— Совсем никому нельзя доверять? И тебе? — съехидничала Зина.
— Мне — в первую очередь! Меньше, чем кому бы то ни было! — улыбнулся Бершадов. — Меня нужно бояться, а не доверять.
— Это я уже поняла, — сказала Зина.
— Так вот. Немцы очень сильно интересуются этой книгой. Поэтому ты участвуешь в двух важных заданиях: найти книгу, выйти на ее след и понять содержание.
— Найти и понять… — вздохнула Зина.
— Запомни еще одно важное правило: никогда и ни с кем не разговаривать о том, что ты делаешь! Даже со мной. Для тебя важна цель. Средства могут быть любые.
— Но Маричка все-таки нашла книгу?
— Да, наша Берта Пастер под номером 78 была отличным агентом. Лучше моих. Не просто нашла книгу, но и сделала так, что мы ее упустили.
Глава 17
— Но это же неправда, то, что ты не знаешь содержания книги, — сказала Зина, внимательно наблюдая за лицом Бершадова.
— Ну, может, — рассмеялся он. — Только вот тебе я должен объяснить отдельно. Без подсказок. Не забывай, это тоже часть твоего задания. — Он уже не улыбался, а просто спокойно смотрел на нее.
— Если Маричка была немецким агентом… если вы все это знали… Не проще ли было ее арестовать? Зачем убивать? — Зина даже говорить не могла.
— Мы не в песочнице играем, — резко прервал ее Бершадов. — И здесь не детский сад! При арестах так много болтают языком. Остановиться не могут! Ну а мы умеем языки развязывать! Ну хорошо, если бы она стала болтать о том, о чем знают лишь несколько человек в стране? И даже если бы ее арестовали — какая участь ее ждала, по-твоему? Считай, что просто мы облегчили ее судьбу. Так сказать, уменьшили страдания.
— Как вы узнали, что она работает на немцев? А если это ошибка? — вырвалось у Зины.
— Все не можешь успокоиться? — рассмеялся Бершадов. — У меня нет ошибок. Я вообще никогда не ошибаюсь, потому что все просчитываю наперед.
— Это… бездушно, — не удержалась Крестовская, — все просчитывать. А как же человеческие чувства? Отношения с женой?
— Как ты понимаешь, жены у меня нет. Понимаю, что ты очень хотела это услышать, — ехидно усмехнулся Бершадов. — Правда, я чуть не женился один раз. Было дело. Но эта дамочка даже не явилась на вокзал. Чем выбрала свою судьбу.
— Свою судьбу? Что это значит? — Зина внутренне содрогнулась.
— Я ее убил, — продолжал улыбаться Бершадов, — ее, а заодно ее приятелей. Очистил, так сказать, город.
— Ты чудовище! Это чудовищно! — выпалила Зина, позабыв о том, что решила себя контролировать.
— Ну да. А я и не отрицаю, — с губ Бершадова не сходила ехидная усмешка. — В нашем деле не нужны человеческие чувства. Это только помеха, преграда. Эмоции лишают человека рассудка и делают из него обезьяну. Так что ты либо делаешь свое дело, причем очищаешь общество, либо просто отходишь в сторону и не мешаешь тем, кто сильнее тебя. Таков закон.
— Закон джунглей, — вздохнула Зина.
— Возможно, — кивнул Бершадов, — но это не самый плохой закон. Так что теперь ты понимаешь, что со мной надо поосторожнее.
— Да… Понимаю, — упавшим голосом сказала Зина.
— Вот и хорошо. Сделаешь правильные выводы. А насчет того, как я вышел на ее след… Всему виной было убийство инженера.
— Убийство инженера? — в недоумении повторила Зина.
— Очень интересное убийство, — губы Бершадова тронула легкая, совсем не ироничная улыбка, и в этот момент он как никогда раньше был похож на человека. От вида этой улыбки у Зины сжалось сердце. В ней отчетливо было видно, каким человеком он мог стать… И каким стал.
— Одной из важных частей работы моего отдела является сбор информации, — продолжил Бершадов, улыбка исчезла, а голос его снова стал четким и жестким, — я должен быть информирован обо всем, и не только о том, что происходит в стране. Надо ли говорить, что когда случаются убийства или другие тяжелые преступления, я получаю информацию об этом из самых первых рук.
— Я понимаю, — кивнула Зина, твердо знающая теперь, на кого работал Кирилл Матвеев.
— Так вот. Ровно год назад я получил информацию о том, что в доках порта, вернее, в одном из далеких бывших деревянных складов, расположенных на самом берегу, найдено тело человека. Это мужчина лет 30–35. И на его теле не было найдено признаков насильственной смерти. Он просто лежал на земляном полу. Мертвый.
— Не было признаков насильственной смерти, — нахмурилась Зина.
— Да, именно. Вижу, ты соображаешь кое-что. Хорошо, — улыбнулся Бершадов, в этот раз — командной, торжествующей улыбкой, Зина уже научилась классифицировать их для себя.
— В мужчине опознали инженера, который работал в одном из технических отделов порта по обслуживанию доков. Название отдела тебе ни к чему… — Бершадов сделал театральную паузу, а затем продолжил: — Мужчину звали Матвей Корнийчук. Уроженец села Жовтое Балтской губернии. В Одессе жил 11 лет. И выслужился по служебной лестнице очень неплохо.
