– Мам, надо подождать, а потом прыгать, – услышала я голос сына. Он, оказывается, пришел ко мне в комнату, сел рядом и смотрел на мои мучения. Я и не заметила. В этот момент я поняла учительницу.
– Светлана Александровна, пожалуйста, запретите им приносить в школу геймбои и пи-эс-пи, – просила я ее, – они от них тупеют. Хоть кричи, не реагируют.
– Да, я тоже против, – сказала учительница, – но на перемене очень удобно. Они не бегают, а сидят на диванчике в рекреации. Хоть не покалечатся. А звонок они слышат, не волнуйтесь.
16 ноябряКораблики и паровозики
Докатилась. Стала завистливая и ревнивая. Вот увидела письмо, которое написал Деду Морозу сын нашего друга. Сын – ровесник Васи, тоже первоклассник. Да, мы так писать не умеем – ровненько по клеточкам, без ошибок, с четким построением предложений. Васины сочинения на свободную тему только я могу понять да учительница. Муж считает сына гением. Только пока непонятым. Недавно показала ему записку, которую Вася, как обычно, написал на обороте разлинованного листка – «помощницы». Сидим, рассматриваем, пытаемся понять.
– Почему он точки после каждого слова ставит? – спросил муж.
– Понятия не имею. Ты мне лучше скажи, почему он слово «взял» справа налево написал?
– А это я ему про арабскую письменность рассказывал.
– Вопросительный знак вверх ногами…
– Как в испанском…
– А это что? Запятая?
– Может быть, это апостроф?
– Сам ты апостроф.
– А кто такой подводлаз?
– Может быть, водолаз?
А еще я недавно встретила знакомого мужа. У него младший сын тоже в первом классе.
– Как вы учитесь? – спросила я.
– Ой, замечательно. Тут Сеня заболел и даже плакал, что в школу не пойдет, – ответил знакомый.
– Васе тоже нравится в школу ходить, – сказала я.
– Нет, Сене больше нравится, – похвастался знакомый, – он даже внеклассное чтение вперед прочел.
Я промолчала, потому что у нас нет внеклассного чтения.
– А еще, – продолжал папа сознательного Сени, – он после Нового года будет во втором классе.
– Как это?
– Ну, у них система такая – начальная школа за три года. Вот они полгода учились в первом классе, а полгода – во втором.
– Интересно…
– Да у них такой класс сильный. Их всех можно сразу в третий отправлять. А про Сеню говорили, что он мог эти полгода не учиться – и так все знает. Ну так вот, Сеня рано пошел в школу, а еще через класс перепрыгнет, в шестнадцать уже закончит и в институт поступит.
– Он же не перепрыгивает. Просто система такая.
– Формально нет, но по сути перепрыгивает, – обиделся папа, – а вы не перепрыгиваете?
– Нет, по-моему.
– Хм, ну ничего, бывает.
Он это так сказал, как будто Вася на второй год остается.
Я, конечно, внутренне возмутилась. Я тоже хочу перепрыгнуть. Почему мы не перепрыгиваем? Мы тоже все знаем. Рассказала про Сеню мужу.
– Здорово, – сказал муж.
– А чего ты так радуешься?
– А что я должен сказать?
– Ну что все дети – идиоты, а наш Вася – самый умный.
– Маш, ты чего? Совсем уже?
С другой стороны, я не знаю, потяну ли программу третьего класса. Пока я еще хоть что-то соображаю. Проблемы чаще всего возникают с уроком «Окружающий мир». Вася его называет окружмир. Так и говорит – окружмир. По-моему, он даже не знает, как расшифровывается окруж.
Кто придумывает такие вопросы? Например: «В городе Москве протекает река Москва. Она впадает в Оку. Если в Москве пустить кораблик, сможет ли он попасть в Каспийское море?» Я думала, что нет, потому что Ока – это рядом, а Каспийское море – далеко. В школе на уроках географии максимум чего я достигла – правильно обвела границу СССР на контурной карте.
Позвонила однокурснице, окончившей школу с серебряной медалью. Задала вопрос. «Нет, не доплывет, – ответила она. – Бумага по дороге размокнет». В принципе логично, но сомнения оставались. Вася, кстати, ответил «Да, доплывет», аргументируя это тем, что иначе бы не спрашивали, если бы не доплыл. Тоже логично. Позвонила мужу, который долго не отвечал – думал. Сказал, что до Оки точно доплывет.
– Узнай у коллег, – попросила я.
– Не буду, – ответил муж, – дай я подумаю.
Дала подумать. Муж сказал, что доплывет, потому что Ока где-то точно должна впадать в море. Не исключено, что в Каспийское.
Или другой вопрос: «Ворона, грач и галка – близкие родственники. Чем они похожи?» Что нужно ответить? Клювами?
Еще было задание найти на вечернем небе ковш Большой Медведицы. И где я Васе в московском небе Медведицу найду?
Меня, как всегда, успокаивает мой редактор Ася. Ее сын Миша, с моей точки зрения, гениальный мальчик, учится уже в четвертом классе. Я звоню Асе и спрашиваю про кораблик, который должен попасть в Каспийское море. Ася отвечает, не задумываясь. Она это уже проходила.
– А вы что делаете? – спрашиваю я ее.
– Морфологический разбор слова, – отвечает она.
