездов. Войдя к себе в комнату, я сразу же увидела госпожу Самойлову, у которой в Шарлоттенбурге случился приступ лихорадки. Весь двор в парадных туалетах отправился на великолепный обед, и мы с моей спутницей остались вдвоем и принялись сетовать друг другу на свои несчастья. После окончания обеда к нам пришел Рулль. Он рассказал нам о том, что происходило на обеде. Там исполнялась чудесная музыка, пели самые прославленные певцы, играл оркестр короля. Когда провозгласили тост за здоровье императрицы, зазвучала ария God save the King[23] со словами, написанными в честь Ее Величества и был произведен 101 пушечный выстрел. Вечером императрица наносила визиты: сначала своей тетке Фердинанд, затем принцессе Фридрих, потом принцессе Александрине, дочери короля. Я думаю, что вечер она провела так же, как и накануне. Сегодня она посещала различные заведения, такие как Родильный дом, институт Луизы, основанный покойной королевой, другие, не знаю уж какие. Вернувшись, она принимала военных. Обедала она у своей тетки Фердинанд. В восемь часов в замке должен состояться бал с полонезами, затем ужин у принцессы Вильгельм. Такова программа дня. Поскольку я чувствую себя лучше, я смогла принять гостей у себя в комнате. Меня пришли проведать принцесса Луиза с дочерью, а затем и множество других особ. Я с нескрываемым удовольствием увиделась с бароном Блумом, который специально приехал сюда, чтобы встретиться с нами. Он совсем выздоровел. Воды Карлсбада оказали на него благотворное влияние. Он намеревается провести зиму в своем поместье, а затем вновь поехать на воды. Он мне горячо советовал совершить путешествие в Карлсбад следующим летом. Если у меня по-прежнему будет плохо со здоровьем, придется на это решиться.
13 декабря вечером.
Визиты ко мне участились. Только что меня посетил адъютант наследного принца и сообщил ужасную новость: несколько часов назад прибыл вестовой и привез известие об убийстве короля Испании. Говорят, что в Мадриде происходит революция, что толпа заговорщиков захватила дворец, что испуганный король сумел бежать и спрятаться в Эскориале, однако за ним пустились в погоню, схватили и растерзали. Неизвестно, ради кого свершилась эта революция: ради его брата дона Карлоса или это просто демократические перемены. Я совсем не удивилась произошедшему, поскольку этот несчастный король сам шел, если можно так выразиться, навстречу своей судьбе. А вот и барон Блум. Он подтвердил гибель короля Испании.
14 декабря.
Сегодня я смогла выйти и обедала у короля, который просил меня придти без парадного туалета, как и всех остальных. Императрица утром ездила в Шарлоттенбург на могилу королевы. Ее сопровождали великая княгиня Мария и принцесса Вильгельм. Оттуда они отправились в Академию, затем на выставку картин. Ко мне приходили многие: весь город говорит об убийстве короля Испании. Можно с уверенностью сказать, что в этом никто не сомневается. Меня представили всем принцессам, двум сестрам герцогини, принцессе Фридрих и принцессе Вильгельм. Я также видела младших сыновей короля. Принц Карл — очаровательный мальчик, а маленький Альберт — очень легкомысленный. Похоже, он слишком избалован. В дополнение к принцам, счет которым я веду с самого начала путешествия, я видела герцога Камберлендского и принца Гессенского. Я нашла, что принц Вильгельм очень изменился. Вы должны помнить, какое миловидное у него было лицо. Его супруга похожа на Катишу Любомирскую. Наследный принц представил мне Ансийона, а поскольку мне запрещено посещать спектакль, я пригласила его провести вечер у меня. Я также познакомилась со старой графиней Головкиной, которая по-прежнему живет в Берлине. У нее самая голландская внешность из всех виденных мной. Кажется, что она сошла с одной из фламандских картин. Добрейшая дама была так счастлива оказаться моей соседкой по столу, что не давала мне ни минуты покоя, постоянно болтая. После обеда мы прошли по личным покоям короля, а затем отправились к княгине Луизе Радзивилл. Ее супруг только что вернулся из Консерватории, где исполняли God save the King, а также гимн в честь императрицы. Этот визит не мог продолжаться более четверти часа, поскольку, во-первых, в половине шестого была назначена церемония представления супруг членов дипломатического корпуса, а во-вторых, мы должны были ехать в театр. Покинув Радзивиллов, я вернулась к себе и быстро переоделась. Ко мне пришел господин Ансийон и пробыл более двух часов. Не могу вам сказать, что я его нашла очень любезным в разговоре. Конечно, говорил он хорошо, но всё время прислушивается к себе и строит фразы так, как будто собирается их записывать. Что касается его лица, то я мало видела столь неприятных физиономий. Впрочем, он высокий и хорошо держится. Барон Блум зашел ко мне проститься. Мы беседовали до полуночи. А сейчас я ложусь, поскольку завтра мы собираемся отправляться в дорогу в восемь часов.
