Индия получила независимость в 1948 году. Англичане ушли, но оставили этому народу заводы и фабрики, электростанции и дороги. Ну и, конечно, главная память о почти 350 годах пребывания – это английский язык, на котором говорит весь Хиндустан.
После обеда гуляли по одной из центральных улиц – Парк-стрит. Очарованные рассказом Артема, мы уже смотрели на величественные фасады домов совсем другими глазами. Облупленная штукатурка и вывешенные на просушку тряпки не могли скрыть красоту архитектуры, привезенной в этот город колонистами. Антикварные лавки забиты предметами быта английских семей девятнадцатого и начала двадцатого веков. В темноте поблескивают хрустальные подвески люстр и рамочки с фотографиями давно ушедших от нас людей. Волей судьбы заброшенных из Туманного Альбиона покорять и развивать этот дальний осколок империи. Даже страшно представить, как им жилось здесь. Среди тропических болезней, антисанитарии и не всегда дружески настроенного коренного населения, которого было в десятки тысяч раз больше, чем переселенцев.
И вот уже совсем не замечаем грязи и нищих прокаженных, тянущих к нам руки. Город поглотил нас и отправил на сто лет назад. В прекрасную, богатую Калькутту. С вымытыми шампунем тротуарами, лепными фасадами домов и коктейлем из запахов традиционных благовоний, свежей выпечки, кофе и восточных специй. Вот дама-англичанка в белом муслиновом платье с кринолином выходит из модной лавки, усатый сикх в чалме провожает, кланяясь, и помогает усесться в рикшу. Дама не одна. Ее сопровождает мальчик-индиец с двумя шляпными коробками на вытянутых руках. Мимо проходит и скрывается в соседнем фотоателье колоритная пара – пышная женщина в расшитом золотом сари и аккуратно подстриженный мужчина средних лет в щегольском костюме в клетку. По последней лондонской моде. Вот еще рикша, грузовой. Несколько худющих, дочерна загоревших парней в набедренных повязках тянут за собой, как муравьи, повозку с тонной джутовых мешков. На матерчатых боках упаковок прослеживаются надписи «Darjeeling Tea Co». Это повезли в порт чай, который всего через пару месяцев попадет в магазины столицы империи и будет подаваться жителями Лондона на «файв-о-клок» в фарфоровых чашечках. А вот на улицу выскочила стайка девочек в коротких юбках и в гольфах. Черные густые волосы аккуратно заплетены в тугие косы. Полчаса назад в школе закончились уроки, и детей распустили по домам. Разносчики с блюдами фруктов, вездесущие попрошайки и уличные гадалки, смуглые клерки, торопящиеся в свой банк после обеденного перерыва. Массивные деревянные двери лавок звенели бронзовыми колокольчиками, из дверей ресторанов вырывались клубы ароматов и стук ножей, рикши кричали, требуя освободить дорогу. Во всем этом многоголосом гуле большого города сквозили радость и любовь к жизни. Калькутта росла, богатела и гордилась титулом торговой и культурной столицы Британской Индии.
Мы углубились в переулки, любовались на выставленные в витринах магазинчиков расшитые бисером туфли и отрезы ткани для сари, на сумки и резную мебель. На уличную жизнь простых горожан. Вот старинный агрегат для выжимания сока из сахарного тростника. Под тонкую сладкую струйку подставляется стакан. Тут же в него добавляют сок лайма. И этот свежий лимонад передается очередному страждущему. И всего за пять рупий. Рядом кто-то бреет клиента опасной бритвой, второй рукой ловко удерживая миску с пеной и помазок. А вот сгоревшее здание. И пожар был совсем недавно. Еще не смыта гарь с тротуара и не все головешки растерты в пыль. Постойте! Что-то знакомое! Точно знаком этот подъезд и этот фонарь! Неужели дежавю и были здесь в прошлой жизни?
Инстинктивно отпрянули от страшного зрелища.
– Что это, Артем?
– Да я же говорил, под утро полыхнуло. По всем радиостанциям про этот пожар говорят. Самое удивительное – что никто не погиб. Жители традиционно на улице спят, успели разбежаться, ну и посетителей ночного клуба эвакуировали. Тут клуб на втором этаже располагался. Очень известное у экспатов место, вполне приличное. В новостях как раз основная версия – что клуб и подожгли. Уже не в первый раз горит. Но сейчас уже точно дотла.
Из ступора вывел толчок под локоть: «Madam! I’m hungry!!» Обернулась – маленькая, сгорбленная женщина с протянутой рукой, в повязке-слинге – грудной ребенок. Я автоматически протянула яблоко из сумки, предусмотрительно припрятанное мною на завтраке. Удар мне по руке, яблоко летит на землю. «Мадам! Money! Money!» Артем вовремя спохватился и оттер от меня попрошайку. И магия разрушилась. Уже нет той лощеной Парк-стрит конца девятнадцатого века. Дома обветшали, фасады обезобразили ржавые кондиционеры и растущие из расселин кирпича деревья. Лепной декор осыпается. Витражи дверей выбиты и часть заколочена фанерой. Стена бывшего центрального банка Ост-Индской компании разрисована граффити – конечно же, серп и молот. Мусор, нескончаемый муравейник на проезжей части. Но все же я стала смотреть на Калькутту другими глазами. Как на волшебный город, позволяющий путешествовать во времени.
