– Там надо было в четыре руки. А где я тебе еще две возьму?
– Я бы с тобой сыграла…
– Нет, там две девочки играли, знаешь как? Вот так.
Вася двумя руками стал тарабанить по столу.
– Я так не умею. И, если честно, мне так не нравится играть. Мне по одной нравится. Хотя им цветы подарили. Красивые. Только девочкам на пианино – по одному. А девочке на дудочке – сразу два.
– Ладно, на следующий год будешь выступать. Ты у меня молодец. Только руку поднимай.
– Что, завтра?
– Нет, на следующий год.
– Вот в следующем году и напомнишь. Я за лето все забуду. Буду как «чистый лист».
– Это ты от кого услышал?
– Да все учителя так говорят и чужие родители. Придете, говорят, после лета как «чистый лист».
23 маяПоследний раз в первый класс
Идем нарядные, торжественные и веселые. Уроков не будет. Дети подготовили концерт для родителей. После концерта – торжественная часть с вручением грамот, фотографий и памятных подарков.
Я с утра чуть не прослезилась. Так это волнительно… Муж тоже ходил в лирическом настроении.
– Надо же, уже первый класс закончился, – сказал он.
– Да, мне тоже не верится.
– Грустно, он так быстро вырос…
Дети собирались в рекреации.
– Вася, привет! Мы все лето с тобой не увидимся! – закричал другу Антон.
– Почему? – удивился Вася.
– Потому что каникулы! Сто дней! – опять закричал Антон. От восторга он мог только кричать.
– А я буду Илью видеть! – подскочил к мальчикам Дима. – Он в моем доме живет!
– А я… а я… А я с Машей не расстанусь! – воскликнул Антон.
– Нет! Она не в твоем доме живет! – возразил Дима.
– А я ее в гости приглашу!
Мальчики задумались.
– Маша, ты ко мне в гости пойдешь?! – крикнул своей возлюбленной Антон.
– Не-а, – кокетливо ответила Маша и поправила косичку, – больше мне делать нечего… Я вообще уезжаю.
– Ты будешь меня вспоминать?
– Я буду таблицу умножения учить и вспоминать.
Антон опустил голову и пошел на Машу.
– Маша, – взял он ее за руки, – запомни, ты будешь меня вспоминать. Запомни, – потребовал Антон, встряхивая Машу.
– Ну хорошо, отпусти, буду, – вырвалась девочка.
Антон, удовлетворенный, вернулся к мальчишкам.
Дети расселись на стульчиках. Начался концерт. Они пели песни, читали стихи, танцевали.
Когда стих читала Маша, Антон ей хлопал громче всех. И даже ногами притопывал. У Маши был длинный стих – она накручивала и раскручивала пальцами подол юбки. На последнем заходе палец запутался в ткани. Маша дергала юбку, пытаясь высвободить руку.
Раздали фотографии. Все, как положено, – учительница в середине, дети, фамилии-имена. Фотографии Васи и Насти – по обеим сторонам от учительницы. Мы с мамами сидели и умилялись.
– А Настя и Вася – лучшие ученики? – спросила обиженно мама-отличница.
– Не знаю, – ответила я. – А что?
– Рядом с учительницей всегда ставили фото лучших в классе. На моих фотографиях я всегда в первом ряду.
– Я не знала такой традиции.
– Ну, может быть, сейчас все изменилось…
– А я тоже помню свое фото, – сказала мама-активистка, на удивление спокойная, тихая и медлительная, – я так о большом банте мечтала и хвостике. И чтобы бант – на макушке. Огромный, как корона! А мама мне заплетала косу и завязывала атласную ленту. Как я ненавидела эту ленту!
– Да, а помните, тогда готовых бантов не было! – воскликнула мама-отличница. – Из ленты на нитку надо было собирать! Ой, сколько я тогда их нашила! Если лента длинная – то и бант большой.
– Как я плакала от этой фотографии! – продолжала вспоминать мама-активистка. – Я была в очках, таких, в жуткой оправе… Хорошо еще, что они блики давали – фотограф мучился, мучился и велел их снять. Как же я была счастлива! Но фотография все равно ужасной получилась. Фартук белый, я сама – бледная блондинка. Фото – черно-белое. Ужас!
– Оля, что ты там попой пол вытираешь! В белых колготках! – запричитала бабушка.
– Ой, а помните наши колготки? – встрепенулась активистка. – Это же ужас. Все время сползали.
– Да-да, – подхватила мама-отличница, – и в зацепках. Как сядешь на стул, обязательно за гвоздь зацепишься. Так и ходишь с ниткой. У меня были коричневые, зеленые и бордовые.
– А у меня красных десять пар на год, – сказала активистка, – другого цвета в магазине не было.
– А зимой – шерстяные, – охнула от воспоминания мама-хорошистка, – чесались ужасно!
– Точно! Точно! И у меня такие же были!
– А помните, помните баранки? – подхватила еще одна мама.
Детей отвели завтракать, а мы, родительницы, сидели на партах дружной кучкой и, перебивая друг друга, делились общими воспоминаниями.
– Какие баранки? – не поняла активистка.
– Ну, баранки… Косу заплетаешь и в баранку. Или две баранки, когда мама на работу не спешит…
– У меня это кольцо называлось. Два кольца над ушами.
– Красиво же. А моей не нравится. Говорит, так не ходят.
– Да, помню, я просила маму не отстригать косу, чтобы баранка большая получилась!
– Ой, а я застревала всегда в платье, когда надо было на физру переодеваться. Стягиваешь через голову и застреваешь бантом и кольцами, пока учительница не вытащит!
– И я тоже застревала!
– А у мальчишек всегда брюки короткие были! По щиколотку!
– Конечно, их же на несколько лет покупали.
Пора было расходиться, но никто не спешил. Мамы обменивались телефонами, которыми не обменялись в течение года. Никто не скандалил, не ругался. Все обнимались, целовали и тискали чужих, подвернувшихся под руку детей. Дети носились по классу, валялись на полу, Антон обнимался с Машей, Вася пытался поцеловать Настю и Лизу одновременно, Илья тянул Лизу за руку, чтобы тоже поцеловать.
– Ой, она у вас такая красотка! – доносилось с разных концов класса.
– А у вас такая молодец!
– Мальчик такой замечательный. Он мне сразу понравился!
– А ваш такой самостоятельный!
– Да не переживайте вы из-за этих контрольных! Их еще столько будет! Она же умничка!
– Давайте поблагодарим Светлану Александровну! – предложила активистка.
Мы хлопали в ладоши, кричали «спасибо!» и все дружно хотели ее обнять и расцеловать. Потом опять аплодировали и кричали «Поздравляем!», выяснив, что у Илюши день рождения.
Дружной гурьбой вывалились из класса. В школе вкусно пахло пирожками.
– Пирожки, как в детстве, – сказала я.
– Идите скорее, их в это время из печки достают, – посоветовала активистка, – берите с капустой.
Я и еще несколько мам побежали в столовую за пирожками. Набрали и с капустой, и с картошкой, и сладких. Выходили из школы, прощаясь с набитым ртом: «До швиданья, ушачи». Пирожки были теплые, мы ели их по дороге домой. Смеялись, шлепая повидло на грудь…