Я ввел адрес отца в телефон, и мы с Рейчел двинулись в путь.
Дорога от Скоттсдейла до Месы заняла всего четверть часа. К счастью, была суббота, в любой другой день мы бы встали в пробке. Мы поехали на юг по трассе 101, потом свернули на US 60, по которой двинулись на восток до съезда на южную Гилберт-роуд, потом на север по Гилберту до Бродвей-роуд. Cвернули на восток, чуть-чуть проехали и оказались на Двадцать пятой улице, далее один квартал на юг до Калипсо-авеню, и вот мы уже доехали до района, где жил отец.
Это был простенький пригород для среднего класса с небольшими домиками. Я увидел нужный номер, выведенный на бордюре черной и белой краской – 2412.
Дом оказался одним из самых старых – бледно-желтый оштукатуренный одноэтажный дом с гаражом на две машины и терракотовой черепичной крышей. Незамысловатый дворик усыпан красными вулканическими камнями, в центре – небольшой сад кактусов. Возле главного входа высился большой глиняный горшок с лимонным деревцем, который никак не вязался с рождественским венком на двери. Я подъехал к бордюру и остановился.
– Вот мы и на месте, – объявил я.
– Здесь мило, – сказала Рейчел. – Простенько так.
Я взглянул на нее.
– Что думаешь? Готова с ним встретиться?
– Думаю, мне не стоит идти с тобой. Я, конечно, пойду, если хочешь, но это важный для тебя момент. Своим присутствием я могу все испортить.
Я на секунду задумался и решил.
– Наверное, ты права. Если все будет хорошо, я тебя позову.
– Удачи, – пожелала мне Рейчел. – Я помолюсь за тебя.
Я вышел из машины и направился к двери, ища по дороге хоть какие-то признаки жизни. На крыльце лежал свернутый выпуск газеты «Аризона репаблик».
Я нажал на звонок, в доме залаяла собака. Вернее, затявкала собачонка.
Послышались шаги, и дверь отворилась. На пороге появилась высокая, худая женщина с небольшой проседью в волосах.
– Чем могу помочь? – дружелюбно поинтересовалась она.
– Я ищу Скотта Черчера.
– Скотта нет дома. Ему что-нибудь передать?
– Не знаете, когда он вернется?
Она на мгновение задержала на мне взгляд и спросила:
– Вы Джейкоб?
Я удивленно посмотрел на нее.
– Откуда вы знаете?
– Вы со Скоттом похожи. Войдете?
– Спасибо, но я не один. Когда он приедет?
– Он сегодня в Тусоне, вернется завтра днем. Заедете завтра?
– Конечно, – ответил я.
– Я ему передам. Во сколько вы завтра приедете?
– А во сколько он точно вернется?
– В три. Но если узнает, что вы здесь, приедет пораньше.
– В три подойдет, – уверил я ее. – Буду к этому времени.
– Может, оставите номер телефона?
– Нет.
– Ладно, – любезно согласилась она. – Тогда до завтра.
Не успел я отойти, как она окликнула меня:
– Джейкоб.
– Что? – повернулся я.
– Спасибо, что приехали. Он будет очень рад увидеть вас.
Я слегка кивнул и вернулся к машине.
Глава двадцатая
30 июля 1986 г.
Дорогой Дневник!
Я не ездила на родео. И Черчеры тут ни при чем. Позвонил отец, спросил, идем ли мы куда 24-го. Когда Скотт сказал, что мы собираемся на родео, отец запретил мне ехать, потому что на празднике будет много людей из Логана. Не думаю, что родители заботятся обо мне. Их волнует только то, что скажут соседи, с которыми они ходят в церковь. Я как-то читала в Библии: они подобны гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых. Это как раз про моих родителей. Вся их жизнь – сплошной обман. Я бы лучше жила честной жизнью, чем восхитительной ложью. К тому же никто не радуется за тех, у кого все всегда хорошо. На них злятся, потому что, скрываясь за масками, они причиняют боль.
Я все больше времени провожу в обнимку с маленьким Джейкобом. Мы с ним приятели. Чарльза я тоже люблю, но с ним мы не так близки, как с Джейкобом. Раньше он любил, когда я ему читала, а теперь читает себе сам. Мне кажется, он злится на меня, потому что хочет быть с матерью, но с тех пор, как я здесь, она перестала уделять мальчикам внимание. Может, она просто устала и теперь наслаждается свободой. Мама прислала письмо. Пока не читала.
Я сел в машину. Рейчел нетерпеливо посмотрела на меня.
– Видел его?
– Нет. Он в Тусоне. Вернется завтра после обеда.
– Приедем завтра?
Я завел двигатель.
– Да. – Я вывернул на дорогу, торопясь поскорее уехать от этого дома.
Я молчал, минут через пять Рейчел спросила:
– Ты в порядке?
– Не знаю, – ответил я, продолжая глядеть вперед.
– Мы едем обратно в отель?
Я посмотрел на нее.
– Да. Если только ты не хочешь поехать куда-нибудь еще.
– Не хочу. Может, прогуляемся, когда вернемся?
Я ответил не сразу.
– Посмотрим.
Через двадцать минут мы уже были на месте. Пока я вылезал из машины, парковщик уже открыл дверь Рейчел. Я отдал ему ключи.
– Такой чудесный вечер, – сказала Рейчел. – Так как насчет прогулки?
– Пытаешься отвлечь меня?
– Да.
– Ладно. – Я повернулся к парковщику, который уже садился в мою машину: – Где здесь можно погулять?
