Карлсбад, 26 сентября.
Ночью от великой княгини прибыл гонец, чтобы сообщить нам, что она слишком поздно приехала в Карлсбад и не смогла отправиться в Петербург, но что сегодня обязательно она встретиться с Ее Величеством. Эта новость заставила нас пуститься в дорогу очень рано. Встреча произошла между Лобковицем и Бухау. Я нашла, что великая княгиня Мария очень располнела и так и пышет здоровьем. Этой перемене способствовало счастливое рождение сына. Графиня Фрич, сопровождавшая великую княгиню, сказала мне, что после появления на свет ребенка в жизни великой княгини произошли значительные перемены. Да хранит его Господь. Великая княгиня села в карету императрицы, а я с госпожой Самойловой пересели в ее карету.
Карлсбад просто очарователен. Расположен этот маленький город как-то по особенному. Он окружен высокими горами так, что о его существовании и не подозреваешь до тех пор, пока не очутишься на его улицах. В тот момент там находились только князь Константин Любомирский и княгиня Горчакова из Москвы вместе с госпожой Аникеевой, своей дочерью. Однако встретились мы только с Любомирским, который обедал вместе с нами. Я имела удовольствие получить сегодня утром ваше письмо от 8 сентября. Не сомневайтесь, я позабочусь о том, чтобы отправить ваш перстень. Этим вечером мы совершили замечательную пешую прогулку. Город был освещен и производил очаровательное впечатление, благодаря беспорядочности улиц и, следовательно, домов. У нас постоянно собирается большое общество. Эрцгерцог Антон сопровождал нас до Эгры. Это чудесный ребенок, без малейших претензий и к тому же умеющий поддерживать беседу. Я никогда не видела пфальцграфа, однако императрица утверждает, что в первую минуту он ей показался очень на него похожим. Она была просто поражена сходством. Господин Штенберг после обеда пришел ко мне в спальню. Я разговаривала с ним о германских делах. Мне представляется, что сейм Франкфурта ничего не добился. Господин Штернберг также проявлял недовольство: его владения большей частью находятся в Вюртенбергском герцогстве и то, что там происходит, совсем его не устраивает, то есть совершенно не отвечает его интересам. Кроме того, я заметила, что он вовсе не является приверженцем конституции и испытывает ностальгию по прошлым временам.
Я собираюсь послать вам продолжение моего дневника сегодня, хотя и не знаю, как скоро вы его получите: гонец отвезет его в Ахен, и одному Богу известно, когда его отправят в Петербург. Однако поскольку воспользоваться выпавшей возможностью мне предложил господин Вилламов, я полагаю, что произойдет это скоро. Покорнейше прошу вас не забывать обо мне, иногда писать и быть уверенными в моей искренней привязанности. Передаю тысячу приветствий Рибопьерам и кланяюсь тем, кто спрашивает у вас обо мне. Боже мой, как бы я хотела вернуться. Мне кажется, что я уехала из Петербурга полгода тому назад!
Карлсбад, 27 сентября.
Переодевшись, я пошла к великой княгине и мы долго беседовали о Петербурге, который ее интересовал прежде всего. Она рассердилась, что мы не поехали в Веймар и не могла понять, почему мы беспокоились о здоровье королевы Вюртенберга, отправившейся в Италию для того, как она полагала, чтобы удовлетворить свое любопытство. А ведь император тоже писал что госпожа Екатерина никогда не была столь прекрасна, как сейчас. Через несколько дней мы увидим, что же происходит на самом деле. Этим утром мы долго гуляли: леса, окружающие Карлсбад, просто очаровательны. Если бы я не путешествовала с подобной помпезностью, которая угнетает меня, я бы прочувствовала красоты природы более проникновенно, однако эта торжественность всё испортила. После обеда мы снова отправились на прогулку, чтобы посмотреть источники. Мы вернулись только на закате, но поскольку я чувствую себя больной, я могу провести вечер у себя. Развлечься можно только в салоне. Господин Нарышкин постоянно заботится о нас, и поэтому если в сложившихся обстоятельствах ему не удастся уладить дела с помощью кого бы то ни было; он никогда ничего не сумеет достичь. Но ему окажут протекцию, не сомневаюсь в этом. Что касается курляндского маршала Албедила, то он настолько глуп и настолько несносен, что так и хочется наговорить ему дерзостей.