— Матвей Корнийчук? — Кровь отхлынула от лица Зины. — Но это же невозможно! Так звали мужа Марички! Она же носила фамилию мужа! Мария Корнийчук. Девичья была другая. И он умер?
— Не спеши, — Бершадов предостерегающе поднял ладонь.
— Это невозможно! Информация была ложная! — Зина все не могла успокоиться. — Муж Марички был в порядке, она мне сама говорила, что с ним все хорошо, и он работает в порту.
— До конца дослушай, — снова улыбнулся Бершадов, как будто ребенку, который требует конфету. Но Зина не была ребенком, не любила конфеты, и в этой улыбке было для нее что-то жуткое.
— Ладно, — она постаралась взять себя в руки, — говори.
— В первую очередь меня заинтересовала причина смерти. Очень заинтересовала, — спокойно продолжил Бершадов. — Дело в том, что смерть от естественных причин, так, чтобы не было никаких признаков насильственных действий и при вскрытии невозможно было определить ничего другого, кроме природного заболевания, была одной из разработок секретного медицинского отдела, с которым мы сотрудничаем. У них есть много интересных штук. Самая старая — самоубийство по принуждению, с помощью некоего химического вещества. Название тебе не надо. Но самоубийство всегда вызывает вопросы — все же это насилие. А вот естественная смерть — совсем другое дело.
— Естественную смерть сымитировать невозможно, — встряла Зина, — при вскрытии все равно можно определить наличие любого химического вещества. Надо только сделать правильный анализ.
— А кто будет делать анализ, если внешне все выглядит идеально и гладко — к примеру, кровоизлияние в мозг или оторвался тромб? Кому же придет в голову? — рассмеялся Бершадов. — Отдел работал над внешним наличием, так сказать, серьезных причин. И были очень хорошие результаты. Поэтому убийство инженера меня поразило.
— Чем? — не поняла Крестовская.
— Тем, что это убийство, — Бершадов пожал плечами. — Молодой мужчина в возрасте от 30 до 35 лет не может умереть естественной смертью без какого-то заболевания! Судя по документам, Матвею Корнийчуку было 34 года, и он был абсолютно здоров.
— Бывают разные случаи, — как врач Зина не могла с ним согласиться.
— Мне стало ясно, что его убили. Но зачем? Кому был нужен инженер из порта? Это было не наших рук дело, — продолжал пояснять Бершадов, — мы даже не следили за ним. Даже о существовании его не знали! Нам он был не нужен. И вдруг такое… Поэтому первое, что я сделал, это прямо на место, в ангар, привез своих специалистов-медиков и заставил провести тщательный анализ. Химическое вещество из разработок этого отдела в крови у него нашли сразу.
— Ну, это было понятно, — хмыкнула Крестовская.
— Опять появилось два варианта — либо в отделе крыса, и у нас утечка, либо это параллельные разработки иностранных спецслужб, которые ведут такие же исследования. Тут оставалось только выжидать. У этого инженера была жена, Мария. Как она убивалась, как убивалась! — Бершадов скривился. — Это показалось мне очень театральным. Я приказал следить за ней. А через день в отделе кадров порта случился пожар — загорелась электропроводка. И большинство личных дел сотрудников было уничтожено. В том числе документы Матвея Корнийчука.
— Как это? — не поняла Зина. — Разве органы не забрали его личное дело? Почему оно осталось в порту?
— Это я приказал. Я понял, что за документами убитого парня станут охотиться, кто-то попытается их либо уничтожить, либо выкрасть. Я дал им такую возможность! — радостно похвастался Бершадов. — Так все и произошло. Документы уничтожили. А ровно через неделю в порту появился новый инженер, по имени Матвей Корнийчук.
— Быть не может! — вздохнула Крестовская.
— Еще как может, — Бершадов явно был доволен впечатлением, которое произвел на Зину его рассказ. — Это был молодой мужчина, внешне чем-то очень похожий на убитого. И почти сразу ему была выделена комната в коммунальной квартире в городе, куда он вселился. Теперь мои люди не спускали с него глаз.
— Ясно, догадываюсь, — кивнула Крестовская, — Маричка, да?
— Ровно через день после вселения его в новую квартиру Мария Корнийчук ушла с прежней своей квартиры. Сдала ключи в домоуправление: сказала, что уезжает к родителям в деревню.
— В деревню… — Зина подавила возглас: Маричка была коренной одесситкой, родилась и выросла в одном доме с ней, с Зиной…
— …И переехала к нашему, вот этому… в его комнату, где стала жить с ним как жена, — улыбнулся Бершадов, в этот раз абсолютно равнодушно. — То есть муж остался в наличии, даже с тем же именем и фамилией. Никто ничего и не узнал. Ну а на работе смену адреса Мария объяснила тем, что мужу дали новую комнату, и она переехала к нему. Кто станет выяснять подробности?
— Да, действительно, — вздохнула Зина.
— С первых же дней совместного проживания парочка принялась активно заниматься книгой. Новоиспеченный супруг заодно собирал и сведения в порту.
— А вы ему не мешали?
— Зачем? Что такого ценного в порту? Меня интересовало другое. Книга. И они вывели меня на ее след.