Бенуа бросил быстрый взгляд на фотографию и продолжил:
– Родственников у Кит Дарлинг нет – во всяком случае, Магуайр о них ничего не известно. В качестве контактного лица на случай чрезвычайных обстоятельств Кит оставила телефон и адрес своего близкого друга Бун-ми Селима. Когда Холли Магуайр ему позвонила, он сказал, что тоже понятия не имеет, где сейчас находится Кит. Поскольку на телефонные звонки она не отвечала, Селим съездил к ней на квартиру, но и там Дарлинг не оказалось. Желтого «субару» у подъезда также не было, и Селим попытался подать в полицию заявление об исчезновении.
– Похоже, у Кит Дарлинг серьезные проблемы, – заметил Джек.
– И у остальных тоже, – добавила Лула. – Нам до сих пор не удалось обнаружить ни супругов Норт, ни идентифицировать пару, которая приезжала в «Стеклянный дом» на «ауди». А поскольку в деле фигурируют две беременные женщины, нынешнее местонахождение и состояние которых неизвестно, приходится предполагать, что… – Она немного помолчала. – …Что опасность может угрожать и двум еще не родившимся младенцам.
– Арнав, – обратилась к детективу Мэл, – займись социальными сетями. Нам нужна любая информация по Кит Дарлинг: ее друзья, комментарии, последние передвижения, возможные планы на вчерашнюю ночь и прочее…
Арнав кивнул.
– Уже.
Мэл повернулась к Джеку:
– Что говорят другие свидетели? Может, наши «ауди» и «субару» зафиксировали какие-то камеры?
– Подомовой обход выявил еще одного свидетеля, который около полуночи выгуливал собаку около пересечения проезда, идущего от «Стеклянного дома», и главной дороги, – сказал Джек. – Он видел два автомобиля, подходящие под описание «ауди» и «субару». Как и миссис Браун, свидетель сообщил, что машины не остановились на знаке и что он слышал визг покрышек, когда автомобили сворачивали на Марин-драйв. В настоящее время несколько человек просматривают записи видеокамер, расположенных на этой улице и на мосту. Если машины двигались по Марин-драйв на восток – а свидетель утверждает, что это так, – у нас есть несколько вариантов. Они могли свернуть в жилой район и теперь отсиживаются где-то на Северном берегу. Либо же они доехали по Марин-драйв до района Дип-Коув или свернули на один из мостов через залив и теперь находятся где-то в Центральном Ванкувере.
– Начните с камер на мосту Лайонс-Гейт, – сказал Бенуа. – Если этот «ауди» приехал из Пойнт-Грей, есть вероятность, что туда он и вернулся.
– Или не вернулся, – возразил Джек. – Возможно, сначала они отправились в какое-то укромное местечко, чтобы без помех избавиться от «ковра».
– Ладно, – сказала Мэл. – Будем пока действовать на основе того, что у нас есть. В первую очередь необходимо разыскать эти две машины, идентифицировать таинственных гостей и найти Нортов. И еще нужно собрать максимум информации по исчезнувшей Кит Дарлинг. В общем, на сегодня дел хватит. Предлагаю встретиться здесь завтра ровно в шесть утра. Надеюсь, к этому времени эксперты получат хоть какие-то предварительные результаты – нам нужно понимать, с чем мы имеем дело.
Мэл по очереди посмотрела на каждого из членов группы.
– Учитывая обильную кровопотерю и характер следов крови, можно предположить, что жертва либо серьезно ранена, либо… либо нам нужно искать тело. Лула, пошли кого-нибудь проверить приемные покои больниц и морги.
Распределив задания, Мэл посмотрела на часы.
– Ну, по коням. Время уходит.
Дневник
Холли позвонила, когда я заканчивала уборку в «Розовом коттедже». Это словно был знак свыше. Кто-то там, наверху, давал мне последний шанс отказаться от работы на Риттенбергов, пока я не увязла слишком глубоко. Но меня опять «замкнуло». Я не смогла заставить себя попросить Холли освободить меня от этого контракта. А когда Холли поинтересовалась, не смогу ли я отработать несколько дополнительных смен вместо другой уборщицы, которая внезапно заболела, я согласилась – раз уж в ближайшие дни я буду очень занята, у меня просто не хватит ни времени, ни сил, чтобы погуглить Джона и Дейзи Риттенберг и просмотреть их странички в социальных сетях. Дополнительная работа давала мне время одуматься и принять правильное решение. Умная Кит Дарлинг так бы и поступила. Умная Кит Дарлинг прекрасно знала, что поиски в доме Риттенбергов не приведут ни к чему хорошему.
К сожалению, верх взяла другая Кит.
Сегодня я отпахала несколько смен подряд. Сейчас я дома. Конечно, устала, конечно, вымоталась. Но уже через час мне нужно ехать в театр, где наша любительская (и некоммерческая) труппа дает «Три жизни Марии». Я играю Марию. Мы выступаем уже восемь недель, и осталось всего два спектакля. Завтра мы в последний раз выйдем на поклон к зрителям, после чего «Марию» снимут с репертуара – на время или, быть может, навсегда.
