Здание по адресу Ланжероновская, 4, по проекту архитектора Гонсиоровского, было построено в 1883 году на средства известнейшего мецената и тогдашнего городского головы Григория Маразли и стало первым самостоятельным зданием для главной библиотеки города. На содержание ее выделялись деньги из городского бюджета. Так, в смете 1890 года значились платежи: заведующему, двум помощникам, писцу, трем служителям, на покупку книг и выписку журналов, на переплет книг, на отопление и освещение, на хозяйственные, мелочные и разные нужды. Всего выделялось 7818 рублей. Город шел на эти расходы, считая, что польза, которую приносит жителям библиотека, с излишком их окупает.
Однако уже к началу XX века стремительный рост книжного фонда библиотеки показал, что для обеспечения ее нормального функционирования на многие десятилетия необходимо отдельное здание. На торжественном собрании, посвященному 50-летнему юбилею библиотеки, городской голова назвал ее «кочующей», а книги фонда «долго уже просящими самостоятельного, более соответствующего их богатству и значению помещения».
В отчете за 1901 год отмечалось следующее: «…теснота помещений, лишающая возможности расширять в желательной мере функции библиотеки, отсутствие необходимейших удобств для посетителей, из которых многие проводят по 5–6 часов в залах за работой, не без вреда, конечно, для себя, вдыхая очень спертый вследствие отсутствия вентиляции воздух, а главное, то обстоятельство, что с каждым днем все резче и резче выступают недостатки здания в пожарном отношении, так как оно сооружено без соблюдения элементарных правил противопожарной безопасности…»
В том же году попечитель библиотеки граф Толстой пишет в городскую управу: «…помещение библиотеки все уже занято книгами, и в настоящее время осталось весьма незначительное количество свободных полок, сооружение которых, ввиду отсутствия свободных мест, должно быть окончательно прекращено, также чувствительно сказывается теснота в читальном зале, в котором весьма часто не могут разместиться все посетители».
В 1903 году Городская дума ассигновала средства на строительство специального здания для библиотеки. В конце этого же года был отведен участок на Херсонской улице, позже переименованной в улицу Луи Пастера. Место выбрали неподалеку от университетского комплекса. Архитектор Нестурх составил несколько проектов постройки и эскизов фасада здания. Одних вариантов фасада насчитывалось шесть! И то, и другое обсуждала специальная комиссия. В нее вошли: городской голова Зеленый, попечители библиотеки Толстой и Новиков, особо приглашенные инженеры Депп и Лишин, а также архитекторы Бернардацци и Дмитренко.
Заседание комиссии состоялось 22 февраля 1904 года, после чего Нестурх получил командировки в Харьков, Москву, Петербург и Варшаву для ознакомления устройства библиотек, которые сооружены по заграничным образцам.
Комиссия, детально рассмотрев эскизные проекты постройки, а также несколько эскизов фасада, приняв к сведению сооружения подобного рода в других городах Европы, с учетом местных условий приняла единственный вариант.
Идея проектируемого сооружения была такой: читальный зал, расположенный внутри двора, с той целью, чтобы избежать уличного шума и пыли, помещенный в центре здания, вблизи книгохранилищ и служебных комнат. Освещение спроектировано с двух сторон. Вход в него — из аванзалы с верхним светом. При проектировании книгохранилища принята система магазинов: корпус его изолирован от других библиотечных помещений глухой брандмауэрной (огнестойкой) стеной и выходит на Софиевский переулок. Книгохранилище предполагалось устроить из отдельных невысоких этажей, разделенных между собой сплошными также огнестойкими потолками. Еще предполагалось устройство подъемников и освещение боковыми окнами.
Глава 12
В июле 1904 года исполнительная комиссия приняла решение строить библиотеку подрядным способом. На строительство выделялось 156 187 рублей 48 копеек. Комиссия объявила конкурс желающих принять участие в возведении здания библиотеки.
Победителем стал архитектор Бернардацци, который пообещал уложиться в 145 тысяч рублей. Исполнительная комиссия также отметила, что основным требованием при строительстве должно являться использование лучших образцов отечественных строительных материалов.
Весь 1904 год ушел на составление проекта, организацию и заготовку материалов. А весной 1905 года приступили непосредственно к строительным работам. Подрядчиком стал тот же архитектор Бернардацци. В результате новое здание Одесской городской публичной библиотеки, заложенное 15 апреля 1905 года, было закончено и открыто для посетителей 20 февраля 1907 года.
Вот что писала об этом выдающемся событии популярная в городе газета «Одесский листок»: «Сооружение действительно заслуживает похвалы — все предусмотрено, все обставлено в высшей степени целесообразно. Интересная подробность: читальный зал совершенно изолирован от служебных помещений, то есть предоставлен публике полностью. Порядок, тишина — все должны придерживаться исключительно этого, без вмешательства служащих».
