Вот что действовало ей на нервы по-настоящему.
Чаки.
Только один человек в мире знал, что значит для Дейзи кукольный киногерой.
Впрочем, это могло быть и совпадением. С годами Чаки превратился из ужастика в мем. Несколько распространенных вариантов гиф-анимаций с куклой-убийцей широко использовались для указания на какие-то неприятные или пугающие обстоятельства, но мало кто воспринимал их всерьез. За исключением Дейзи. Ее чувство вины превратило пластмассового Чаки в реального монстра.
Это ерунда, мысленно твердила она себе. Ерунда. Совпадение. Все будет хорошо. Жаль только, что нельзя рассказать об этом Джону. Да, пусть это ерунда, но в социальные сети ей пока лучше не заходить. Надо вести себя как Ванесса.
Дейзи подумала о подруге и ее муже. Ее неприятно удивило, как грубо Харуто схватил Ванессу за руку, как потащил ее за собой. Она была совершенно уверена, что в глазах подруги промелькнул самый настоящий страх. В чем же тут дело?
Дейзи вылила готовый лимонно-масляный соус в тарелку и поставила ее на подогреватель, потом вынула из подставки самый острый нож, собираясь разделывать рыбу. Отделяя от нежной розовой мякоти скользкую серую кожицу, Дейзи решила, что при первом же удобном случае поговорит с Ванессой о Харуто. Разумеется, сделать это нужно будет как можно деликатнее, не напрямую, чтобы подруга не подумала, будто она сует нос в ее личную жизнь.
Негромко напевая себе под нос, Дейзи принялась вынимать из мякоти тонкие рыбьи косточки.
Для начала надо будет поделиться с Ванессой чем-нибудь глубоко личным, каким-нибудь секретом. Если Ванесса поймет, что она, Дейзи, способна на откровенность, ей захочется ответить тем же. Тогда-то и нужно будет исподволь натолкнуть ее на разговор о муже.
На подъездной дорожке заурчал мотор «ауди», вспыхнули фонари системы безопасности, и Дейзи почувствовала, как ее сердце забилось чуть чаще. Поспешно отложив нож, она вытерла руки, зажгла заранее приготовленные свечи и включила негромкую музыку – мелодичный джаз-модерн. На секунду Дейзи задумалась, не перестаралась ли она – меньше всего ей хотелось, чтобы Джон снова обвинил ее в том, что она приготовила ужин не для него, а для Инстаграма, но для рефлексии времени не оставалось, и она быстро выложила рыбное филе на сковороду. Вино уже охлаждалось в ведерке со льдом. Разумеется, оно предназначалось для Джона; сама Дейзи отказалась от спиртного, как только узнала, что беременна.
Джон вошел в кухню, прижимая к груди сегодняшнюю почту, свой рабочий кейс и огромный букет красных роз. Дейзи обожала розы. Именно поэтому она и настояла на том, чтобы сохранить название «Розовый коттедж», хотя после перестройки и модернизации на коттедж их дом походил меньше всего.
Джон свалил почту на стол, поцеловал Дейзи в щеку и вручил букет.
– Пахнет чертовски вкусно, дорогая. Что это?.. Рыба? Очень кстати – я голоден как волк.
Он улыбнулся ей этой своей очаровательной улыбкой, и Дейзи почувствовала, как у нее сразу стало спокойнее на душе. Джон положил ладонь на ее живот.
– Как там наш мужичок?
– Пинается как футболист. – Дейзи сняла с полки вазу и наполнила ее водой, чтобы поставить цветы. Джон тем временем отнес кейс к себе в кабинет и вернулся. Без галстука, с закатанными до локтей рукавами рубашки, он выглядел умиротворенным, и Дейзи невольно подумала, что ей очень приятно снова видеть его таким – вот бы так было всегда. И все-таки что-то уж слишком он спокоен, промелькнуло вдруг в голове у Дейзи.
Она поставила на стол тарелки, а Джон открыл вино. Попробовав рыбное филе, он одобрительно замычал. Дейзи все ждала, что за ужином муж затронет больную тему – повышение, – но Джон молчал. Она же, в свою очередь, решила, что не будет проявлять инициативу и заговаривать об этом первой.
С каждым глотком вина Джон, казалось, чувствовал себя все более комфортно и расслабленно. Наконец он сказал:
– Утром я сорвался, Дез. Извини. – Он снова наполнил бокал. – То, что Генри рассказал мне насчет Вахида, сильно меня задело, мне нужно было выпустить пар. Переварить эту новость. Возможно, ты права… Возможно, сейчас Вахид действительно кажется совету директоров наиболее подходящим кандидатом на новую должность, но у меня есть еще несколько недель, чтобы доказать, что я – еще лучше. Мне нужно проявить себя, чтобы они увидели: я – единственный подходящий человек для этого места. – Он сделал глоток вина, и его глаза заблестели ярче.
Слова Джона не шли ни в какое сравнение с тем, что он говорил сегодня утром, но Дейзи постаралась скрыть свое удивление и только гадала, что могло измениться за то время, пока он был на работе. И вновь в ее душе шевельнулись смутные подозрения. Джон что-то задумал.