Ландсберг, 15 декабря.
Я уехала из Берлина, так ничего и не увидев. Никогда болезнь не настигала меня в столь неурочное время. Перед тем как пуститься в путь, мы завтракали в загородной резиденции, принадлежавшей некогда княгине Барятинской. Там собрался весь двор. Я смотрела, как едят другие. Сама же ни к чему не притронулась. В десять часов мы сели в карету. Прощание с королем было трогательным. Он плакал, обнимая императрицу и ведя ее к карете. Сама я этого не видела, мне потом рассказали. Впрочем, я убеждена что король действительно любит императора и русских. Чувство любви он высказывает при каждой возможности, однако его окружение с трудом это прощает ему. Принцы и принцессы проводили нас, пожелав счастливого возвращения. Около трех часов мы остановились на обед на расстоянии двух почтовых станций от Берлина. Великая княгиня Мария покинула нас. Вот и настал конец феереи. Теперь нам остается спокойно вернуться к родному очагу. Усли не ударят морозы, а мое здоровье останется таким же, ка сегодня, я возблагодарю Бога, вернувшись к себе. Досадные неприятности останутся в прошлом и я, в целом, не буду сердиться, что совершила подобное путешествие.
Шнайдемуль, 16 декабря.
Сегодня не произошло ничего примечательного. Спать мы легли в девять часов. В карете ехали молча. Императрица читала произведения госпожи де Сталь, графиня Ливен и графиня Самойлова дремали, а я читала новую трагедию под названием «Белизер». Вот так день и прошел. Поскольку было очень поздно, мы сразу же после приезда откланялись.
Бромберг, 17 декабря.
Сегодня стояла очаровательная погода. Утром, когда я вошла к графине Ливен, то узнала, что ей сообщили о кончине ее невестки. Она давно об этом догадывалась, но не хотела говорить. Чтобы немного развлечь графиню, я предложила ей сыграть в дурака[24] в карете. В одиннадцать часов мы остановились, чтобы позавтракать, а затем продолжили путь с невероятной скоростью. Я прочла «Белизара», а поскольку читать мне больше нечего, то предалась размышлениям. Императрица по-прежнему читает госпожу де Сталь. Сюда мы приехали в пять часов и у нас было время для отдыха. Императрице нанесли визит несколько генералов, которых она пригласила на ужин. Пришлось два часа сидеть за столом, а поскольку я ничего не ем, признаюсь вам, меня это утомило до изнеможения. Некоторые из сопровождающих нас господ сомневаются, что в Мадриде произошла революция. Один из них, министр Пруссии при испанском дворе, хотел заставить меня поверить, что такое невозможно. Тем лучше, если известие окажется ложным.
Грауденц, 18 декабря.
Я не сомневалась, господин граф, что вы уже давно послали мне письмо. Тем не менее, я получила его только сегодня. Это произошло потому, что она попало в пакет, адресованный графине Ливен. А поскольку от нее скрывали о смерти ее невестки, то не давали никаких писем из Петербурга. Таким образом, и ваше письмо оказалось отложенным в сторону. Вы совершенно справедливо заметили, что я могла бы послать ваш перстень тысячу лет тому назад. Боже мой, да я и сама прекрасно знаю! Я рассчитывала отдать его в Праге самому эрцгерцогу. Но к моему несчастью доктор Рулль, которому я дала перстень, чтобы ужать, счел за благо упаковать его в один из своих кофров и отправил их вперед в фургоне. И вот когда я решила отдать кольцо эрцгерцогу, выяснилось, что оно едет у Штутгарт. Вот единственная причина задержки. Но будьте уверены, оно отправлено по адресу. Анстет переслал его и уведомил меня об этом во Франкфурте. Возможно, вы его уже получили. Сегодня наступила своего рода оттепель и поэтому мы ехали не так быстро, как вчера. Тем не мене, в