Экскурсия продолжилась визитом в храм богини Кали. Потом заехали погулять в парк сестер Eden. Романтическое место, где среди цветов и благоухающего жасмина молодые люди делают своим избранницам предложение руки и сердца.
Уже на закате, возвращаясь в отель, на узкой улочке наш автомобиль оказался заблокирован индийской свадьбой. Ничего не оставалось делать, как выйти и посмотреть на церемонию. На пустыре между домами был построен целый свадебный городок. Беседка для фотографий и помост для поздравлений, задрапированные километрами разноцветных тканей. Бесконечные столы с угощением для гостей. Миллионы лампочек и живых цветов. Яркие краски, музыка и смех. Толпы разряженных гостей. Их было даже не сотни, тысячи. Полянка не вмещала всех приглашенных, и людское море заполнило и улицу. При виде белых лиц гости приветливо нам улыбались, расступались, пропуская к центру церемонии. Кто-то пожимал Артему руку. Кто-то пытался со мной и Катей сфотографироваться. Но это было так тепло и дружелюбно! И нас полностью захватила атмосфера доброты и всеобщей любви. Невероятные чувства! Такие сильные, что на глаза наворачиваются слезы умиления. Вокруг нас захлопотали какие-то полные женщины, поднося стаканы с соком и тарелки с закусками. Наконец, смогли рассмотреть и новобрачных – юную красавицу невесту в килограммах золотых украшений и белозубого жениха в национальном костюме. Вспоминая разговоры в автобусе про ужасную долю индийских женщин и про то, что выдают замуж не по любви, а по договоренности родни, пытались найти на лицах молодоженов следы отчаяния и слез. Но ничего такого. Молодые сияли и выглядели вполне счастливо. Тут заиграла волшебная музыка, начались танцы, нас подхватил людской водоворот, и мы уже не смогли устоять на одном месте.
Вернулись в отель поздно. Может, ближе к полуночи. В холле нас караулила Татьяна Валерьевна и ждал скандал.
Но это было все так неважно. Никакие крики и посулы подать на нас рапорт начальству за неподобающее поведение за рубежом, никакие оскорбления не могли стереть из сердца тот восторг, ту невероятную энергетику, которые нам дала Калькутта всего за один, последний в ней день. Индия оказалась волшебным местом, где под шелухой грязи, нищеты и горя спрятана тайна о настоящем счастье. Счастье это блестит, как рубины и сапфиры. Пахнет жасмином и карри. И смотрит на тебя мягким взглядом карих глаз Артема.
На следующий день после завтрака наш коллектив, готовый к бою, в полном обмундировании и с тщательно упакованным многокилограммовым багажом собрался в холле отеля. Приехал представитель на арендованном автобусе. Лица у всех были тихие и просветленные.
Летчики вышли из четырехдневного алкогольного пике, представитель в уме подсчитывал разницу между компенсацией страховой компании и покупкой нового транспорта. Татьяна с Шуриком обсуждали последнюю новость, увиденную вчера по местному каналу ТВ, клуб дядюшки Чаккраборти сожгли какие-то подонки. Хорошо, что успели повеселиться и что загорелось не в тот день, когда они лихо отплясывали на танцполе.
Ну а мы с Катей, еще не отошедшие от вчерашних впечатлений, грели в ладонях маленьких слоников из сандалового дерева, подаренных на свадьбе нам на память.
В аэропорту ждал сюрприз – Артем приехал проводить и попрощаться с нашим экипажем. Но, пожимая руки мужикам и приглашая прилетать еще, он смотрел только на меня. Или мне просто показалось? Ведь так хотелось этого.
Нет, не показалось. Когда после изматывающего рейса я втащила в квартиру тяжелый чемодан и сняла форму, провонявшую индийскими запахами, позвонил Артем. Узнать, как долетели. Позвонил и на следующий день. И в те дни, когда бывала дома.
Мы болтали часами. Я рассказывала про свои рейсы во Владивосток, Нижневартовск и Мадрид. Про странных пассажиров и невероятные приключения в аэропортах. Артем посвящал меня в последние новости Калькутты: клуб «Арена» открылся на новом месте и начал пользоваться огромной популярностью; после того как кто-то из летчиков перед вылетом раскрыл глаза представителю на говядину на Нью-Маркете, Егор Иванович полностью перешел на вегетарианство и стал заваливать московское начальство просьбами о переводе куда угодно, но побыстрее. Про неких русских Виталия и Романа, прилетевших спустя две недели пассажирами в Калькутту и не только скупившими все имевшиеся в наличии деревянные кровати для сжигания усопших, но и оставившие местной артели весьма немаленький заказ. Настолько немаленький, что о них даже написали в местной газете, как о примере плодотворного сотрудничества между Россией и Индией в сфере ритуальных услуг. Об еще одном экипаже «Аэрофлота», прилетевшем, как и мы, на шесть дней. И, на свою беду, оказавшимся трезвенниками. После того как несмотря на прививки подцепили малярию, проходят лечение всем коллективом в инфекционной больнице. Консул рвет на себе волосы и требует от «Аэрофлота» либо закрыть рейс из Москвы, либо выдавать каждому члену экипажа по бутылке джина и по памятке «Алкоголь обязателен!» Теперь прямой рейс под угрозой и мечта представителя о переводе, возможно, исполнится в ближайшее время. Да и еще много всего интересного, от чего хотелось смеяться и плакать.