– Есть отличная тропа на Кэмелбэк, но сегодня уже поздно туда идти. А вот эта дорожка идет вокруг всего комплекса и проходит мимо сада кактусов. Отличный вариант.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Если пойдете на Кэмелбэк, захватите с собой побольше воды.
– Спасибо за совет.
Мы пошли по дорожке, которая привела нас к главному зданию отеля. По краям росли всевозможные виды кактусов и стояли огромные лиловые изгороди из бугенвиллеи. Все кругом утопало в зелени, но большая ее часть была покрыта колючками, что напомнило мне о тех женщинах, с которыми у меня были отношения в последнее время.
Рейчел не разговаривала, не смея нарушить мое молчание. Полсотни метров мы прошли в полной тишине, потом она снова спросила:
– Ты в порядке?
– Не понимаю, что со мной, – ответил я, не поднимая глаз. – Прости, у меня совсем нет настроения.
– Это нормально. Даже не представляю, как тебе сейчас тяжело.
Мы снова пошли молча. Вдруг у поля для гольфа у Рейчел зазвонил телефон.
– Извини. Забыла выключить звук. – Она посмотрела на экран и ответила: – Привет!
Из трубки закричал мужской голос. Я не мог разобрать слов, но слышал, что человек зол и разгневан.
– Прости, я… – Крик в ответ. – Я забыла… Прости… – Снова крик. – Ну, прости меня. – Опять крик. Глаза ее наполнились слезами. – Знаю. Прости. Пожалуйста, прости меня. – Еще одна вспышка гнева. – Я… я… – Рейчел всхлипнула. – Прости, его не было. – Голос на том конце утих. – Ладно. Я попробую. Позвони попозже. Я тоже тебя люблю. Пока.
Она отключила телефон и повернулась ко мне.
– Все хорошо? – поинтересовался я.
– Прости…
– Тебе не за что передо мной извиняться.
– Извини, – она покачала головой. Казалось, она уже настолько привыкла постоянно извиняться, что не могла иначе.
– Знаешь, сколько раз ты сказала ему «прости»?
Внезапно она рассердилась.
– Сколько? Ты считал?
Я спокойно посмотрел на нее.
– Я тебя не оскорбляю. Просто хочу сказать… – Я вздохнул. – Он всегда так с тобой разговаривает?
Она не ответила.
– Это неуважение. Отношения не должны быть такими.
– Будешь советовать мне, как устраивать личную жизнь? У самого-то она есть?
Меня будто ошпарили. Я ошарашенно посмотрел на нее. Затем процедил:
– Прости. Не мое дело, – развернулся и пошел прочь.
Я успел сделать с десяток шагов, пока она окликнула меня.
– Джейкоб.
Я повернулся. Рейчел шла за мной. В глазах у нее стояли слезы.
– Извини, – она обняла меня. – Прости меня, пожалуйста. Я не хотела. Просто расстроилась.
Секунду спустя я ответил:
– Ничего. Давай вернемся в отель.
Она вытерла слезы.
– Мне надо побыть одной.
Я посмотрел на нее и кивнул.
– Я буду в номере. – Достал из кармана пластиковый ключ. – Возьми. Будь осторожна, – наклонился и поцеловал ее в лоб. Потом развернулся и зашагал по дорожке к отелю.
Я вернулся в номер. Горечь от сказанных Рейчел слов так и не проходила. Правда всегда глаз колет, да? Но больно мне было не только от ее нападок. Я злился на ее жениха. Злился на нее за то, что она позволяла так с собой обращаться.
Размышляя над этим, я понял, что злюсь и на себя тоже. Злюсь за то, что влюбился в нее. Влюбился в женщину, помолвленную с другим мужчиной. Нет, не влюбился, а уже люблю. Уже прыгнул в омут и насквозь промок.
А хуже всего то, что он ее недостоин. Не то чтобы я был в этом уверен. Я его не знаю, и все мои суждения, конечно же, субъективны, я исхожу исключительно из своих интересов. Но я точно знал, что никогда бы не позволил себе такой тон. И чем больше я об этом думал, тем больше приходил к выводу, что надо рассказать ей о своих чувствах.
Я достал из холодильника маленькую бутылочку «Джека Дэниелса», вылил ее в стакан с колой и льдом и отпил. Через несколько глотков я уже думал иначе. О чем я вообще? Эта женщина выходит замуж. Уже заказаны цветы и регистрация. Мы знакомы всего несколько дней. Я не могу ей признаться. Она сразу же отдалится от меня. Нет, пусть лучше все идет своим чередом.
Я схватил пульт, уселся в кресло и включил телевизор. «Аризона Кардиналс» играли против «Денвер Бронкс». Я посмотрел несколько минут. Ни одна из команд меня не интересовала, просто хотелось отвлечься, пока пью.
После второго стакана я вспомнил про дневник Ноэль. Рейчел оставила его на тумбочке возле своей кровати. Я взял его, выключил телевизор, снял кроссовки и улегся на кровать.
6 августа 1986 г.
Дорогой Дневник!
Случилось ужасное. Пока я была у врача, Чарльз залез на дерево и схватился за линию электропередачи. Его ударило током. Маленький Джейкоб был с ним. Он тут же побежал за мамой. Когда я вернулась, у дома еще стояла машина скорой помощи, но никто не торопился. Подойдя ближе, я увидела маленькое тельце, накрытое простыней. Признаюсь, я сперва испугалась, что это мой Джейкоб. Чувствую себя из-за этого виноватой. Не знаю, что теперь будет со мной. Может, меня отправят в другой дом. Не домой. Этого уже не будет никогда. Я так и не читала письмо матери. Не знаю, буду ли я его вообще читать. Как же много боли в этом мире.