– Мне нужно поговорить с этими людьми… – проговорил он глухо.
– С какими людьми?
– Из «Достоинства перед ликом смерти»… Насчет медицинской помощи в добровольном уходе из жизни.
Мэл вздрогнула. Она не сразу нашлась, что сказать. До сих пор она запрещала себе думать об этом варианте. И у нее это получалось – почти получалось.
– Я не хочу превратиться в овощ и лежать в доме престарелых, – сердито сказал Питер. – Годами лежать в кровати и покрываться пролежнями, пока тебя кормят через трубочку, потому что ты забыл, как глотать, и меняют тебе памперсы… Я не хочу, чтобы тебе пришлось через это пройти. Ни тебе, ни кому-либо другому.
Мэл медленно втянула воздух.
– Хорошо, – сказала она негромко. – Обещаю, попозже мы поговорим об этом.
Питер с такой силой ударил кулаком по столу, что ее бокал покачнулся. Мэл морально приготовилась к новому взрыву.
– Поговорим! Вечно эта пустая болтовня! Мне нужны действия, Мэл! Ты понимаешь?! Действия!
Он впился взглядом в ее лицо. Руки у него дрожали, по щекам катились слезы.
– Я понимаю, Пит. Я все понимаю. Обещаю тебе: после того как я закончу это дело, мы сходим к врачу и разузнаем все о медицинской помощи… в добровольном уходе из жизни. Мы обсудим все варианты.
Несколько секунд муж мрачно смотрел на нее.
– Больным с деменцией трудно получить разрешение на эвтаназию. Официальная процедура требует, чтобы пациент до конца сохранял ясность сознания.
– Я знаю, но ведь были прецеденты… Мы разберемся. – Она выдавила улыбку. – Ты и я. О’кей?
– Мне нужен письменный документ, – сказал Питер, тыча пальцем в стол в такт своим словам. – Мне нужен документ, в котором будет официально зафиксировано: я настаиваю на немедленной эвтаназии, как только моя болезнь зайдет настолько далеко, что я перестану узнавать тебя и забуду родных. Я не хочу, чтобы ты меняла мне штаны и вытирала задницу.
Несколько долгих секунд Мэл не могла произнести ни слова.
– Ну что, договорились?
– Договорились, – с трудом выдавила она. – Мы сделаем все, что нужно, и составим такой документ – я обещаю… Но не сегодня. Утро вечера мудренее. Может, завтра ты взглянешь на это уже по-другому.
– Я думаю об этом уже давно, еще одна ночь ничего не изменит, – сварливо отозвался Питер. – Просто однажды утром я проснусь, но будет уже поздно.
После этого они долго молчали. Питер пристально смотрел на огонь. Мэл без аппетита доела лазанью, сложила посуду в раковину и помогла мужу подняться в спальню. Сегодня он выглядел каким-то особенно измученным и усталым, и она подоткнула ему одеяло, как маленькому, поцеловала в висок и погасила свет.
Когда она спустилась вниз, чтобы посидеть у огня с бокалом вина и как следует обдумать ситуацию, зазвонил ее телефон.
– Привет, Лу, – сказала Мэл устало. – Почему ты еще не спишь?
– То же самое я могла бы спросить у вас, шеф, – отозвалась Лула. – У меня есть кое-какая информация… Конечно, я могла бы подождать до завтра, но мне показалось – вам хотелось бы узнать это как можно скорее.
– Что именно?
– С помощью Интерпола нам удалось наконец установить местонахождение Ванессы и Харуто Норт. Мы…
– С помощью Интерпола?!
– Да, шеф. Норты находятся в Сингапуре, это их основное место жительства. Особняком «Нортвью» они пользуются лишь время от времени. Норты приобрели его всего восемь месяцев назад. Когда я разговаривала с ними по телефону, их сопровождал официальный представитель сингапурской полиции, так что они именно те, за кого себя выдают, – без вариантов.
– Но как… когда они приехали в Сингапур?
– Норты утверждают, что живут в своем сингапурском доме уже больше полугода.
– Оба?
– Да.
У Мэл закружилась голова.
– Бьюла Браун утверждает, что видела свою беременную соседку Ванессу Норт на прошлой неделе, – с трудом проговорила она.
– А знаете, что самое интересное? – нетерпеливо спросила Лула. – Ванесса Норт не беременна.
– Что?!
– Ванесса Норт не беременна, – повторила Лула. – И было бы удивительно, если бы была. Ей уже под пятьдесят.
Джон
За три дня до убийства
Джон и Миа сидели в укромном полукабинете крошечного кафе, расположенного на первом этаже высотного здания в центре города. Часы показывали только половину десятого вечера, но Джон уже был приятно пьян и от виски, которое он проглотил до приезда сюда, и от коктейлей, которые они с Мией выпили вдвоем. Сейчас его переполняла сексуальная энергия, и от этого кожу покалывало словно электрическими разрядами. Дейзи и их еще не родившийся ребенок были прочно забыты. Все внимание Джона было направлено на соблазнительную женщину, сидевшую напротив.
Встретиться в этом кафе предложила Миа, и Джон не мог не признать, что это был превосходный выбор. Уютная, элегантная обстановка, ненавязчивый осенний декор в сочетании со слабым освещением порождали ощущение полной безопасности – и безнаказанности. Негромко играло пианино, которому с крошечной эстрады вторил бархатный женский голос. И никаких потенциальных инвесторов из Китая.
