льствует, что встающий Человек становится довольно большим (а он таким и был). Приблизительно в это время друзья искренне вашего начинают участвовать в Горящем Человеке и решают, что это самое крутое официальное мероприятие во вселенной.
И вот наступает 1993 год. Уже тысяча человек, против всякого здравого смысла, принимают участие в исходе в центр одного из самых негостеприимных и отвратительных мест на континенте. Палаточный лагерь из анархистского сборища превратился в спланированный городок с улицами.
Улицами с названиями. Начала работать радиостанция. Хммм… улицы и радиостанция… похоже на города, из которых эти дурачки и дурочки приехали сюда…
В 1994-м несколькими из моих друзей была предпринята серьезная попытка доставить меня к Горящему Человеку, который, как мы уже установили, претендовал на звание самой большой крутизны во вселенной. Я отказался, поблагодарив и сославшись на невозможность ввиду своей действительной потребности в кондиционере, туалете со сливом и тому подобном. И они отчалили, вместе с другими двумя тысячами маньяков. В Интернете открылся сайт, посвященный Человеку. Был снят документальный фильм, и мероприятие освещалось в международных средствах массовой информации. Сжигание, танцы с огнем, наркота, обнаженность тел и так далее и тому подобное.
Я не особо помню, что было в 1995 году, но в одном я уверен: я еще раз воспротивился уговорам моих друзей поехать в пустыню, походить голым, не отказывать себе в незаконных веществах и поплясать вокруг пылающей фигуры. Этих веществ и наготы было полно и там, где я тогда жил. В то же самое время место проведения Горящего Человека становится «наиболее населенным поселением в округе Першинг, штат Невада».
У меня есть подозрения, что население моего квартала может быть больше населения округа Першинг в период, когда не проводится Горящий Человек. Ну, какое есть — такое есть. Место было названо Блэк-Рок-Сити. «Блэк-Рок газет» становится ежедневной. Различные палаточные городки превращаются в «городки по интересам». Местные и федеральные официальные лица стали уделять большое внимание происходящему в этой пустыне. Си-эн-эн начинает ежегодные репортажи. Человек поджигается огнеметом.
Тысяча девятьсот девяносто шестой был очень важным годом для Человека. Он подрос на три метра и привлек еще несколько тысяч поклонников. Городки по интересам возникают повсеместно, и люди начинают ставить оперы (!). Для наведения порядка в хаосе организован специальный комитет. Разрабатываются планы перенести мероприятие в Хуалапай-Плайа, чтобы избежать усиливающегося давления со стороны правоохранительных органов и напряжения в отношениях с ними.
Тысяча девятьсот девяносто седьмой стал годом наивысшего давления на искренне вашего с целью заставить его поехать в пустыню и оголить свой зад. Хотя приглашение очень соблазнительное, я опять отказываюсь. Моя лучшая подруга татуирует Человека у себя на ноге. Десять тысяч человек участвуют в мероприятии в пустыне, которое на этот раз проводится на частной территории. Участию намеренно наносится ущерб разрешительными мерами. Несмотря на «ослабленное» участие, там присутствовали Си-эн-эн, «Вечерние новости» Эй-би-си, Эн-би-си, журнал «Тайм», «Вашингтон пост», германское телевидение и другие средства массовой информации, которые полностью документировали событие.
Постепенно наступает XXI век, который приводит нас к году, когда я получаю задание от вроде бы хипп-журнала, в котором только что узнали о Горящем Человеке, поскольку редакторские головы были зарыты в культурный песок даже глубже, чем можно зарыться в пески пустыни Блэк-Рок.
Почему я не хотел ехать и как потерял свои штаны
Я ненавижу жить в палатке. Черт возьми, как я ненавижу жить в палатке. Я вовсе не хочу бросить тень или обидеть тех, кто любит это делать, но мне кажется, что это похоже на шаг в другом направлении по лестнице эволюции. Нам понадобились миллионы лет, чтобы догадаться, как, войдя вовнутрь, спрятаться от дождя и палящего солнца, от мокрого снега и грязи, от мошкары и дерьма и как охлаждаться в нашем кондиционированном раю, забавляясь с нашей нейрохимией в качестве хобби, играя в видеоигры и питаясь пищей, которую нам не нужно выслеживать, убивать и свежевать самим.
Я горжусь эволюцией человека и не спешу возвращаться назад.
Жизнь в палатке для меня — это не возврат к природе… это действие противное этому.
Мне не хочется заострять внимание на этом пункте, но, думаю, это действительно необходимо, чтобы полностью осознать, что мое решение поехать к Горящему Человеку было сродни подвигу Геракла. Я на самом деле не люблю бывать вне дома. Что бы ни случилось. Каждый раз, когда я выхожу из двери своей квартиры, я говорю: «Дерьмо». Это правда. Спросите у моих друзей. Я останавливаюсь и говорю: «Дерьмо». Я не обманываю.
Поэтому, как вы можете себе представить, идея лететь куда-то в дикую и проклятую страну, с пейзажем, похожим на лунный, не заставила меня задирать от радости ноги с энтузиазмом танцовщиц из «Рокетс»[87].