В историческом очерке «Одесская городская публичная библиотека 1830–1910 годов» директор библиотеки с 1896-го по 1920 год профессор Попруженко писал следующее. «Новое здание для библиотеки может считаться по удобству, обилию помещений и их обширности, мерам, принятым против пожара, — одним из самых лучших. Книгохранилище, состоящее из ряда отдельных этажей, оборудованных передвижными полками, само по себе представляет вполне безопасное на случай пожара сооружение, а кроме того, оно и совершенно изолировано от других помещений, при планировке и расположении которых строителем и составителем проекта Нестурхом соблюдалась общая связь и близость по назначению их».
Торжества по случаю открытия библиотеки начались молебном. Было зачитано приветствие Архиепископа Херсонского и Одесского Дмитрия, в котором он назвал библиотеку «славным просветительным учреждением», а также «добрым светочем, созданным христианской Одессой». На молебне присутствовали одесский градоначальник генерал-майор Григорьев, городской голова Протопопов, гласные думы и представители общественности.
С целью возможного расширения площади библиотеки в 1909 году граф Михаил Толстой приобрел на собственные средства в переулке рядом с библиотекой участок земли размером 281,17 квадратных саженей. Благодаря этому дальновидному поступку библиотека в конце 1960-х годов получила возможность расширения за счет нового книгохранилища.
Советская власть тоже уделяла большое значение библиотекам. 1 августа 1930 года постановлением Совнаркома УССР была образована Одесская научная библиотека (были объединены три научные библиотеки: Государственная публичная, Центральная научная, Украинская государственная).
1 апреля 1931 года библиотеку переименовали в Одесскую государственную научную библиотеку. А в 1933 году разделили с библиотекой Одесского государственного университета.
Но мало кто знал, что в самой знаменитой библиотеке Одессы существовал особый секретный отдел… 8 мая 1930 года по распоряжению НКО № 249 при библиотеке создается Тайный отдел, куда была передана вся вредная, опасная, запрещенная литература, отобранная при обысках. Прикасаться к таким книгам можно было только под особым надзором. А фамилии интересующихся записывались сотрудниками и передавались в органы НКВД. Издания из отдела литературы с ограниченным доступом — именно так назывался Тайный отдел в официальных документах — назывались спецхранами.
О существовании спецхранов знали даже не все сотрудники библиотеки. Крестовская узнала об этом отделе совершенно случайно: проговорилась знакомая. В давние времена учебы в институте Зина много часов проводила в библиотеке на улице Пастера. Каково же было ее удивление, когда в одной из сотрудниц она узнала свою бывшую соседку Маричку Корнийчук, живущую в том же подъезде, что и она, — дверь напротив!
На самом деле ее звали Марией, но Зина, как и все остальные, называла ее Маричкой. Они были ровесницами. Маричка вышла замуж, переехала из дома на Соборной площади в комнату к мужу. Встретив ее в библиотеке, Крестовская с удовольствием возобновила такое приятное знакомство.
Однажды она заинтересовалась книгой про эпидемию чумы в Одессе. Это была старинная, очень редкая книга, в институтской библиотеке ее, конечно же, не было. Зина пошла к Маричке Корнийчук.
Та проверила по каталогу — никаких следов. И вот тогда бывшая соседка проговорилась про отдел спецхранов.
— Книга ведь монахом написана была, так? — нахмурилась тогда она.
— Ну да, — не поняла ее настроения Крестовская. — Монахом-бенедиктинцем из Франции, жившем тогда в Одессе. Он был очевидцем тех событий и помогал бороться с чумой. Мне очень интересно прочитать об этом как медику, — по Зине было видно, что она просто горит интересом к книге.
— Раз автор монах — точно там. В спецхранах. Запрещено, — твердо сказала Маричка.
— В смысле? Почему запрещено? — не поняла Зина. — Это же XIX век! Никакой политики! Тогда много монахов писали книги. А этот монах был доктором…
— Ты что, правил не знаешь? — рассмеялась бывшая соседка. — Монах — враг! Кто будет разбираться, XIX век или сейчас?
Заинтересовавшись, Зина начала приставать к знакомой с расспросами, пытаясь ее разговорить. Но Маричка явно расстроилась:
— Ты что, не понимаешь, что у меня будут неприятности! Нам запрещено говорить об этом!
— Да кто узнает? — не отставала Зина.
— Сейчас везде уши! — Маричка опасливо оглянулась по сторонам. — В такое время живем! И у стен есть уши. Лучше не надо. Не сейчас.
И Зина отстала, чтобы ее не расстраивать. Но кое-что Маричка все же успела ей рассказать.
Первые спецхраны появились в советских библиотеках в конце 1920-х годов, когда возникла необходимость спрятать от общества изданные огромными тиражами книги «врагов народа». Пополняли их по мере развенчания очередного «врага». Так под замком оказались труды Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Рыкова, Тухачевского, других политических противников Сталина. А также вся литература, где упоминались подобные персонажи в любом ключе. В спецхраны попадали и книги религиозных деятелей, литература, отобранная при обысках и конфискованная из церквей, монастырей и прочих культовых заведений других религий. Подобная религиозная литература любой конфессии автоматически отправлялась под замок.