Джек и Амалита выбегают из здания школы, чтобы встретить нас с Джей-Джеем еще на подходе. Они внимательно оглядываются по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает.
– Тебе понадобится это, – говорит Джек, как будто мы находимся на суперсекретном шпионском задании.
Он кладет мне что-то в руку.
– Крохотная резиновая Чудо-женщина? – спрашиваю я.
– Это флэшка, – отвечает Джек, – которая таки да, спрятана внутри крохотной резиновой Чудо-женщины.
– Это для сегодняшнего вечера, – добавляет Амалита.
– Тебе стоит поискать доказательства в ее компьютере, – поясняет Джек. – Будем надеяться, он не защищен паролем.
– Скорее всего, ее компьютер стоит у нее в комнате, – говорит Амалита. – Тебе понадобится время, чтобы все проверить.
– Все, что найдешь, сбрасывай на флэшку, – советует Джек.
– И постарайся не попасться, – добавляет Джей-Джей, – иначе последствия будут очень печальные.
– Убийственные, если точнее, – говорю я, представляя, что будет, если Ринзи обнаружит меня в своей комнате.
– Минимум ты отделаешься позором на всю школу, – заявляет Джей-Джей. – Максимум – она заявит на тебя в полицию. А это может даже повлечь за собой реальное судебное разбирательство. Ну и исключение из школы, как пить дать.
– Судебное? – переспрашиваю я. – Настоящий суд?
– Да, именно. Но этого ни за что не случится, шанс ноль на миллион, – успокаивает меня Амалита.
– Согласен, – говорит Джей-Джей. – Гораздо больше шансов, что ее мама сдаст тебя миссис Дорио. И тогда исключение неминуемо.
– Это успокаивает, – бормочу я.
– Не волнуйся об этом, потому что этого не произойдет, – заявляет Амалита. – Ты будешь осторожна. Помни, зачем ты пошла на это, – и с этими словами она поворачивает ко мне экран своего телефона. На нем страница из «Зимы тревоги нашей».
– Ты что, скопировала? – спрашиваю я.
– Нет, сделала скриншот с экрана. И еще один. – Она пролистывает фотографии и показывает мне мое фото на сайте школы: шишка на лбу, абсолютно пустые глаза и общий помятый вид торчка.
– Да, правильно, – соглашаюсь я, снова ощутив прилив сил. – Я ее прижму!
Я уже опаздываю, но Ринзи, естественно, заняла мне местечко. Я избегаю смотреть ей в глаза. Похоже, она ничего не замечает.
Школьный день ужасно долго тянется, лишь обеденный перерыв приносит мне удовольствие. Я устраиваюсь рядом с Шоном на травке, а он сидит так близко ко мне, что мы касаемся друг друга. Мы вроде бы не встречаемся, но все равно вместе.
Поскольку моя работа над рефератом закончена и после тренировки я еду с Ринзи и Шоном, впервые за долгое время я отправляюсь на спортивную площадку. На этот раз я сижу с Ринзи прямо у беговой дорожки. Она не сводит глаз с прыгунов с шестом и подробно комментирует, кто как разбегается, ставит шест для прыжка или отрывается от земли. Я уверена, что ее товарищи по команде прекрасно знают, что она говорит о них, но не похоже, чтобы они возражали против такого «разбора полетов». Они даже рады ее вниманию. После каждого прыжка, услышав оценку тренера, они оглядываются на нее в ожидании ее комментария.
Когда прыгуны отдыхают, Ринзи переключает свое внимание на толпу желающих поболтать о Кайлере Лидсе и «Вечере мечты». Всем известно, что встреча состоится в эту субботу, и за последние пару дней они уже не раз обсудили все с Ринзи: от фасона платья до возможных аксессуаров. Ринзи ведет себя как звезда, купаясь в зависти окружающих. Она вещает направо и налево, что с удовольствием попросила бы для каждого небольшой автограф/аудиозапись/фотографию, но если она сделает это для кого-то одного, ей придется делать это для всех остальных тоже, а это невозможно.
Слушая ее публичные выступления, я размышляю… План предполагал выставить Ринзи полной идиоткой и заставить ее чувствовать себя соответствующе, когда она не попадет на «Вечер мечты». Но сейчас я впервые задумалась, не буду ли я выглядеть безжалостной стервой из-за того, что так с ней поступила? При этой мысли мой лоб покрылся испариной.
Не имеет значения. Эти люди еще вчера с радостью верили в самое плохое обо мне. Откуда им знать правду?
Пока.
После окончания тренировки Шон везет нас с Ринзи к ней домой. Ее гипс автоматически дает ей преимущество занять место «второго пилота» рядом с водителем, но я даже рада забраться назад, потому что тогда они не будут ждать от меня активного участия в беседе. Мое сердце сейчас так неистово стучит в груди, что они могут услышать дрожь в моем голосе.
Я засовываю руку в карман шортов и нащупываю там маленькую Чудо-женщину. Вот оно! Сегодня вечером мне предстоит совершить преступление. Даже два: проникновение со взломом и кражу.
Хотя я не собираюсь взламывать никакие замки: ведь Ринзи сама пригласила меня в свой дом. Попытка найти ее компьютерные файлы – тоже не преступление. Я просто скопирую файлы, а не украду их.