Я замолкаю, преклоняясь перед ее знаниями.
– Что же дальше будет? – шепчу я в трубку.
– Ничего, Маша, – успокаивает меня Ася, – с уравнениями, которые нужно решать через икс, мы справимся. Я разобралась. Объясню. Дальше, конечно, сложнее…
Про близких родственников ворон я как-то постеснялась у нее спросить.
Меня предупреждали, чтобы я не рассказывала в школе про таланты родителей. Но я не удержалась. У нас в классе есть папа-сантехник, который чинит раковину. Есть папа с руками, который чинит все остальное. Есть папа с деньгами, который больше всех сдает на нужды родительского комитета.
– А мой муж замечательно рисует. Профессионально, – сказала я Светлане Александровне, когда она благодарила за помощь папу с руками.
Вот, нам тоже дали задание. Нужно склеить два листа ватмана и художественно написать «1 «А». «Моя семья». А потом туда вклеят фотографии детей с родителями, братьями-сестрами, дедушками-бабушками и вывесят на первом этаже школы. У какого класса будет лучше, тот и победит. То есть все зависит от того, как мой муж напишет и оформит заголовок. Он еще не знает, какая ответственность на нем лежит. К тому же сдать нужно быстро, времени искать другого папу-художника нет. Параллельный класс, как подслушала одна из бабушек, нанял профессионального художника-оформителя. И это нечестно, если они победят. И кто меня за язык тянул?
Муж пришел поздно. Мы на ковре разложили ватман. Он нарисовал буквы и паровозик.
– Давай я тебе помогу раскрасить, – предложила я.
– Нет, ты все испортишь. Не трогай. У нас есть плакатные перья? Почему нет? В доме должны быть плакатные перья. А маркер толстый есть? Тоже нет? И как я должен рисовать? Пальцем? – возмущался муж.
– Что ты так нервничаешь? Можно красками раскрасить.
– А вдруг не понравится? И Васе скажут, что его папа плохо нарисовал? Он же расстроится.
– Знаешь, тут только два варианта. Или к нам больше не обратятся, или ты будешь рисовать стенгазеты до пятого класса.
– Смотри, какой я шрифт придумал.
– Да, замечательно. Только букву «А» по-другому нарисуй.
– Ты ничего не понимаешь. Это же в стилистике «Нью-Йоркера» шестидесятых годов.
– А-а-а. Так учительнице и передать?
– Так и передай.
Я все-таки решила помочь. Стала стирать ластиком карандашные наброски. Задела краску и слегка размазала.
– Что ты делаешь? Уйди лучше! – закричал муж и чуть ли не закрыл ватман своим телом.
Он нарисовал замечательный паровоз с вагонами, которые везли буквы – как заголовок. А подзаголовок – «проектная работа» написал прямо на вагонах, как на табличках в настоящих поездах. Было очень красиво.
– Нет, не оценят, – держа кисточку и рассматривая свое творение, сказал муж, – не поймут.
– Ну что ты. Так здорово.
Легли поздно, встали рано. Муж кинулся обводить буквы фломастером.
Сдавать работу отправили няню. Она вернулась расстроенная.
– Светлана Александровна сказала, что все хорошо, только паровоз не нужен. Нужно только название написать и все. Переделать.
Я позвонила мужу. Сказала, что работу зарубили.
– Я так и знал.
– Не расстраивайся.
– Я и не расстраиваюсь. Она хоть объяснила, почему паровоз не нужен?
– Ну, у них свой паровоз.
– А что значит – «оформить»? Что они имеют в виду, когда просят «оформить»?
– Надо, наверное, рамочку нарисовать, – высказала предположение я.
– Я не буду рамочки рисовать. Это же примитивно! – кричал муж в трубку.
– Хорошо, не надо. Мы сами что-нибудь придумаем.
– Да, вы придумаете. Конечно…
– Чего ты обижаешься?
– Я не обижаюсь. Паровоз им мой не понравился… Да никто до такого оформления не додумался бы. Это же идея. Настоящая.
– Там еще многоточие нужно было поставить.
– А у меня вместо многоточия труба и дым из трубы. Неужели это не понятно? Три точки любой дурак нарисует. А я дым придумал.
– Мне очень твой паровоз понравился. Я его сохраню.
– Нет, выброси, чтобы я и не видел. Порви и выброси.
– Ну перестань. Ты самый талантливый, самый умный.
– Не надо меня уговаривать.
– Я не уговариваю.
– И успокаивать меня не надо. Ты специально так говоришь.
– Нет, не специально. Я правда так думаю.
– Все, пока, мне работать надо. Паровоз им мой не понравился… Рамочки им нужны…
19 ноябряКак запылесосить и намылить тетрадь
Вася пришел из школы сумрачный.
– Как дела? – спросила я.
– Нормально, – буркнул он. – Хватит меня спрашивать, ты каждый день спрашиваешь, как дела. Какие в школе могут быть дела? Я что, каждый день должен придумывать, как у меня дела?
– Что-то случилось? – спросила я няню.
– Да нет, все нормально, – пожала плечами она и ушла на кухню.
Позвонил муж.
– Как у вас дела? – спросил он.
– Нормально, – ответила я.
– А поподробнее?
– Ну какие у нас могут быть дела? Не могу же я придумывать каждый день, – буркнула я.