Мата Хари засмеялась, вздрагивая красивыми, словно выточенными из слоновой кости плечами.
– Ты в самом деле была шпионкой? – спросила Анна.
Красавица взмахнула длинными ресницами.
– Ну, пусть так. Что с того? В четырнадцать лет мамаша додумалась отдать меня в монастырскую школу, чтобы я там изучала домоводство и готовилась к семейной каторге. Но я не была создана для обывательской жизни. Увы! Как мне было вырваться? Пришлось выйти замуж за офицера голландской армии. Он был старше меня на двадцать лет! И дрался, как сапожник. Он дошел до того, что размахивал у меня перед носом заряженным револьвером. Пришлось бежать от него в Париж.
– Чего тебе хотелось?
– Внимания! – ответила Мата Хари. – Поклонения. Денег, развлечений, любви! Пришлось стать восточной танцовщицей, демонстрировать эротические ритуалы, посвященные Шиве. Мужчины были от меня без ума, они дрались за место у моих ног. Немецкий кронпринц, и тот не устоял. А герцог Брауншвейгский… как он был хорош в постели! Но потом… началась эта ужасная война, и все пропало…
Анна вспомнила, что к началу Первой мировой войны Мата Хари стала самой высокооплачиваемой куртизанкой в Европе. Но говорить об этом не стоило.
Красавица, позванивая золотыми украшениями, изобразила несколько индийских танцевальных па. Она выглядела потрясающе.
– Бесподобно! – искренне восхитилась Анна.
– Эти придурки меня расстреляли, – с привычным негодованием сказала Мата Хари. – Идиоты! Испортили все удовольствие. С тех пор я облюбовала этот поезд. Здесь мило.
– Да, славно, – согласилась Анна. – А чем ты занимаешься в «Восточном экспрессе»?
– Развлекаюсь, как могу! Мои возможности ограниченны, из-за этого… – она показала на свое ослепительное тело. – Но в общем я должна быть благодарна тупым солдатам, которые стреляли в меня. Не убей они Мату Хари в семнадцатом году, неизвестно, как бы я выглядела сейчас. Ведь мне тогда уже исполнился сорок один год – как тебе в начале этой истории. Для нас обеих это переходный возраст!
Танцовщица-шпионка засмеялась своей шутке.
Из служебного купе вышел проводник и направился в противоположный конец вагона. Он прошел сквозь роскошное тело Маты Хари насквозь, бросая подозрительные взгляды на Анну.
– Вот видишь? – возмущенно прошептала красавица. – Он даже не вздрогнул! Куда это годится?
– Ты мне поможешь? – спросила Анна.
Она знала, что Око Зари воплощает в себе эманации Гекаты: неутолимую страсть, жажду наслаждений и чувственность, доходящие до смертной истомы. Раз вкусивший, назад не вернется.
– Тебе нужны мои флюиды? – улыбнулась Мата Хари. – Изволь, дорогая. Пользуйся! Мне их все равно девать некуда. Но потом… поделишься со мной тайной третьего лика Гекаты. Мы перешли порог смерти, и я, и графиня. Боже! Какой уродиной сделала ее старость! – танцовщица в притворном ужасе закатила свои жгучие черные глаза. – Сами по себе мы бессильны изменить это. Только ты еще жива и потому можешь исполнить обряд…
Глава 38
Господин Салахов вызвал Артема в курительную комнату. Они беседовали, расположившись на удобных кожаных диванах. Аромат кубинских сигар успокаивал; сизый дымок поднимался к потолку, рисуя в воздухе изысканные узоры.
– Коньяк, виски? – предлагал официант, обходя немногочисленных любителей табака. – Шампанское? Сок?
– Два виски, – кивнул Юрий, выпуская кольцо дыма. – Хорошие сигары!
Они с адвокатом вели светскую беседу, присматриваясь к обстановке и окружающим людям. Курительные комнаты в «Восточном экспрессе» поражали красотой отделки, изысканным комфортом, располагавшим к отдыху.
– Что вы мне скажете? – спросил Салахов, выпуская очередное колечко дыма.
– Обстановка не совсем ясна…
– Вы что-то заметили?
– Ваше путешествие привлекло внимание соседей из театрального дома. Кроме меня, с нами едет профессор Рубен, слыхали о таком?
– Кто это?
– Историк. Научными исследованиями занимается, книги пишет. Живет в театральном доме, на первом этаже, квартира номер два.
– И что?
Салахов не понимал, о чем идет речь. Он чувствовал себя не в своей тарелке, а намеки Артема еще больше усиливали его волнение.
– Рубен едет в одном вагоне с нами, – сказал адвокат.
– Это все, что кажется вам подозрительным?
– Я заметил среди пассажиров еще одного соседа. Небезызвестного вам Фарида Гордеева. Он тоже едет в нашем вагоне.
Юрий Арсеньевич прищурил глаза, его скулы побелели от напряжения.
– Проклятие! Я так и знал, что с этой поездкой не все в порядке! Меня с самого начала насторожил и «Восточный экспресс», и маршрут, и… все! Черт! Я чувствую себя полнейшим олухом!
– Тише, – понизил голос адвокат. – Мы привлекаем к себе внимание.
– Плевать!
– Возьмите себя в руки, Юрий Арсеньевич. Мы не знаем, зачем едет Фарид. Если честно, профессор волнует меня гораздо больше.
– С чего бы? Человек интересуется историей… хочет посмотреть старинные русские города. В нашем вагоне оказался случайно.