И все это я делаю ради благородной цели. Робин Гуда не сажали в тюрьму за то, что он грабил богатеев? А существовал ли Робин Гуд в действительности или это сказка? Я тянусь за телефоном, чтобы погуглить, но не успеваю: мы уже стоим на пороге дома Ринзи.
У нее огромный и потрясающий дом. Когда миссис Треска открывает нам дверь и мы вваливаемся в прихожую, меня ослепляет мрамор полов, крутая спираль лестницы и гигантская хрустальная люстра. Я даже не могу вообразить, сколько здесь комнат, но зато легко представляю себе, как я безнадежно брожу от одной комнаты к другой, тратя на это кучу времени.
– У тебя очень красивый дом, Ринзи, – произношу я. – Проведешь мне экскурсию?
Ринзи бросает взгляд вниз, на свой массивный пурпурный гипс, а потом на меня:
– Ты шутишь?
– Я покажу тебе дом, Отем, – предлагает миссис Треска. Ринзи повисает на руке Шона.
– Шон, ты останешься со мной?
Шон отвечает ей, но смотрит при этом на меня:
– Да, конечно.
Я испытываю радостное возбуждение и некоторое разочарование одновременно. Конечно, у меня даже голова немного кружится от мысли, что Шону хочется побыть со мной, но все же я чувствовала бы себя гораздо увереннее, если бы знала, что единственный человек, который может заметить мое временное отсутствие, передвигается на костылях.
И все же беспечность побеждает. Я отправляюсь осматривать дом с миссис Треской. На мое счастье, она любит поговорить и не ждет от меня ответных реплик. Я выясняю следующие значимые детали: 1. Комната Ринзи находится на втором этаже. 2. Действительно, ее компьютер стоит на столе. 3. Дверь в ее комнату слегка прикрыта. Это делает мое проникновение внутрь достаточно простым делом и обеспечивает мне некоторую защиту от случайных взглядов, пока я буду орудовать внутри.
– А у вас есть какие-нибудь домашние питомцы? – интересуюсь я у миссис Трески, когда мы уже спускаемся по лестнице на первый этаж. – Я так люблю животных! – добавляю я, внезапно осознав, что мой вопрос мог показаться ей странным.
– Я тоже, но у мистера Трески на них сильная аллергия, – отвечает она. – Поэтому никаких животных.
Отлично. Если я окажусь в комнате Ринзи, никто не обнаружит мое присутствие лаем или мяуканьем.
Мы вновь оказываемся на первом этаже, где располагается домашний кинотеатр. Правда, название звучит более впечатляюще, чем сама комната. Это просто большая комната с темными шторами, огромным телевизором на стене и несколькими диванчиками с регулируемым углом наклона и выдвигающейся подставкой для ног. Ринзи уже устроилась на одном, подоткнув под спину подушки и вытянув вперед сломанную ногу.
– Обещаю, еще только одну серию, – говорит Шон. Я перевожу взгляд на экран, где идет мультфильм про Губку Боба.
– Мы пропустим начало, – хнычет Ринзи, а потом поворачивается ко мне. – Сейчас будут «Дрянные девчонки»[84]. Я обожаю этот фильм!
Еще бы!
Я устраиваюсь на диванчике рядом с Шоном и наблюдаю, как они с Ринзи шутя воюют за пульт, каждые пять минут переключая каналы.
– Ребят, а вы голодные? – спрашивает Ринзи. – Ужин скоро будет готов, но, по-моему, в шкафчике есть чипсы и сальса[85].
– Нет, спасибо, – говорю я громко. – У меня что-то с желудком не в порядке.
Все с моим желудком хорошо. Мы можем с одинаковым успехом смотреть «Губку Боба», «Дрянных девчонок» или канал «Си-эн-эн». Мои мысли заняты совсем другим. Шон примостился у меня под самым боком и практически обнимает меня за плечи, но я не могу расслабиться и получать удовольствие. В комнате слишком темно, и я не вижу, сколько времени на часах, а постоянно хвататься за телефон будет выглядеть по-идиотски, поэтому я просто прикидываю, что уже прошло полчаса с начала просмотра. Сейчас наиболее удачный момент, чтобы выйти: Шон с Ринзи наконец-то пришли к компромиссу и сейчас смотрят какое-то шоу о настоящих охотниках за привидениями. У меня есть достаточное количество времени на поиски.
– Прошу прощения, – шепчу я громко, как на сцене, – а где у вас туалет?
– Вдоль по коридору до конца и дважды сверни налево, – отвечает Ринзи.
– Хочешь, я тебя провожу? – спрашивает Шон. У него озабоченный вид.
– Нет, спасибо, я найду.
Я иду вдоль по коридору, потом два раза поворачиваю налево. Мне слышно, как миссис Треска возится на кухне. Как можно быстрее и тише я несусь вверх по лестнице и ныряю в комнату Ринзи. Я проскальзываю в приоткрытую дверь, не задевая ее.
Стук сердца и мое прерывистое дыхание кажутся мне слишком громкими в тишине комнаты. Кто-нибудь может услышать. Я стараюсь дышать глубже и успокоиться. Затем подхожу к письменному столу Ринзи. Я бросаю взгляд на дверь и убеждаюсь, что из коридора меня не видно. Все же надо поторопиться.
Я сажусь за стол и включаю компьютер в полной уверенности, что сейчас на экране высветится запрос пароля и вся моя затея станет бесполезной. Но этого не происходит: экранная заставка сменяется каким-то документом. Я прочитываю несколько предложений. Что-то про «дивный новый мир»