Наконец мы на самолете. Готовимся к приему пассажиров. Наш мальчик-повар Миша снял пиджак, закатал рукава и полез в подвал. Я тоже заглянула вниз – и ахнула. Весь подвал нашего «Ил-62» забит упаковками с бутылками Seven-Up, Coca-Cola, Fanta. Штабеля двухлитровых баллонов заняли все пространство, и конца края им не видно.
– Ого! Такого еще не видела, зачем столько?
Миша, переставляя упаковки газировки из лифта на кухню, смахнул пот.
– Не переживай, все выпьют. Уже летал этим чартером.
И правда. Весь рейс у нас шел «водопой». Все девять часов полета. Детишки, каждый уже со своим пластмассовым стаканом, сохраненным с первоначальной раздачи напитков, выстраивались в длиннющую, через весь салон, очередь к нам на кухню. Протягивали стаканчик и просили: «А можно мне воон того, черного сока?» – «Кока-колы?» – «Ага… Наверное. Очень вкусный. А из чего он?» – «Это просто газировка. Ты раньше не пробовал?» – «Нет». – «У вас разве не продается?» – «Продается, наверное. Но дорого очень. Родители не купят такое никогда. Очень дорого».
Ну и сами дети…
С нами летели девочки и мальчики в возрасте от десяти до четырнадцати лет.
Шумные и застенчивые. Задиристые и вежливые. Разные. Дети как дети. Но это издалека. А когда начала помогать рассаживаться, как присмотрелась… Все же дрогнула и на взлете плакала в туалете.
Почти все мальчики были стрижены под машинку. Такая стрижка зэка. У многих в улыбках уже сверкали золотые коронки во рту. А самое тяжелое – это когда увидела вблизи их руки. Про наколки «под лагерные» промолчу. Возможно, мода такая, своеобразная. Но вот сами пальчики, подушечки… У некоторых они были стерты почти на конус.
Сразу пошла спрашивать к сопровождающим: «Что это? Откуда эти дети? Детдом?» – Пожилые женщины вздохнули: «Нет, не сироты. Из социально незащищенных слоев, большинство из многодетных семей. Сами же понимаете, все развалилось. У нас сейчас люди по полгода зарплаты не получают. Вот и выживают, как могут. Многие золото моют, нелегально. И детей с раннего возраста к делу приставляют. От песка пальцы быстро стесываются. А золотые зубы – это потому что витаминов не хватает. Цинга у нас сейчас. Уже в десять-двенадцать лет ребятам приходится коронки ставить. А может, и с расчетом родители. По-другому вывезти на материк золото сложно – а прилетят в Москву, выдернут, в скупку сдадут и хоть какие-то деньги домой привезут».
Вот так мы весь полет, сделав на кухне импровизированную барную стойку, и разливали детям наши огромные запасы черного, желтого и зеленого «соков». Разливали, стараясь не смотреть на их пальчики и на их счастливые мордашки… Нам было очень стыдно…
Катя-огонек
В девяностых, в моем отделении узкофюзеляжной отечественной техники, карьеру было сделать легко. Ну как – карьеру? Возвыситься от статуса простого бортпроводника до статуса «Старший бортпроводник экипажа» можно было за год. Правда, громкое звание было подпорчено пометкой «Внештатный». Официально на бригадира тебя не учили (да и нельзя по регламенту, пока не хватает стажа и класса), надбавок к зарплате не было. Так сказать, на голом энтузиазме предлагалось взвалить на свои худые плечи весь возможный геморрой в рейсе. Но в отделении наблюдался острый дефицит старших бортпроводников по причине того, что молодые кадры, набрав опыта, моментально убегали на импортные самолеты, а предпенсионеры открещивались от заманчивых предложений о бригадирстве обеими руками. Они – люди опытные. И понимали, что вся надбавка уйдет на лекарства от нервного истощения.
Так что не ты выбирал карьеру, а карьера выбирала тебя. Вернее, начальство выбирало себе жертвы из тех, кто отлетал без косяков хотя бы полгода-год. В подчинение таким зеленым «старшим бортпроводникам» ставили в рейсы еще более зеленых новичков. Приходишь в диспетчерскую, берешь задание на полет – а там вся твоя бригада только после учебного центра. У кого месяц налета, у кого два. А у кого и вообще нули.
А кабы чего не случилось, да и чтоб пассажиры не пугались, увидев такую бригаду «ух!», комплектовали молодежью самые короткие рейсы. Нижний Новгород, Ростов-на-Дону, Волгоград. Всего сорок минут полета – ну что там может произойти? Взлет, посадка. Всем спасибо, все свободны. Американские горки для пассажиров и экипажа. Немного страшно, но быстро заканчивается. Трешь из памяти сразу на выходе из самолета и едешь домой отсыпаться – завтра тебя ждет то же самое.
Вот один такой рейс по России в качестве «внештатного» старшего бортпроводника экипажа.
