— Меня зовут Константин Чернышев. — Представился я, давая понять, что не совсем уж я и посторонний ему человек. Хотя с другой стороны, именно Барон находится у меня под подозрением, но помимо него есть и другой приятель деда, который так же мог передать ему проклятую вещицу, до которой я по прежнему никак не могу добраться.
— Вы видимо тот самый внук, Василия. — Утвердительно сказал он, с любопытством, и некоторой долей настороженности рассматривая меня.
— Верно. — Кивнул я.
Между нами повисла короткая пауза, во время которой мы рассматривали друг друга. Проводили так сказать предварительную разведку, дабы выбрать линию поведения в общении друг с другом.
— Как поживает Василий? — Нарушил паузу Ростислав Егорович.
— Плохо. — Ответил я. — Он приболел.
— Ох, беда какая! — Покачал он головой. — Надеюсь он поправиться. В нашем с ним возрасте, болеть становится опасно.
— Он поправиться. — Уверенно ответил ему я, внимательно следя за его реакцией.
— Рад это слышать. — Вежливо кивнул он. — Я могу чем-то помочь?
— Возможно. — Уклончиво ответил ему я, делая себе зарубку в памяти, что стоит как-то подготовится к подобным разговорам в будущем, а не приходить к потенциальному врагу, неподготовленным. Вот как сейчас. — Но я к вам хочу обратиться совершенно по другому вопросу.
— Внимательно слушаю. — Благожелательно кивнул Барон Вышгородский, быстрым взглядом осматриваясь по сторонам.
— Что вы мне можете сказать об этом предмете? — Спросил я у него, доставая из внутреннего карамана пиджака пакет с монетой и протягивая его Барону.
— Тот с опаской покосился на содержимое пакета, а мне в нос явственно шибануло запахом тухлых яиц, да так что я невольно скривился. В глазах же профессора истории проскользнул какой-то непонятный мне блеск.
— Занятная вещица. — Как-то странно пробормотал он, осторожно беря пакет с уликой в руки. — Хм. На прошлой неделе ко мне приходили с похожим экземпляром.
— С удовольствием послушаю. — Степенно кивнул я, поощряя Барона продолжить столь интересующее меня повествование. — Думаю вы догадываетесь, что я иду по стопам деда?
— Да. — Чуть дернувшись, ответил Ростислав Егорович, быстро посмотрев в разные концы коридора. — Но думаю, мы можем поговорить с вами в более приватной обстановке.
— Конечно. — Натянуто улыбнувшись, согласился я.
Сам же я тем временем подобному раскладу был не рад. Барон Вышгородский был сильным и опытным магом, так что ежели взбредет ему в голову кардинально решить мой вопрос, то я даже противопоставить ничего ему не смогу.
Профессор истории провел меня в свой кабинет, располагавшийся на этаж выше. Сам кабинет был обставлен… с нотками роскоши, которую заполнили множеством разнообразных вещей, все как один выглядящих самым настоящим хламом. Признаться, сперва мне показалось, что я попал в какую-то кладовку, но нет, это был кабинет Барона.
— Прости Константин, у меня тут творческий беспорядок, как говорится. — Доверительно сообщил мне Вышгородский, жестом руки указывая мне на стул для посетителей, на котором восседала какая-то бронзовая статуэтка.
Подойдя к стулу, я осторожно переместил сию древность на пол, после чего присел на краешек пыльного предмета мебели, из какой-то дорогой кожи и дерева.
— К-хм. Начнем, пожалуй. — Произнес Ростислав Егорович, заняв свое большое кресло на колесиках, во главе рабочего стола из дорогой породы древесины. — Кажется это было в прошлую среду. Да, точно! В среду, так как лекции у меня закончились, после третьей пары. Так, вот, ко мне обратилась молодая девушка, которая нашла такую же монетку. Позволите?
— Конечно. — Ответил я, вновь доставая из кармана пакет с монеткой. — Прошу.
— Благодарю. — Кивнул мне Барон, осторожно беря улику из моих рук.
В этот момент мне вновь почудилась та самая вонь характерная для серы, но я списал это на саму монету и отголоски заточенной в нее силы.
— Только должен предупредить, что руками ее лучше не трогать. — На всякий случай добавил я.
Быть повинным в наложении неизвестного проклятия на друга деда, который хоть и возможно причастен к его коме, мне все же претило. Да и, вдруг Государь потом решит, что я сделал это специально и зачтет мне этот жест за совершение убийства? Оно мне надо, так рисковать?
— Да, да. Я это и так понимаю. — Отмахнулся от моих слов профессор истории и именно в этот момент его рука непроизвольно сжалась в кулак, да так что повылезали вены.
«Что это?» — Удивился я реакции своего собеседника. Создавалось впечатление, будто он с чем-то борется. — «Странно».
— Удивительно, но это та же монета! — Воскликнул Ростислав Егорович, держа улику пинцетом и вертя ее перед своим левым глазом, в котором был зажат ювелирный монокль. — Да! Точно, та же самая монета! Где вы ее нашли?
— На месте преступления. — Уклончиво ответил ему я.
— Ну, надо же! — Воскликнул Ростислав Егорович. — Та девушка… ну, она того?