Бареут, 28 сентября.
Часы пробили полночь. Мы только что приехали, проведя ужасный день. Нескончаемый дождь размыл все дороги. Я весь день ехала вместе с господином Нарышкиным в его коляске, поскольку великая княгиня вместе с супругом сели в карету императрицы. Когда дождь не был слишком сильным, всё шло хорошо. Но я страдала, как нищенка: дождь и ветер хлестали мне прямо в лицо, я дрожала мелкой дрожью и не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Поднимаясь по лестнице, я думала, что вот-вот упаду. Из-за горячо натопленной печки в наших апартаментах я чуть было не задохнулась. Однако, слава Богу, нас возблагодарили за пережитый страх. Я увидела портрет знаменитой белой женщины, которая проникает в замки, чтобы вызвать у присутствующих там нервное расстройство. Всё австрийское общество распрощалось с нами на границе с Баварией, которая проходит между Эгрой и Тьерсхаймом. А мы вверили свою судьбу новым особам, среди которых находился граф Мюнстер, племянник того самого графа, приезжавшего некогда к нам. Там также был господин по прозвищу Кривой, но не подумайте, что это его фамилия. Я не думаю, что мы станем поддерживать с ними дальнейшее знакомство, поскольку, слава Богу, послезавтра мы с ними расстанемся.
Нюрнберг, 29 сентября.
О, Боже мой! Как мои уши устали от криков «виват», сопровождавших нас на протяжении трех верст, перед тем как мы въехали в этот город. Все дети вселенной договорились встретиться здесь, я полагаю, чтобы увидеть нас. Эти маленькие проказники кричали, что есть мочи и махали факелами, которые они держали в руках, чтобы осветить нам путь, хотя луна делала это лучше, чем все горящие головни. Устав кричать «ура», они принялись прыгать вокруг кареты и сопровождали нас до тех пор, пока мы не прибыли сюда. Мне кажется, что я видела поварят, если только это были не повара. Я видела людей в белых колпаках, в передниках, одним словом, людей, похожих на них. При въезде в город мы увидели вооруженные войска, а затем к нашей свите присоединился эскорт. Однако давайте вернемся немного назад. Этим утром в Барухе императрица вместе с дочерью и зятем отправилась в Фантазию, деревню, где жила герцогиня Вюртенбергская, а мы остались вместе с графиней Ливен, поскольку нам не хватило карет. Мы беседовали, как вдруг открылась дверь, и на пороге появилась маленькая женщина, просто коротышка, коренастая, с огромным зобом, впрочем весьма элегантная, как и все немцы, в чепце, украшенном цветами, в платье из ирландского камлота, и в бриллиантовых серьгах. Она представилась как графиня Гих. Она хотела засвидетельствовать почтение императрице, поскольку была хорошо знакома с княгиней. Будучи болтливой по природе, она рассказывала бесконечные истории о Фантазии, о своем пребывании там, о милостях покойной княгини, о том, как герцогиню любили ее дети, о том, как она потчевала их конфетами, и как она (госпожа де Гих) была этим недовольна, о том, что герцогиня обещала больше не давать им конфет, но никогда не сдерживала своего обещания. Одним словом, словоохотливость этой дамы привела к тому, что мы решили откланяться. А я пришла к выводу, что она в одинаковой мере сожалеет о несчастной герцогине и о прекрасной спарже, которую ела в «Фантазии», поскольку в равной степени превозносила восхитительный вкус этого овоща и добродетельность владелицы деревни. Императрица вернулась в десять часов. Мы распростились с госпожой Марией и отправились в Бареут. Местность, которую мы проезжали, не представляла собой ничего интересного; тем не менее, вид нескольких утесов доставил мне удовольствие. Mutterchen, равнодушная к красотам подобного рода, бросала восхищенные взоры только на грядки с капустой и картофельные поля. Как говорится, о вкусах не спорят. Впрочем, ее антипатия к Германии доходит до смешного.
