Я простой вопрос вам задам, ладно? Услышь вы такое, вышли бы вы к нему?
Нет, не вышли бы.
Вот и я не вышел. Промелькнувшая было мысль податься домой исчезла, испарилась без следа, и я сделал ноги.
Я его не убивал!
(Предупреждение. Слабонервным эту главу лучше пропустить. Настоятельно рекомендую: нехорошая она.)
Я брёл по улицам. Шли часы. Я становился всё голоднее.
И голоднее.
И голоднее.
Все крышки на мусорных баках были плотно закрыты. Я осматривал дворы один за другим в поисках добычи, в надежде, что какая-нибудь добрая душа оставит для ежей хоть блюдце с молоком.
Но тщетно.
Дошёл до конца улицы.
Ничего.
Вздыхая, потащился назад. Вот тогда-то я и увидел его в траве под ногами.
Птенец.
Я его не убивал! Понимаете? Наверно, он выпал из гнезда после того, как я прошёл в первый раз. (Вероятно, от испуга.)
Но он был мёртв. (Притом свеженький.)
А я хотел есть.
Я потрогал его лапой.
– Ну давай же, – подбодрил я себя, – не будь такой мямлей. Это же мясо. Свежее мясо. Вкусная, традиционная пища. А ты очень голоден.
Увы! Голоден, но не настолько. Нет, не настолько.
Белла, и Тигр, и Снежинка оказались правы.
Гадость! Фу!
Фото моего красавца Таффи
И вот стою я и пытаюсь убедить себя, что птенец на вкус не хуже пепперони, как вдруг на меня падает тень.
Из дома показалась женщина.
Я смотрю на неё. Она на меня. Я-то на неё смотрю, потому что она соорудила себе причёску наподобие мягкого мороженого в стаканчике. А она смотрела, потому что, видать, приняла меня за подарок с небес.
– Кот! – Она заметила несчастного заморыша у меня в лапах. – И явно охотник! Ты и мышей ловишь? А то у меня на кухне под дверью какое-то шебуршание. Боюсь, уж не грызун ли!
По тому, как она произнесла слово «грызун», было видно, что особа весьма требовательная. Но я устал и проголодался, и подумал: а что, собственно? Некоторые коты вынуждены зарабатывать на пропитание. Можно попробовать.
И я оказался прав, что решился. Ибо жизнь порой бывает верхом блаженства! Мисс Уиппи посчитала, что я стану ловить мышей, если меня не кормить, но она не знала, что я ас среди асов в обращении с помойными вёдрами. Всякий раз, как она выходила, я наступал на педаль и выуживал то недоеденный кусочек мяса, то остатки цыплёнка. Насытившись, я унёс добычу в сад и зарыл позади клумбы с люпинами.
Она ничего не заподозрила, поскольку шуршание прекратилось. (Это оказался всего-навсего сухой листок, застрявший в щели под дверью. Я его выковырял, и – оп-ля! – грызунов как не бывало.)
Три ночи подряд она возносила мне хвалу:
– Ты просто чудо, Кискинс. Ты мне очень пригодишься на вилле в Испании.
Вилла в Испании? Она что, миллионерша?
Похоже на то. Сперва купила мне красивый ошейник, отделанный драгоценными камнями, и корзину для сна в форме лебедя. (Мрррр!) Потом принесла стильную мисочку для воды. На следующий день даже повезла в город фотографировать. Да! Это вам не какая-нибудь дешёвка типа «Стой спокойно, на моём мобильнике медленная камера», как в доме Элли. Мисс Уиппи заказала мне студийный портрет! Фотограф усадил меня на подушку и вежливо – вежливей не придумаешь – попросил не отворачиваться от камеры.
– Кискинс! Посмотри, пожалуйста, сюда. Да! Так гораздо лучше.
Он нащёлкал дюжину разных снимков, и, должен сказать, весьма недурных. Куда лучше, чем на тех ужасных объявлениях «Потерялся кот». Так они мне глянулись, что захотелось показать моей бывшей неблагодарной семье, чего они лишились. Я взял один снимок за уголок (только бы слюнями не закапать) и медленно, аккуратно понёс к своему бывшему дому через весь город.
Элли сидела на крыльце и лила горькие слёзы.
Я спрятался за кустом.
– Ох, Таффи! – плакала она. – Ох, Таффи! Тебя так долго нет! Я так соскучилась! Ох, Таффи, когда же ты вернёшься домой?
Домой? Ха! Пардон, конечно, но теперь у меня новый дом. Гораздо, гораздо лучше прежнего. Дом, где я отлично питаюсь и люди ценят мою красоту.
Я выплюнул фотографию. Ветер подхватил её и мягко опустил на дорожку прямо перед Элли.
Она подобрала её и вытерла слёзы, чтобы лучше рассмотреть. И взвыла:
– Не-е-ет! Это же Таффи! И я этой фотографии раньше не видела!
Вот именно, детка. Эта фотография гораздо круче и красивее, чем вы делали.
Элли ринулась в дом. Скрываясь за кустом, я подглядывал в окно. Элли мотала фоткой перед лицами родителей.
– Мам! Пап! Глядите! Таффи, наверно, похитили! Видите? В доказательство котокрады подкинули снимок.
Должен признать, мама Элли встревожилась. Но Мистер Не-Ждите-Что-Я-Раскошелюсь лишь пробурчал что-то неприятное вроде «Если этот дрянной кот стоит хоть горсти мелочи, то я банан». Не будь я в бегах, я бы на него сейчас плюнул. Прямо в лицо.
Элли снова разревелась, и я спрыгнул. Не жалейте её! Не смейте! Она сама виновата! Пусть теперь страдает по любимому Таффи. Надо было раньше думать – вместо того чтобы грезить о слащавых котятах.