— Умерла. — Медленно произнес я, стараясь внимательно следить за своим собеседником. — Ее молодой человек, как раз и сообщил, что с ней она должна была прийти к вам.
— Да, да. — Часто закивал Барон, осторожно положив монету поверх пакета, и продолжая ее рассматривать. — Удивительно. Многие коллекционеры, готовы отдать за нее от ста до трехсот тысяч ракки. Скажите, Константин, а мы сможем с вами договориться?
Я молчал, пытаясь осмыслить, что только что произошло, а Вышгородский как-то выжидательно и странно смотрел на меня. Будто в ожидании моего ответа.
— Вы хотите ее купить у меня? — Наконец-то сообразил я, чего он от меня хочет.
Такое предложение завело меня в очень щекотливую и неловкую ситуацию. Нет, я не могу сказать, что нуждаюсь в деньгах, они то как раз у меня имеются. Как минимум на карманные расходы. Да и крыша над головой имеется, как и обширное наследство. Так, что думать о деньгах, было как-то не к месту.
— Увы, эта монета пока что числиться уликой, в ЦСБ. — Решил я «съехать с темы», как говорили у нас приюте.
— Прискорбно. — Тяжело вздохнул Барон, с тоской глянув на монету и осторожно протянув к ней руку, которая тот час же сжалась в кулак.
— Так, что вы сказали, Кристине? — Решил я вернуть разговор в конструктивное русло.
— Помимо стоимости, мне удалось выяснить, что данная монета носит на себе проклятье. — Пожав плечами ответил мне он. — Правда, что это за проклятие, мне понять не удалось. Вообще в подобных случаях, я как раз и обращался к твоему деду.
— Ну, а погибшую, вы об этом уведомили? — Тут же поинтересовался я, отдельно делая себе пометку в голове, что с дедом может быть все не столь очевидно.
«Ну, если он и правда отдавал деду проклятые предметы, для того чтобы снимать с них проклятья, тогда… тогда получается никто не виноват в том что случилось… так, ладно. Об этом я подумаю позже». — Все эти мысли пронеслись в моей голове буквально за долю мгновения, но я тут же постарался отодвинуть их в сторону, дабы они не мешали моему нынешнему делу.
А вообще, я даже обрадовался, что с дедом, скорее всего, произошел несчастный случай, за которым вероятно не прячется ни какого злого умысла.
Барон Вышгородский, тем временем, внимательно посмотрел на меня, затем на монету в пакете и едва заметно нахмурился.
— Удивительная находка, Константин, — произнес он, перекатывая пакет с монетой по столу. — В народе подобные называют "монетами удачи", хотя… удача эта, как правило, обходится слишком дорого.
Я ничего не сказал на это, лишь внимательно слушал, стараясь ловить каждое слово своего собеседника.
— Лет четыреста назад, — продолжил Барон, — в Царстве Тара жила одна богатая вдова — княгиня Дарья Микулинская. Её муж погиб при странных обстоятельствах, оставив ей огромное состояние. Однако вместо траура княгиня только богатела, будто сама Судьба к ней благоволила.
— А затем? — с любопытством спросил я поторопив Ростислава Егоровича, когда он на мгновение замолчал.
— А затем, — он слегка улыбнулся, — она потеряла свою монету. Говорят, княгиня возвращалась из столицы, когда на переправе зашаталась карета. В тот же миг монета выскользнула из её рук и упала в реку. А через минуту сломалось колесо, лошади встали на дыбы, и карета рухнула вниз с моста.
— Интересно… — пробормотал я.
— После этого, — Барон покачал головой, — монету стали называть "Подарком Госпожи Удачи". Пока держишь её в руках — тебе невероятно везёт. Любое начинание — успех, любое дело — в твою пользу. Но только стоит её потерять, как тут же приходит неминуемая беда, зачастую заканчивающаяся летальным исходом.
Он на мгновение задержал взгляд на монете в пакете, куда за время разговора успел ее перенести.
— Многие пытались сохранить ее у себя. Но, говорят, всегда приходит момент, когда она выскальзывает из рук и теряется.
Барон замолчал, внимательно наблюдая за мной. А у меня в голове, словно колокол зазвенел: "А если попробовать?.. Просто взять в руки… хоть на минуту?" — Мотнув головой, я отогнал мысли об этом проклятом соблазне. И дабы убедиться в своей правоте, спросил:
— А что случилось с княгиней?
— Так умерла при падении кареты с моста. — Равнодушно пожав плечами, ответил мне Вышгородский с надменной усмешкой на губах.
— Поучительная легенда. — Хмыкнув, произнес я.
— Ну, на то она и легенда. — Улыбнулся в ответ Ростислав Егорович, но его напряжение выдала вспухшая жилка на правом виске. Судя по ней, мужчина находился в крайней степени напряжении. — И все же, если надумаешь продать ее, найди меня. Думаю, Никодим подскажет тебе, как со мной связаться.
— Обязательно. — Пробормотал я. — Получается Кристине вы тоже рассказали эту легенду?
— Каюсь, грешен. — Притворно произнес Барон, показывая что на самом деле ни капли не раскаивается. — Был в восторге от монеты, а потому и рассказал как на духу.
— И после этого она отказалась вам ее продавать. — Понятливо кивнул ему в ответ я, на что Вышгородский лишь натянуто, улыбнулся, разведя руки в стороны.