Король Вюртенберга прислал сюда господина Берольдингена, чтобы засвидетельствовать свое почтение императрице. Он сопровождал нас и сказал мне, что Их Величества проедут навстречу нам столько, сколько смогут. Я полагаю, что мы, вероятно, встретимся с ними завтра на рассвете. Здесь мы увиделись с племянницей. Это наследная принцесса Хильбургсхаузена, дочь покойного брата Людвига, оставившего после себя дурную память. Она весьма хорошенькая. Ее юный муж немного косоглазый. Мы также увиделись с кузеном, неким принцем Эттинген-Вальтерштайном, который показался мне весьма благоразумным. Представляю, сколько родственников предстоит нам встретить!
Эльванген, 30 сентября.
Для того, чтобы вы смогли точно проследить за нашими делами и поступками, надо вам поведать об утре в Нюрнберге, которое превратилось в настоящую скачку, когда мы осматривали достопримечательности этого старинного города. За два или три часа до прибытия в Эльванген, наши кареты были остановлены в какой-то деревне. Нам сообщили, что король и королева Вюртенберга ожидают императрицу. Они появились несколько минут спустя и после объятий и поцелуев мы продолжили путешествие. Госпожа Самойлова и я уступили наши места, как и следовало ожидать, и поэтому въехали в Эльванген в коляске короля. Ночь была темной, но великолепной: восхитительный лунный свет, множество народу вдоль дороги, всё это производило прекрасное впечатление. Сейчас три часа ночи и я собираюсь ложиться спать.
Штутгарт, 1 октября.
Этим утром мы смогли отдохнуть, поскольку покинули Эльванген только в полдень. Король выехал вперед; королева ехала вместе с императрицей и госпожой Ливен; а мы в ее экипаже вместе с госпожой Бауэр, фрейлиной королевы. Я страдала гораздо сильнее обычного и даже не могла в полной мере наслаждаться красотами природы. Тем не менее, замок, расположенный на вершине горы, вызвал мой интерес. Замок принадлежит графу Райхбергу, баварцу. Я увидела также первые виноградники: сегодня начался сбор винограда. От Гемунда до Штутгарта путь проходит по восхитительному саду: с обеих сторон открываются очаровательные виды на посадки, о которых мы в России не имеем никакого представления. Нет ни одного необработанного клочка земли. Всё настолько чистое, настолько ухоженное, что можно подумать, что некто специально почистил это, как подметают и посыпают песком набережную, куда выходят ваши окна. Въезд в Штутгарт был триумфальным, как никогда. Иллюминация ни в чем не уступала иллюминации Петергофа. Великолепие дворца, признаюсь вам, заставило меня опустить руки. Он гораздо красивее, чем наш Зимний дворец (за исключением Эрмитажа). Здесь нет залов, похожих а зал святого Георгия; однако они все очень красивые. Здесь насчитывается 175 комнат, но только не думайте, что они маленькие. Вовсе нет: они необыкновенно пропорциональны. Всё, что я сегодня увидела, поражает воображение. Двор при полном параде встречал императрицу. Старый принц Ольденбургский специально приехал увидеть ее. Дети находились в салоне. Они выросли, словно на дрожжах. Но я не уверена, что Петр узнал свою бабушку. Малышка хороша как роза. Она вылитый портрет короля, но черты лица у нее миниатюрные и нежные. Ей два года. Она хорошо ходит, делает реверансы, подает руку для поцелуя. Говорят, что она щебечет, как сорока, целый день. На этот раз она меня удивила. Окруженная множеством незнакомых людей, она даже бровью не повела. Раскланявшись со всеми, семья удалилась. Мы должны были ужинать за столом маршала. Весь вечер прошел в представлениях, приятственных словах, реверансах. К нам приставили двух придворных дам: графиню Берольдинген, свекровь той графини, которую мы знаем, и графиню Шекендорф, супругу церемонмейстера. Они будут по очереди дежурить у Ее Величества. Каждый день с императрицей будет находиться одна из них и одна из нас. Я дежурю завтра вместе с госпожой Берольдинген. Я только что вернулась к себе и должна вам сказать, что меня никогда не размещали и никогда не р