И нечего беспокоиться за эту девчонку, говорю вам.
Побеспокойтесь лучше обо мне.
Я лично так и сделал. Вдруг сообразил, что, если быстро не вернусь, строгая мисс Уиппи может выбросить мусор, прежде чем я добуду себе ужин.
И я поторопился.
Кошмар Кошмарыч
Мисс Уиппи много говорила с подругами по телефону о своей вилле в Испании, и, судя по разговорам, вилла эта была сущим кошмаром. Насколько я понял, там круглый год стоит нестерпимая жара, это раз, я не поклонник чеснока – это два, и я ненавижу ходить по плиточному полу, стуча когтями, – это три.
Да и какой мне прок от её любимого бассейна? Я не водоплавающий кот. Всякий раз заслышав, как она хвастается виллой, я вздрагивал и радовался, что живу здесь, а не там.
Вот почему испытал такой шок, найдя бумаги.
Я не шпионил, как можно. Всем известно, что, если на столе лежит хотя бы обрывок бумаги, кот на неё усядется.
Даже если размером он не больше трамвайного билета – всё равно сядем.
А это была полноценная такая бумажища. Я долго на ней сидел. (Ой, да ладно, ладно! Ну так намойте мне лапы в мыльной воде! Я прятал остатки добытого ужина за клумбой с люпинами, и лапы у меня были ещё в цыплячьей подливке. Попачкал я ей эту бумагу, сильно.)
Потому-то и поглядел на бумагу – посмотреть, не подсохла ли подливка, нельзя ли её уже стряхнуть на пол.
И тут я увидел слово «паспорт».
Пригляделся внимательней – и прочитал слово «домашнее животное».
Тогда я подвинул попу и прочитал фразу целиком. ЗАЯВЛЕНИЕ НА ВЫДАЧУ ПАСПОРТА ДЛЯ ДОМАШНЕГО ЖИВОТНОГО СРОКОМ ДЕЙСТВИЯ 24 ЧАСА.
Вот, значит, в чём дело. Мисс Уиппи носила меня фотографироваться вовсе не за красоту. Фотография нужна была ей для паспорта, чтобы я ловил мышей на вилле в Испании!
Я прочитал написанное мелкими буквами. Вот что я называю Кошмар Кошмарычем! Во-первых, требовалась справка от ветеринара о дате последних прививок. Прививок! На тот случай, если вы с Марса, напомню, что это означает иголки! А я их как-то не особо. И врачей. Их я тоже как-то не особо.
Потом шли правила о размере проволочной клетки. Заметьте: «клетки», а не «удобной корзинки» или «кошачьей перевозки». Проволочной!
Потом фраза о том, сколько времени ваше животное проведёт в багажном отсеке. В багажном! Я же не какой-нибудь старый чемодан.
Ещё было правило о том, что фотография должна быть крупным планом. Вот к чему были все эти вежливые разговоры: «Кискинс, посмотри, пожалуйста, сюда. Да! Так гораздо лучше». Теперь это воспринимается несколько иначе, правда?
И потом я прочёл последнюю строку, под которой красовалась вычурная подпись мисс Уиппи.
Дата отлёта.
5 мая, написала она.
Пятого? Я глянул на календарь.
Сегодня четвёртое!
Вжик!
Видели когда-нибудь торнадо?
Даже если ваш ответ «да», я всё равно двигался быстрее, улепётывая из этого дома. Быстрее ракеты. Вжик – и катапультировался через окно в сад, вы бы не успели моргнуть наполовину, а меня уже и след простыл. Я мчался с такой скоростью, что, оглянувшись, на миг увидел самого себя.
Это оказалось большой ошибкой. Надо было вперёд смотреть, потому что меня схватили, и я услышал мужской голос:
– Ага! Задумал побег, да, Кискинс? Не свезло! Попался!
Я повернул голову посмотреть. Ой-ой! Человек в белом халате, наша ветеринарша облачается в такой перед тем, как делать процедуры.
Я бешено извивался, но он крепко держал меня за шкирку.
– Не борись со мной, Кискинс. Я не для того ехал на приём, чтобы дать пациенту сбежать.
Пациент? Скорее, жертва! Мне уже делали прививки! Мне больше не надо. Я продолжал вырываться, как сумасшедший. Я царапался. Я шипел. Я выл. Я развернул полномасштабные боевые действия. Но этот парень был настоящим профи в общении с сопротивляющимися животными, принёс меня во внутренний двор мисс Уиппи, зубами стянул с вращающейся сушилки для белья большое полотенце и крепко-накрепко спеленал меня.
Меня! Закатал в махровый розовый рулет! Я напоминал теперь очень воинственную сосиску.
Что же удивительного в том, что я ненавижу ветеринаров? Они всегда побеждают. Небось, проходят спецкурс о том, как завернуть безобидных маленьких котиков в старое полотенце, чтобы напичкать пилюлями или истыкать иглой.
Он обошёл дом и позвонил с парадного входа. Наверное, оторвал мисс Привереду от укладывания в чемоданы красивых нарядов.
Мой тюремщик улыбался во весь рот.
– А котик у вас умный. Пытался сбежать.
Мисс Уиппи всплеснула руками.
– Ну надо же! Огромное спасибо, что поймали. Без прививок его не пустят в самолёт, а рейс уже завтра.
– Нет проблем, – ухмыльнулся пренеприятнейший гость. – Я вам его вечером верну со всеми надлежащими бумагами.
Я пытался объяснить им, что уколы мне в этом году сделали. Все до единого. В марте. Но получился только громкий вой.