А потом случилось ужасное.
Мисс Уиппи вдруг наклонилась и поцеловала меня в нос.
Меня! Таффи! В нос! Слюнявыми губами!
Только одно могу на это сказать: «Фу!»
Нет надежд на спасение, ни одной
Весело насвистывая, ветеринар отнёс меня к машине и вытряс, иного слова не подберёшь, из полотенца в клетку. Клетку поставил на переднее сиденье.
Ну так сварите из меня кроличье рагу. Я шипел и плевался.
– Спокойно, спокойно, – это ему не нравилось.
Мы проехали милю или две, и тут зазвонил телефон. Он съехал на обочину и перезвонил. Мне была слышна только его часть диалога.
– Привет, Ариф. Что стряслось?
Ариф, должно быть, объяснил, на что ветеринар сказал:
– Тебе нужен кот?
Что, простите? Он что, с каким-то психом разговаривает? Кому ни с того ни с сего может понадобиться кот? Мы же, коты, вроде не делаем ничего полезного. Кормить нас – серьёзные затраты. Мы портим мебель. Делаем что хотим.
Я ещё раз вас спрошу. Кому может понадобиться кот?
Однако Арифу явно понадобился, потому что дальше я услышал, как ветеринар звонит мисс Уиппи спросить, не возражает ли она, чтобы он одолжил меня другому ветеринару, его знакомому.
– Всего на полчаса, и должен вам сказать, ваш Кискинс идеально подойдёт.
Слыхали? Идеально подойдёт, так-то.
Очевидно, мисс Уиппи дала согласие. Должен признаться, когда спустя пять минут мы встретились в парке с Арифом, я уже весь раздувался от важности.
– Смотри за ним в оба! – предупредил ветеринар, вручая Арифу клетку. – Настроение у него буйное. Но сегодня я обязательно должен нашпиговать его уколами, он завтра летит в Испанию.
– Улетит, если самолёт оторвётся от земли!
Шутки я не понял, но они посмеялись, после чего ветеринар вернулся в машину.
– Поаккуратней с ним, – предупредил он Арифа, заводя двигатель. – Кот ужасно агрессивный, так что ни при каких обстоятельствах не вздумай открывать клетку!
Ну спасибо! А где же твоё «идеально подойдёт», интересно знать?
Ариф оказался совершенно бестолковым носителем. В смысле, клетку он нёс ужасно, меня качало и кидало от стенки к стенке, как в бурю на корабле. Я отплатил чем мог: плевался, и высовывал сквозь прутья лапу с когтями, и вытянул столько нитей из его свитера, что меня было почти не видать за шерстяной паутиной на клетке.
Но делал я всё это без огонька. Ибо сердце моё печалилось. Вы меня знаете. Я не из тех, кто готов погрузиться в пучину отчаяния и бояться всего неизвестного. Но признаюсь, я был крепко огорчён. Ведь я уже строил надежды: о лучшей жизни, о доме посимпатичней и более приятной компании. О людях, которые оценят меня по достоинству. Которые увидят во мне того красивого, храброго, изобретательного кота, каким я и являюсь.
А поглядите на меня теперь. Застрял в клетке. Скоро в меня всадят ужасные, бесполезные, бессмысленные уколы. И вообще одалживают кому попало, будто я какая-то ржавая стремянка или моток проводов для подзарядки аккумулятора в машине.
Это не считая оскорблений. Элли никогда в жизни не называла меня «ужасно агрессивным» или «буйным». Вместо этого она использовала такие слова, как «энергичный», «живенький». Она никогда меня не одалживала, не мотала в клетке, не заворачивала, как сосиску, в розовое махровое полотенце. И не грозила навсегда увезти в Испанию, за тридевять земель от старых друзей.
Друзья! Дорогой мой Тигр! Весёлая Белла! Милая Снежинка! Где они сейчас, мои товарищи?
Дурачатся, небось, как всегда, на Акация-авеню.
Веселятся на полную катушку.
Без меня.
Ох, зачем только я так разобиделся и удрал! Зачем позволил прогнать себя какому-то ворчуну, Мистеру Рад-Видеть-Удаляющийся-Хвост-Этого-Кота? Как глупо было с моей стороны ревновать к пушистому комочку-котёнку и даже к человеческому детёнышу!
А детёныш-то, детёныш! Ведь эта малявка, скорей всего, смеялась не надо мной. Просто ей было весело со мной, вот и смеялась.
А это две большие разницы.
Как же я ошибался! И винить в этом некого, кроме самого себя и собственной глупости. А теперь надежд на спасение нет. Ни одной.
Разве вы не слышали?
И вдруг сквозь путаницу шерстяных ниток на клетке я увидел снаружи что-то знакомое.
Да! Продуктовая лавка миссис Пэтл. (Она ненавидит, когда я дрыхну на её овощах.) А вот, кажется, и пиццерия. (Нет нужды спрашивать. Мой заказ – пепперони.) Потом я сообразил, что мы, наверное, около школы Элли, потому что увидел охранницу. (После той битвы на школьном дворе, когда шерсть летела по всей округе, она при виде меня всякий раз шикает: кыш, мол.)
Сзади раздались голоса. Это дети весело болтали на переходе.
– Что у тебя в коробке?
– Это Генри, палочник. А у тебя в банке?
– Берта, пчела.
– Я видел, Джордж несёт кролика.
– А Сурина – мышку.
У меня подскочило сердце. Четверг! Вечернее шоу «Моё замечательное домашнее животное». Так может, Элли здесь пройдёт? Я бы громко заорал, вдруг она узнает мой голос. Вдруг меня спасут!