– Я не верю в случайности, – покачал головой Артем.
– Хорошо, – вздохнул Салахов. – Вы правы. Что собираетесь предпринять?
– Постараюсь не спускать глаз с Рубена. Ваша задача – позаботиться о жене. Не оставляйте ее одну. Кстати, вы ничего не забыли мне сообщить?
Растерянность собеседника подсказала адвокату, что он попал в точку.
– Н-нет… почему вы спрашиваете?
Юрий действительно скрыл от Пономарева важную деталь: кольцо, которое Анна взяла с собой. Зачем оно понадобилось ей в поезде? Может быть, побоялась оставлять дома?
Адвокат истолковал замешательство Салахова по-своему. Перед посадкой в поезд он заметил женщину, странно похожую на госпожу Левитину. Оставалось выяснить, какая Анна настоящая, – та, что едет в одном купе с Юрием, или другая? И к чему весь этот маскарад?
Однако Салахов, видимо, решил молчать, а Пономарев не настаивал.
– Пойду к Анне, позову ее в ресторан, – сказал Юрий, поднимаясь. – Надеюсь, вы пойдете с нами?
– Ваша супруга может меня узнать…
– Ничего страшного, – махнул рукой бизнесмен. – В сложившихся обстоятельствах это уже не имеет значения. Едет же с нами в одном вагоне Гордеев. Почему бы и вам не воспользоваться «Восточным экспрессом»? Да еще этот профессор… как его?
– Рубен…
– Вот-вот, Рубен! Этакая организованная жильцами театрального дома экскурсия по Золотому кольцу. Неплохо придумано?
– Совсем неплохо, – засмеялся Артем. – Что ж, воля ваша. Как только выйдете из купе, я отправлюсь следом. И… как бог даст…
Гордеев проснулся. Им овладело нетерпение. Не находя себе места, он поднялся, привел себя в порядок и выглянул в коридор. Там было пусто и тихо, сквозь приоткрытые окна проникал свежий ночной воздух.
Дверь одного из купе открылась, и оттуда вышли Салахов и Анна. Она держала мужа под руку. Вероятно, они направились в ресторан. Дверь в тамбур хлопнула, и Гордеев выскользнул в коридор. Он решил следовать за Анной. Заодно и поужинать.
Вагон-ресторан сиял белизной скатертей и блеском зеркал. Потолок украшали хрустальные светильники. Стулья были с остроконечными спинками, гобеленовыми вставками, какие-то средневековые. Фарид занял место за столиком в конце вагона, так, чтобы Юрий и Анна сидели к нему спиной. Еще по пути сюда, качаясь, минуя лязгающие мостики в гармониках между вагонами, он почувствовал дурноту. Голова наливалась тяжестью, туманилась…
За окнами стояла огромная желтая луна, которая, казалось, заглядывала внутрь, в тепло, огни и блеск ресторана.
Гордеев взял меню – буквы прыгали перед глазами, лезли одна на другую.
– Что-нибудь фирменное, – сказал он подошедшему официанту, с трудом ворочая языком. – На ваш вкус. И водки.
Пономарев поступил наоборот. Он сел за столик в противоположном от Салахова с женой и Фарида углу, чтобы видеть всех троих. Вязкая сонливость очень некстати мешала ему мобилизовать внимание. Что происходит? В этом деле замешано что-то другое: не уголовщина, как с маньяком или убийством Галины Яковлевой. И это другое сбивало его с толку. Он не понимал, чего ожидать, за кем следить. Какого черта, например, Фарид приперся именно в этот ресторан, рискуя попасться на глаза Юрию? В поезде есть второй вагон-ресторан, ничем не хуже. Где профессор и «другая Анна»? Которая из них сидит за столиком с господином Салаховым? Его клонило в сон, будто он трое суток бодрствовал. Есть совсем не хотелось, но сидеть просто так неприлично.
– Чего-нибудь горячего, апельсиновый сок и перцовки, – сказал он официанту, не в силах разобраться в меню.
Тот кивнул и пошел между столиками, покачиваясь, как пьяный. Пару раз его занесло, так что он чудом устоял на ногах. Адвокат, борясь со сном, даже не смог как следует удивиться. Назойливый свет луны за окном действовал ему на нервы. Все смешалось – прошлое, настоящее и будущее, образовался сумбур: убитая Аврора, Динара в пору его ухаживания, скандал с Соней, Вольф с его гусеницами, карты Таро, адвокатская контора, мертвое тело Галины, Никитский с ввалившимися щеками, какие-то пожилые супруги на свадьбе, где два жениха и две невесты кружатся в танце… «Да ведь это же мы с Динарой, – догадался он, засыпая, – а молодожены – это Марк и Марта!..»
Салахов тоже чувствовал себя далеко не лучшим образом. Ему было неловко перед женой, но… он очень устал! Напряжение перед поездкой отняло у него все силы. И сейчас он хотел только одного – забраться в постель и уснуть, крепко, сладко, как в детстве. В голове шумело, виски ломило от ставшей уже привычной боли. Неестественно большая луна в черноте за окном ослепляла…
Поезд несся вперед, громыхая на рельсах, а луна оставалась на месте, и эта ее мнимая неподвижность странно, неприятно гипнотизировала…
Официант покачнулся, выплеснув на поднос шампанское из широких фужеров.
«Хорошо, что мне не нужно разносить блюда и напитки, – подумал Юрий. – То, чего я достиг в жизни, хотя бы позволяет мне сидеть и ждать, пока меня обслужат другие».