– Ты точно не хочешь, чтобы я поговорила с папой? – спросила она. – Да, я знаю, что он больше не член совета, но он мог бы…
– Нет. – Джон вытер губы салфеткой и решительным жестом положил ее обратно на стол. – В руководстве корпорации появилось несколько новых лиц, и мне хотелось бы заручиться их поддержкой. Я хочу честно заслужить это назначение, доказать, что я – единственный человек, который способен управлять новым курортом так, чтобы он приносил прибыль.
– Даже если ты не получишь это место, Джон, это еще не конец света. Главное, что мы снова дома, рядом с родителями. Здесь появится на свет наш ребенок. И если ты по-прежнему будешь работать в центральном офисе… В общем, я хотела сказать, что это место никуда от тебя не денется. А когда родится Крошка-Горошка, тогда и будем думать, что делать дальше.
Глаза Джона сердито сверкнули, и Дейзи поняла, что совершила ошибку. Не стоило ей лишний раз напоминать мужу о том, что вожделенное повышение может и не состояться. Такой вариант развития событий он совершенно точно не рассматривал. Проигрывать Джон не умел. Он был настроен только на победу – совсем как в те времена, когда еще катался на лыжах. Выходя на старт, Джон хотел только одного – золота. Никаких компромиссов, никаких уступок, никаких запасных вариантов. Все или ничего – таков был Джон Риттенберг, Берг-Бомба, олимпийский чемпион и золотой бог скоростного спуска.
– Я думаю… – начал Джон. – Нет, я уверен, что мистер Лабден будет только рад, если его обожаемая «принцесса Дейзи» останется дома, чтобы он мог…
– Джон, пожалуйста, не начинай! – перебила она. – Давай не будем об этом.
Он потянулся к бутылке, налил себе вина почти до краев.
– Но ведь это правда. – Он поставил бутылку обратно на стол и сделал большой глоток. – Может, за нашим возвращением в Ванкувер стоит коварный папочка Уэнтворт?
Приоткрыв рот, Дейзи во все глаза уставилась на мужа. За окнами пронесся порыв ветра, и в оконное стекло застучали ветки деревьев.
– Глупости! – проговорила она негромко.
– Почему же?.. – Джон ткнул в ее сторону бокалом. – У тебя самой все на лице написано. Даже ты допускаешь, что это возможно. Наверное, придумала все мамочка Уэнтворт… Может, никто и не собирался назначать меня на должность директора. Может, твои родители просто хотели вернуть дочь и внука домой, а от меня – избавиться.
– Но зачем им это?!
Джон помрачнел, и Дейзи почувствовала, как участился ее пульс. Конечно, она прекрасно знала, что отец любит манипулировать людьми, держать их под контролем, но… Он бы никогда не поступил так с собственной дочерью и зятем. Или?..
– Просто они любят тебя, Дейзи. Это факт. А еще Уэнтворты любят получать то, что им хочется. Они владеют вещами и управляют людьми – так и живут… Но вдруг после событий в Колорадо они решили, что я не очень-то подхожу для их дочурки, для их любимой принцессы? Зря ты все им рассказала…
– Только не сваливай все на меня, Джон. Это и так попало в новости, да и в Сильвер Аспенз не найдется ни одного человека, который не был бы в курсе. Мама и папа все равно бы узнали об этой психованной сталкерше, поэтому я решила рассказать им обо всем сама, чтобы представить события в правильном ключе и смягчить удар. Да и вообще, эта история уже почти забылась. Сейчас люди помнят только о том, что та женщина была психически больна, что она просто хотела привлечь к себе внимание. Поэтому она и выбрала тебя, известного человека, которого можно было подставить… В конце концов, она сама в этом призналась, когда полиция взяла ее за бока.
Джон некоторое время смотрел ей прямо в глаза, но в конце концов все же решил отступить. Он отвел взгляд и улыбнулся, но в его улыбке было что-то волчье.
– Извини. Просто разговор с Генри заставил меня задуматься. Ахмеда Вахида перевели в штаб-квартиру всего две недели назад, так что, похоже, у руководства был четкий план. Как будто все было решено заранее. Ладно… Пожалуй, даже хорошо, что Лабден вышел в отставку: мне не хочется, чтобы кто-то подумал, будто я получил это место только потому, что я женат на его дочери. – Он поднялся, легко поцеловал Дейзи в макушку, потом сжал ее лицо в ладонях. – Все будет отлично, Дез. Вот увидишь.
Дейзи неуверенно улыбнулась в ответ. Пока она раздумывала, что сказать, Джон собрал со стола тарелки и отнес на кухню.
– Ну, что ты сегодня делала? – крикнул он оттуда, складывая тарелки в посудомоечную машину. – Сегодня должна была прийти уборщица, так? Куда ты сбежала от нее на этот раз? Опять обедала с Ванессой?
– Да, я немного погуляла, потом встретилась с ней в бистро.
– Как она поживает?
– Неплохо. Беременность ей даже идет. Гораздо больше, чем мне.
– Не может этого быть. Ты в последнее время только расцветаешь.
– Не расцветаю, а разбухаю.
Джон рассмеялся.
– Для меня ты все равно самая лучшая.
– Я… я видела ее мужа, – проговорила Дейзи после небольшого колебания. – Очень недолго. Он приезжал забрать Ванессу из бистро. Его зовут Харуто.
– Забрать? Типа как ребенка из детского сада?
– Именно так это и выглядело.
– То есть? – Дейзи не видела Джона, но почувствовала, что он насторожился.
– Я… даже не знаю.