– Так как же все-таки ты сумела найти мой номер? – спросил он у Мии, которая казалась ему намного красивее, чем он помнил по их прошлой встрече. Сегодня она была в рубиново-красном бархатном платье, длинные волосы распущены по плечам, зеленые глаза таинственно мерцают в полумраке.
Она улыбнулась, пригубила мартини.
– Было бы желание, а способ найдется, не так ли? – ответила она негромко.
Джон улыбнулся. То, что эта обольстительная сирена разыскивала в Сети его номер телефона, льстило его самолюбию. А тот факт, что она охотилась за его телом, буквально сводил с ума.
Миа слегка наклонилась вперед, и его дыхание непроизвольно участилось.
– Ты знаешь, каково это, Джон? Чувствовать желание? Чувствовать голод? Гнаться за тем, чего тебе хочется больше всего на свете, и наконец получить?
– Неужели в банковской сфере кипят такие страсти?
– Этот бизнес может быть жестоким. – Не отрывая взгляда от его лица, Миа провела кончиками пальцев по тыльной стороне его лежащей на столе ладони. – А чего хочется тебе, Джон? Сейчас, в эту самую минуту?
Он сглотнул и почувствовал, как горит лицо.
– Думаю, ты знаешь.
Она наклонила голову, и отблески свечей побежали по ее блестящим волосам золотистыми волнами. Зеленые, как омуты, глаза гипнотизировали.
– Я имею в виду – кроме секса. Чего не хватает в твоей жизни прямо сейчас? На первый взгляд у тебя есть все, правда? Красивая жена, огромное наследство, которое она рано или поздно получит, ребенок, которого она родит… А если верить слухам, в ближайшее время тебя могут назначить административным директором новенького курорта «Клакуш».
При упоминании о Дейзи, об их будущем ребенке и новом назначении, которое, похоже, уплыло от него, в мозгу Джона поднялась настоящая буря. Он с трудом отвел взгляд и, стараясь привести в порядок мысли, сделал большой глоток из своего бокала. Еще несколько мгновений Джон наблюдал за певицей, которая, стоя возле пианино, мурлыкала что-то о том, что в любви не обойтись без риска.
– Извини, если задела за больное, – негромко сказала Миа. – Мне не стоило об этом говорить.
– Нет, ничего страшного. – Он снова встретился с ней взглядом. – Это ерунда.
Миа наклонилась еще ближе, и взгляд Джона непроизвольно опустился к вырезу ее платья. В паху тут же разлился сухой, пульсирующий, изысканно болезненный жар.
Ее пальцы снова коснулись тыльной стороны его руки.
– Все равно я больше не буду. Не буду упоминать о твоей семье. Мне только хотелось внести некоторую ясность в… в нашу ситуацию. Я знаю, что ты женат, удачно женат, и тем не менее – ты здесь. И мне не хотелось бы с самого начала вводить тебя в заблуждение, внушать, будто между нами есть что-то большее… ты понимаешь, о чем я?
– Я… – начал было Джон, но она заставила его замолчать, приложив ему к губам изящный палец.
– Моя жизнь меня тоже вполне устраивает, – сказала Миа и ненадолго замолчала, словно решая, стоит ли пускаться в подробности. Наконец она добавила: – Да, у меня есть отношения с одним человеком, которые я хотела бы сохранить. Тем не менее сейчас я тоже здесь, однако, в отличие от тебя, я хорошо знаю причину, которая привела меня сюда. Физическая близость – вот что мне нужно. Секс без обязательств. А как насчет тебя?
Стук сердца громом отдавался в ушах. Кровь текла по жилам ритмичными толчками, и точно такой же ритм он ощущал в паху. Голова кружилась все сильнее, и это было странно – не так уж много он выпил. Но Джону было не до того. В эти минуты весь мир – его мир – сузился до предела, и в нем было место только для сидящей перед ним обольстительной зеленоглазой женщины в рубиново-красном бархатном платье. Все остальное просто перестало существовать.
Господи, да когда же он успел так напиться?..
– Тже шамое, – проговорил он, но тут же поправился: – То же самое, Миа. Никаких обязнштей… – у него заплетался язык. Странно… Сколько коктейлей они выпили?.. И почему Миа вовсе не выглядит пьяной? Может быть, все дело в тех бокалах виски, которые он выпил за ужином с клиентами?
Ерунда, решил Джон. Главное, ему хотелось выпить еще, и он поднял руку, подзывая официанта. Когда тот принес новые коктейли и отошел, Миа сказала:
– То есть ты хочешь получить все? И семейную жизнь, и сексуальную свободу?
– Разве не этого хочет каждый из нас?
Она рассмеялась, запрокинув голову чуть назад. Ее шея была похожа на гладкую колонну из светлого мрамора. Или на… На что, Джон никак не мог сообразить. Казалось, он утратил способность рассуждать здраво и облекать мысли в слова. Надеясь привести себя в чувство, он сделал глоток из бокала, пролив несколько капель на рубашку.
– Ну а о твоей работе говорить можно или это тоже под запретом? – спросила она.
Казалось, ее слова повисли прямо перед его глазами, словно начертанные в воздухе светящимися буквами, но, когда он попытался понять их смысл, они тут же растаяли. Ему потребовалось приложить огромные усилия, чтобы заставить свой мозг работать.