Прочитав записку, я подумала, что уже начинаю скучать по Эле… Как иногда странно люди встречаются в жизни… Ведь она могла никогда мне не позвонить, а я могла так и не взять трубку… Тут я вспомнила о своих обязательствах и пошла на кухню. Земля в травяном садике оказалась влажная, видно, Эле полила перед отъездом. Я открыла окно, стала крошить хлеб, на него слетелась целая туча голубей, и я подумала, что плохо им придется, когда я отсюда исчезну… А может, все-таки дождаться возвращения Эле?
Мне было так хорошо, что совсем не хотелось думать о предстоящей операции «Бабулькины деньги», и потому остаток дня я решила посвятить более приятным занятиям. Вернувшись в комнату Эле, первым делом изучила книжный шкаф. Выбрала «Идиота» Достоевского — название понравилось, а кроме того, мама когда-то говорила, что это крутая книга. Сделала себе кофе с молоком и устроилась с книгой на кровати. Кайф!
Читала до тех пор, пока не настало время выгуливать Принцессу. Я немного волновалась: боялась, что не справлюсь, — мы ведь виделись всего один раз, но все прошло как нельзя лучше. Принцесса — очень дружелюбная собака, и еще она настоящая красавица. Эле говорила, что все пудели такие лапочки. Мы гуляли по Ужупису дотемна. Здесь очень много интересных дворов.
Дома сделала себе бутерброд и снова принялась за «Идиота». И правда хорошая книга. Да ведь я уже пробовала ее читать год назад — и начисто об этом забыла! Правда, в тот раз она мне не понравилась. Странно… Видно, старею…
Черт! Уже светает! Приятных снов, дорогой дневник!
2 июля
Встала поздно, вывела погулять Принцессу, полила садик, покормила голубей.
Весь день (с короткими перерывами, чтобы сварить кофе) читала «Идиота». Классный роман! Давно такого удовольствия не получала! Познакомилась с князем Мышкиным, и он так на меня подействовал, что я даже и потом, когда отложила книгу, не могла от него отделаться. Вот просто из головы не шел, я даже стала сравнивать князя с разными своими знакомыми, а под конец начала сама с собой разговаривать вслух и думать, как он. Понимаю, что звучит по-дурацки (по-идиотски!), но я на самом деле так себя чувствовала, и так было. Крыша уехала всерьез и надолго! Как хорошо, когда есть дом, где никто за тобой не следит и где можно валять дурака сколько душе угодно!
К вечеру страшно захотелось есть. Поскольку в холодильнике было пусто, сходила в магазин. Я все еще витала в облаках, а потому, когда на кассе меня спросили, чем буду расплачиваться — наличными или карточкой, сильно удивилась и спросила в ответ, что еще за карточка… Как будто никогда про такое не слышала… Со стороны, наверное, это выглядело нелепо, но клянусь — я в это время действительно была не собой!
Я в это время была князем Мышкиным! Жила его жизнью и действительно не знала, что можно расплатиться карточкой. Честное слово, я ничего не выдумываю! Но еще более странно, что, когда я опомнилась и поняла, что существую совсем в другой реальности, когда сообразила, о чем спрашивает меня кассирша, мне не стало ни смешно, ни стыдно… Может, только немножко грустно из-за того, что пришлось спуститься на землю… Господи, что за человек! А я? Какое же я ничтожество, если сравнить…
Поела. Читаю дальше. Осталось чуть-чуть.
3 июля
Заснула уже под утро. Дочитала «Идиота». Жалко. Мне всегда жалко, когда заканчивается хорошая книга… Поставила Достоевского на место и еще раз пересмотрела все книги. Но брать ничего не стала: новую начинать пока не хотелось, я все еще была околдована «Идиотом»…
Проснулась только около полудня. Выгуляла Принцессу. Мы шли вдоль Вильняле. Людей почти не встречалось… Здесь так спокойно… Мне нравится смотреть на текущую воду… На берегу я увидела какую-то старушку с маленьким ребенком и снова вспомнила про Лаурину бабульку с ее деньгами… Не хотелось об этом думать: стоило мне поселиться у Эле, и все прежние заботы поблекли, отступили… Мама, Гвидас, отец с Валерией — все они остались где-то далеко, за чертой, отделяющей теперешнюю мою жизнь от прежней… И только деньги, эти проклятые деньги, которые постоянно нужны и которых всегда не хватает, не давали мне покоя… Я же понимала, что моя теперешняя непривычно спокойная жизнь вечно длиться не будет, она закончится самое позднее через месяц, когда я не вернусь из Ниды, и родственники меня хватятся… Мне не хотелось к ним возвращаться, и ясно было, что рано или поздно все равно придется собраться с силами и осуществить свой преступный замысел…
В общем, домой я пришла с твердым решением сделать это сегодня же ночью, потому что если еще некоторое время потяну — вообще никогда не соберусь. Так что я разложила на кровати все свое имущество и первым делом отобрала то, что понадобится для ночного похода: черные джинсы, черную майку, удобные кроссовки, маску и красные перчатки. Нашла у Эле маленький фонарик. Проверила — горит. И еще нашла легкий рюкзачок — для денег.
Всю вторую половину дня места себе не находила. Время тянулось бесконечно, и с каждым часом делалось все неспокойнее. Чтобы окончательно не сойти с ума, надо было чем-нибудь заняться, и я решила сходить на разведку. Быстро оделась, посмотрелась в зеркало и убедилась, что похожа на бледного червяка без грибной подливки (почему так сказала — сама не знаю).