Первым, что я открыл для себя, была необходимость покупки билета. Все это должно быть анархично, а они продают билеты, как так? Билеты, которые стоят денег. Билеты, которые, будучи купленными за неделю до мероприятия, стоят сто двадцать пять долларов. То, что я должен платить деньги, чтобы пойти куда-то, где, возможно, мне не понравится, повергает меня в самое гадкое состояние духа, в котором я когда-либо находился с того дня, когда понял, что мой проктолог лишен ощущения глубины. Друзья неуклюже пытались убедить меня, что поездка к Горящему Человеку на самом деле будет самой крутой штукой во вселенной.
— Там так красиво, — говорили они.
Я насмешливо отвечал:
— Красиво — здесь. Там — жарко.
— Да, но там реально крутое искусство, и все такое.
— Послушай, дружок, мы живем в Сан-Франциско… по слухам, здесь тоже полно самого что ни на есть «крутого искусства и всего такого».
— Там повсюду ходят голые девицы.
— Ты давно был у меня дома? У меня там голые девицы расхаживают прямо по квартире. Фактически за стоимость вот этого самого билета я могу заставить этих голых девиц делать значительно большее, чем просто ходить.
Но я дал слово, что поеду. Поэтому я купил билет, выбросив на это почти половину аванса, полученного в редакции на всю поездку. Возможно, если количество напечатанного на каждом билете было бы уменьшено, то и стоимость посещения была бы поменьше.
Билет похож на любой другой билет на любой концерт или представление, только он в буквальном смысле полностью покрыт текстом, смысл которого делает его скорее похожим на смертный приговор, чем на что-либо другое. Я цитирую:
СВОИМ УЧАСТИЕМ ВЫ ДОБРОВОЛЬНО ПРИНИМАЕТЕ НА СЕБЯ РИСК СЕРЬЕЗНОГО РАНЕНИЯ ИЛИ СМЕРТИ.
Вы должны взять с собой пищу, воду, палатку, средства оказания первой медицинской помощи в достаточном количестве, чтобы выжить в тяжелых условиях пустыни. Товары на продажу, огнестрельное оружие, фейерверки, ракеты и все другие взрывоопасные вещи запрещены. Вас могут снимать без разрешения и компенсации. Коммерческое использование фотографий и фильмов, снятых на Горящем Человеке, запрещено без предварительного письменного разрешения Горящего Человека. «Руководство по выживанию» будет выпущено за тридцать суток до начала мероприятия. Вы должны прочесть его до начала мероприятия. Вы согласны выполнять все правила, указанные в «Руководстве по выживанию». Это не потребительское мероприятие. Не забывайте ничего, покидая это место.
ТОЛЬКО УЧАСТНИКИ. НИКАКИХ ЗРИТЕЛЕЙ.
Я посмотрел на того, кто только что продал мне билет с полным изумлением:
— Что это за хрень такая?
Он ответил мне взглядом без изумления:
— Это ваш билет.
— Нет, это — хреновая шутка. Это не может не быть шуткой.
Последние десять лет мне рассказывали длинные истории об анархии в пустыне, об очищении взрывом и о гонках по дну высохшего озера со скоростью большей, чем может зарегистрировать ваш спидометр. Ну а что здесь? Черным по белому написано: никакого огнестрельного оружия, ракет или взрывчатых веществ. Как, позвольте вас спросить, можно участвовать в чем-то, называемом Горящим Человеком, когда запрещается привозить с собой огнеопасные вещи?
Назавтра, уступая судьбе, я понял, что у меня остался лишь день, чтобы собрать все свое барахло в дорогу. Я без машины, но ясно как божий день, что мне будет нужно что-то, что послужит мне убежищем и на чем я довезу целую кучу добра до центра проклятой пустыни. Поэтому я решил взять напрокат автофургон: он доставил бы меня по назначению; сзади в него можно было бы сложить все емкости с водой и упаковки сушеного мяса; а вытащив сиденья, я мог бы и ночевать в этом сукином сыне.
Конечно, из-за того, что Горящий Человек приходится на совмещенный с Днем Труда конец недели, все агентства по прокату машин выставляют специальные праздничные цены. И похоже, идея арендовать автофургон посетила одновременно нескольких человек в районе Залива. Поэтому, чтобы сделать это, пришлось основательно побегать. В конце концов я нашел какое-то сомнительное агентство, которое взяло с меня пятьсот долларов за последний оставшийся у них автомобиль. Машина по цвету напоминала экскременты и ела галлон бензина за две мили в городе. Она сигналила каждый раз, когда я поворачивал направо. Весело.
Следующий шаг — поход в дисконтный продовольственный магазин, где я покупаю двадцать литров воды и килограмм сушеной говядины (я не покупаю плиту, поскольку если мне понадобится что-то приготовить, то я просто положу это что-то в горячий песок). Пара упаковок чипсов, пара бутылок пепси, пара шестибутылочных упаковок пива. Туалетная бумага. Шесть зажигалок. Патроны к пистолету. Принимая во внимание то, как они игнорируют правило Не Потребительского Мероприятия, я посчитал для себя возможным проигнорировать всю остальную чепуху. А Рейнджеры Риска могут у