Как бы там ни было, мне нужно торопиться, чтобы записать хотя бы самое важное…
Теперь, дорогой Дневник, ты знаешь, в чем суть моей психологической проблемы. Ну а у кого с головой все на сто процентов в порядке? И вообще, раз уж моя психоаналитичка настаивает на том, что мое стремление совать нос в чужие дела носит характер зависимости, то это зависимость «высокофункциональная» – я умею хорошо ее скрывать. Со стороны моя жизнь весьма себе ничего. Мое хобби, нет – моя страсть! – это любительский театр. Импровизация, иммерсивные представления, кукольные представления, пантомима – все это я просто обожаю. Еще мне нравится наряжаться и ходить с Буном на травести-шоу. Я люблю шик и блеск, люблю яркие костюмы, люблю притворяться кем-то другим. Я могу быть кем угодно и в то же время – никем, уборщицей-невидимкой, которая шарит в ящиках чужого письменного стола. Призраком, который живет в вашем доме.
В театре у нас с Буном много хороших друзей. Мы члены одной любительской труппы, но мы не только вместе выступаем. Мы общаемся, ходим в кафе и регулярно собираемся поиграть в «Подземелья и драконы»[10], потому что в этой игре тоже нужно исполнять разные роли.
Да, дорогой Дневник, я вижу, на что ты намекаешь. Ты хочешь сказать, что даже моя повседневная, видимая жизнь – «нормальная» часть меня – тесно связана с ролями, масками, вымышленными персонажами. Реальная я – призрак. И эта реальная «я» пишет сейчас эти строки, потому что ее психоаналитичке очень хочется понять, почему ее пациентка так сильно хочет остаться бестелесным духом.
Вот что я тебе скажу, дорогой Дневник… На самом деле я очень горжусь собой. Мне удалось справиться с собой и не пробить Риттенбергов по Интернету. Я не рылась в социальных сетях в поисках их страничек. И благодаря этому у меня все еще есть возможность сказать Холли, что я не смогу убирать в их особняке.
А это значит, что я все еще контролирую ситуацию.
Я смотрю на часы. Так и есть, я опаздываю. Меня ждет Мария – молодая женщина, которой, согласно сценарию, выпадает шанс трижды переиграть одно решающее событие из своей жизни. Каждый раз она выбирает по-другому, и каждый раз течение ее жизни коренным образом меняется. В одной жизни Мария решает не прерывать нежелательную беременность, сохранить ребенка и в конце концов выходит замуж за его отца. Во второй своей жизни она прогоняет любовника, делает аборт и становится влиятельной бизнесвумен. В третьей жизни Мария просто плывет по течению – одинокая мать, ведущая богемное существование. И надо сказать, в каждом из трех вариантов находятся свои плюсы и минусы.
Прежде чем выбежать за дверь, я все же проверяю мой инстаграм-аккаунт @лисицаиворона и отыскиваю последний пост. Это ролик, на котором я стою в детской «Розового коттеджа» и прижимаю к животу УЗИ-снимок ребенка Дейзи и Джона. Я улыбаюсь, а за моей спиной кружат в хороводе слоны и единороги. Звучит колыбельная, но звук неприятный, дребезжащий, словно саундтрек к фильму ужасов (я добавила фильтр, который сделал ролик одновременно невинным и пугающим). Ну и теги: #ждеммалыша, #жизненныйвыбор, #жизнькоторуюяпредпочла.
Мой пост набрал уже 207 лайков. Людям нравится. Раздел «Комментарии» полон поздравлений, смайликов и сердечек. Я не знаю, что за люди подписались на этот случайный, фейковый аккаунт, но они искренне за меня рады.
Обычно я и сама радуюсь, когда вижу новые лайки.
Но сегодня испытываю только странную сосущую пустоту под ложечкой.
Во мне поселились тоска и страстное желание.
Нет, человек не всегда имеет возможность выбирать, какой будет его дальнейшая жизнь. Иногда этот выбор навязывают нам извне, вопреки нашей воле.
Ну а если впоследствии – скажем, годы спустя – нам все же представится шанс изменить сделанный в прошлом выбор? Как Марии?..
Ответ очевиден. Сто человек из ста этим шансом воспользуются.
Дейзи
За тринадцать дней до убийства
Дейзи подняла смартфон повыше, склонила голову набок, улыбнулась и сделала снимок. Изменила позу. Сделала еще пару фотографий, пытаясь найти наиболее выгодный ракурс, чтобы потом выложить снимки в @ДейзиДеньЗаДнем, где она каждый день постила новое селфи. Для очередной фотографии Дейзи постаралась подобрать такой угол съемки, чтобы на заднем плане были видны рыбачившие с волнолома в Стэнли-парке горожане: возле каждого стояло ведерко для добычи, длинные лески уходили в воду. Нажимая кнопку на смартфоне, Дейзи задумалась, какими хештегами лучше сопроводить фото: #УтроВСтэнлиПарке, #РыбакиНаВолноломе, #ВыглянулоСолнце или #БудущимМамамНужноГулять?
Дейзи нравилось писать каждое слово в теге с заглавной буквы. Это облегчало чтение с экрана для тех, кто плохо видит или не может разбить тег на отдельные слова и установить между ними связь, – например, для страдающих дислексией или каким-то другим когнитивным расстройством. Так, во всяком случае, ей однажды сказали, и с тех пор Дейзи старалась показать всем, что она человек чуткий и внимательный к окружающим. Что она практикует инклюзивный подход. Уважает другие культуры и так далее, и так далее… Главная цель Дейзи состояла в том, чтобы ее нарратив – история, которую она с таким тщанием день за днем создавала у себя в Инстаграме, – пришелся по душе максимальному количеству подписчиков.