Двинула прямиком к бабулькиному дому. Он был выстроен давным-давно и стоял на тихой уединенной улочке старого города, прохожих там всегда немного. Мне очень хотелось как следует изучить дерево, на которое придется влезть, чтобы с него перебраться на балкон. Оказалось, что эту вековую березу отделяет от улицы декоративная металлическая оградка, и с нее ничего не стоит перебраться на нижние ветки, так что с этой задачей я справлюсь легко.
Но не успела я обрадоваться, как передо мной встала вторая проблема: как я войду, если балконная дверь накрепко заперта? Я молилась всем богам, чтобы она оказалась не запертой; форточка-то была приоткрыта, это я снизу разглядела, но мне совершенно не улыбалось в нее протискиваться, я же не мартышка какая-нибудь. Решила на всякий случай прихватить отвертку — в доме у такой самостоятельной девушки, как Эле, инструменты точно найдутся.
Меня могли заметить из какого-нибудь окна, чего мне совершенно не хотелось, так что я не стала дальше торчать под окнами и ушла. Долго бродила по старому городу, прикидывая, в котором часу они там все спать ложатся. Самое лучшее время для моего дела, пожалуй, четыре или пять утра… Все любители шататься по ночам тогда уже уснут, а так называемые жаворонки еще не проснутся. Жаль, что летом так рано светает…
Еще я думала про бабульку. И чем больше думала, тем сильнее нервничала. Я ни малейшего понятия не имела, где она может быть: еще в больнице или уже вернулась домой?.. Если вернулась, удастся ли мне тихо пробраться в спальню, не разбудив старушку? А если она меня застукает? Кто ее знает, вдруг она держит пистолет под подушкой? Да нет, это я увлеклась… И вообще, у такого божьего одуванчика точно сил ни на что не хватит, она не станет дергаться. Лаура говорила, она, целыми днями лежит в постели и к тому же плохо слышит… А вдруг она будет в квартире не одна? Ой, нет, о таком даже и думать не хочу! Лучше бы весь дом стоял пустой… Для всех так было бы лучше… А что, если позвонить Лауре и все у нее выспросить? Скажи, Лауруте, а эта твоя бабулька по ночам крепко спит? Может, знаешь, в котором часу она просыпается? А не хочется ли тебе накормить ее сегодня снотворным? Ага, размечталась! Если бы моя высоконравственная Лауруте услышала, что я несу, умерла бы на месте!
В узком тупичке я нашла маленькое кафе со столиками на улице и решила поесть — со вчерашнего дня во рту крошки не было, а перед ночным походом не мешало как следует подкрепиться, так что заказала себе большую свиную отбивную с картошкой и апельсиновый сок.
Ужинать я закончила всего-навсего в девять — оставалось еще добрых семь часов. Вернулась в Ужупис, вывела Принцессу. Сначала мы бегали вдоль Вильняле, потом я бросала палочку, а пуделиха приносила ее обратно. Мне нравится Принцесса: она никогда не устает, и у нее всегда хорошее настроение. Интересно, бывает ли вообще у собак плохое настроение?.. Побегав с ней часок, я даже забыла про свой ночной поход…
А когда добралась до дома, почувствовала, что с ног валюсь от усталости. Растянулась на постели, поняла, что вот-вот засну, и на всякий случай включила будильник в телефоне. Поставила его на три часа…
Ровно в три будильник зачирикал, и я вскочила как ужаленная.
Мне снились какие-то моллюски. Я расхаживала босиком по бассейну и искала способ оттуда выбраться. По дну пустого, без воды бассейна ползали здоровенные скользкие крабы! Мерзость!
Часы показывали начало четвертого. На улице было темно… Пора двигаться! Я мгновенно оделась и еще раз тщательно проверила, все ли положила в рюкзачок.
Пожелай мне удачи, дорогой дневник!
4 июля
Сегодня опять проспала до полудня. Разбудил меня телефон — звонила Эле. Пока я очухалась и поняла, где нахожусь, Эле успела рассказать, что благополучно добралась до Ниды, что каждый день ходит к морю и кормит лебедей и что в лагере ей очень нравится. А главное — что наш план удался: когда она назвалась Котриной, никто и на секунду не усомнился, что так оно и есть. Но Эле остается Эле, она все равно трепыхается, боится, что кто-нибудь нечаянно узнает всю правду про нашу авантюру. Я, конечно, постаралась ее успокоить, а потом мы еще немного поболтали про всякие тамошние процедуры (чтобы я знала, что наплести маме, если позвонит) и договорились связаться через пару дней.
Ну вот, а теперь — о главном. Я все-таки это сделала! Бесспорное доказательство — лежащий на столе рюкзак с моей ночной добычей. Но почему-то, глядя на этот рюкзак, раздувшийся от денег, о которых так мечтала, я никакой особенной радости не чувствовала. Я еще немного полежала, уставившись в потолок, окончательно убедилась, что заснуть не удастся, заставила себя вылезти из постели, подошла к столу, нехотя сунула обе руки в рюкзак и поворошила эти проклятые деньги… Когда, уже после всего, я под утро вернулась в квартиру Эле — не решилась их пересчитать: почему-то они меня не притягивали, казались чужими, и трогать их не хотелось… Все прошло не совсем так, как я наметила…