Но мои надежды тут же испарились. Я услышал:
– Жалко бедную Элли, правда?
– Нашу Элли? Почему бедную? Разве она сегодня не придёт?
– Нет. Разве ты не слышала? Её домашнего любимца похитили.
– Кого, Таффи? Замечательного котика, о котором она болтала не переставая?
– Да. Его.
– Она говорила, он такой красивый.
– И сильный.
– И умный.
– Она по нему так скучает! Потратила все свои сбережения на листовку «Потерялся кот» и раздаёт её по всему городу.
– Может, она сегодня всё-таки придёт, чтобы раздать листовки собравшимся?
– Может. Но вряд ли. Представь, каково ей будет смотреть на наших зверят и нас, таких счастливых. Нет, не пойдёт она. Даже ради своего любимого Таффи.
– Ох, Элли. Бедняжка!
У меня сердце упало. Если Элли не отважится прийти, то и Таффи несдобровать!
Обычный набор
Дети побежали в школу. Потом сквозь шерстяную завесу я увидел классную руководительницу Элли. Она вышла навстречу Арифу.
– А вот и вы! Я уже начала беспокоиться. Все уже собрались. Я даже принесла своего попугая Грегори, пусть тоже поучаствует. Детям не терпится услышать вашу лекцию о том, как правильно заботиться о животных.
Да уж, горько подумал я. Вот уж кто заботливый сверх всякой меры. Как он раскачивал мою клетку, страшно вспомнить.
Ариф широко улыбался.
– Простите, – сказал он. – Не так легко было дотащить этого толстомясого от парка до школы.
Нет, вы это слышали? «Толстомясого». Мило!
Учительница взглянула на клетку, но за нитками меня не увидела, и мы вошли в школу втроём: Ариф Бесчувственный, любительница попугаев и я.
Ариф взгромоздил клетку на стол рядом с другими животными. Я огляделся. Жалкое зрелище! Парочка трусливых мышей, жмущихся к дальнему концу клетки. (Да я на них всего лишь взглянул. Я не притворялся, что сейчас поймаю.) Аквариум с безмозглой рыбой, выловленной из пруда банды рыжеволосых грубиянов. (Мальчишка, которого я оцарапал, до сих пор то и дело тянул в рот саднящую царапину, к моему удовольствию.) Кролик, такой старый, что еле-еле душа в теле. Попугай Грегори. (Думаю, он, но не скажу наверняка: клетка была накрыта платком.) Морская свинка. Змея. Семейство хомяков. Глупая собачонка, вполовину меньше меня. Две писклявые песчанки.
Короче, обычный набор.
Что ж, утешил я себя, по крайней мере, стану звездой этого шоу. Ведь это Ариф читает лекцию, и принёс он меня. Наверное, считает котов особенными зверями.
Тут Ариф начал говорить, беря по очереди со стола клетки, банки и коробки. Рыбку похвалил:
– Её не перекармливают, поэтому она в хорошей форме.
Посюсюкал с песчанками:
– Какие симпатяги. Но играйте с ними поаккуратнее.
Про собак:
– Их важно правильно дрессировать.
И так далее и тому подобное про то, как ухаживать за животными. (Как тебе такой совет, Ариф? Не раскачивайте их в клетке!) Вот скукота. Тыщу раз слышанное – мол, клетки нужно содержать в чистоте и следить, чтобы у этих смехотворных бедолаг, которые сами за собой ухаживать не в состоянии, была свежая вода. (Дополнительный совет от меня: не парьтесь, заведите кота!)
Щас взвою. Но мне дали понять, чтоб я не смел издавать никаких мявов, иначе получу пинок под столом, куда он до срока припрятал клетку.
Понимаете, я надеялся, что, несмотря на отсутствие Элли, когда Ариф наконец перейдёт к рассказу обо мне и снимет с прутьев завесь из ниток, кто-нибудь с Акация-авеню непременно меня узнает и закричит:
– Котокрад! Это же кот Элли! Верни его немедленно!
И будет мне спасение.
Ну, наконец-то настал мой черёд. Ариф сорвал нитки, чтобы меня было хорошо видно. И поднял меня на стол.
– Видите? – сказал он, печально качая головой. – Видите, что бывает, если не следовать правилам содержания животных?
Я мигнул. Чё-то не понял.
Он продолжал:
– Возьмите этого кота. Он явно из хорошей семьи. Шёрстка у него густая и блестящая. Взгляд ясный. Лапы в отличном состоянии.
Ну, спасибо тебе, добрый человек. Спасибо, что указал на очевидное. Я отличный образчик семейства кошачьих.
– Но, – сказал Ариф.
Что, простите? «Но»?
Я повернул голову и уставился ему в глаза. Верите, нет? У него хватило наглости продолжать.
– Но этот кот – идеальный образчик того, чего все мы хотим избежать, заводя домашнее животное. Этому коту позволили разъесться. В недавнем времени его ужасно, ужасно перекармливали, и это видно невооружённым глазом, не правда ли?
Он поднял клетку над столом и покачал, как бы приглашая всех пялиться без стеснения. Какая наглость! Согласен: мусорное ведро мисс Уиппи – рог изобилия, полный великолепных отбросов, но вряд ли на них можно так уж сильно разжиреть за несколько дней…
Враньё.
Хотя, слушая Арифа, вы бы поверили. Он продолжал выставлять меня на посмешище.
– Поглядите, каков размер этого кота. Нет сомнений, что эта особь мужского пола всегда была склонна к полноте. Но вглядитесь внимательней. Данный кот – печальная иллюстрация того, что может случиться с вашим домашним любимцем, если не придерживаться строгой диеты. С грустью констатирую, что этот кот слишком толст.