Встречаюсь с бригадой. Смотрю задание – ага. У нас одна девочка только после стажерских полетов. Первый самостоятельный рейс. Девочка хорошая. Милая-белорусая, покладистая и тихая – просто мечта любого бригадира. Беру к себе в бизнес-класс, чтоб под присмотром была. Выясняю, что она в «Аэрофлот» пришла сразу после института Мориса Тореза. Испанский, английский. Вообще моя тема. Летим. На взлете-посадке обсуждаем особенности обучения испанскому в ее альма-матер, отличие аргентинского диалекта от пуро кастильяно и прочую милую фигню. Вдруг с темы аспирантуры и обожаемого Маркеса стажерка соскакивает на тему курса швейцарского франка к рублю, потерям при обмене и остальным деталям валютного дела.
Поясняет: у нее пару дней назад была «провозка» с инструктором в Цюрих. Так вот, в полете ей чаевые дали в швейцарских франках. Две тысячи. «Вот, смотрите!» – вытаскивает несколько крупных иностранных купюр из сумки. «Я их с собой ношу. Боюсь дома оставлять, вдруг родители найдут и еще чего нехорошее про меня подумают? Может, лучше на рубли поменять? Маме отдам – скажу, первая зарплата на работе. Но курс обмена такой невыгодный, и обменники в моем районе не принимают, наверное, надо в центр ехать?»
Первая реакция при виде денег – докатились! Наберут по объявлению. В голове умножаю 2000 франков на курс четыре тысячи, приглаживаю ирокез, в который у меня волосы сложились сами.
Вторая мысль. Да не. Чаевые бортпроводнику? И еще столько, три зарплаты? Не может быть. Девчонка меня однозначно разыгрывает. Ну ладно, посмотрим, кто кого.
– За что деньги-то дали? Свой парашют отдала или сексом в туалете занималась? И кто у тебя инструктор на рейсе был?
Краснеет страшно.
– Нет, что вы! Каким сексом! Я просто слова песни Кати Огонек пассажиру подсказала. Ну и спела с ним еще. Немножко. А инструктор – и называет фамилию одной не очень хорошей дамы из нашего отделения. В глубоком климактерическом маразме и с ненавистью к любому кокетству, которая вместо того, чтобы на пенсии спокойно грядки возделывать, еще летает и тиранит молодых девчонок. Я с этим инструктором еще лично не пересекалась, но слухи ходили, что многие по туалетам плакали, когда она их снимала с рейса за слишком, по ее мнению, фривольный макияж, короткую юбку или цвет лака на ногтях. У меня волосы уже не приглаживаются обратно и начинают вполне себе громко искрить.
Девочка меж тем рассказывает. Летели в Цюрих. Она с инструктором впереди. В салоне бизнес-класса всего один пассажир. Солидный мужчина в костюме и с депутатским значком. Выпил коньячку. После того как бутылка закончилась и откупорили вторую – петь начал. Так случилось, что в одной из песен слова забыл, а стажерка шла мимо и на автомате подсказала.
Мужик так расчувствовался, что стюардесса знает песни Кати Огонька, что предложил ей выпить и спеть хором. Она к инструктору – так, мол, и так. Инструктор вся вскипела: «Ах он гад! Да как он посмел! Но знаешь что, детка. Этот пассажир у нас супервип. Какой-то депутат и, мол, друг кого-то там из… То ли личный джет сломался, то ли в демократию решил поиграть и полетел обычным рейсом, правда, выкупив весь бизнес-класс. А вдруг нажалуется на нас? Ты, это, конечно, не вздумай пить с ним или петь. Иди, постой там рядом… Слова, если забудет, поподсказывай…»
Так девочка до конца полета в караоке и играла. Напоследок он вручил им по две штуки. Сказал, что давно так душу не отводил, и скрылся в рукаве аэропорта города Цюрих.
Я все выслушала. Поняла, что переутомилась. Пора отказываться от ночных рейсов, видимо. Стюардесса, подпевающая пассажиру. Милое дитя с красным дипломом и строгими родителями, наизусть знающее песни Кати Огонька. Бывший парторг и главная святоша, влегкую подставляющая стажерку – лишь бы чего не случилось… Сам депутат, из всех видов песнопений предпочитающий тюремный шансон и совершенно не стесняющийся демонстрировать это свое увлечение.
Последнее-то как раз укладывалось в моей голове. Но первые три просто взорвали мозг. Прикидываю, когда у меня следующая медкомиссия и смогу ли я пройти ее без проблем.
Один вопрос был не решен.
– Скажи! А откуда ты знаешь наизусть эти песни?
– Да понимаете. У меня сосед с зоны вышел. Дома сидит, целый день музыку слушает. Он слух наполовину потерял, поэтому громкость большая. Как будто у нас в квартире играет. Память натренированная. Пару раз послушаю – запоминаю. Я уже весь блатной шансон выучила.
Напоследок я ошарашенно пожелала ей удачи, расширения репертуара и почаще записываться на рейсы в Швейцарию. Больше я с этой девочкой не пересекалась. Надеюсь, с такими талантами, знаниями и покладистым характером она быстро вышла замуж.
А я после рейса заехала в палатку с кассетами. Выяснить – кто же такая Катя Огонек и купить пару сборников, чтоб выучить слова песен. А то вдруг пригодится на рейсах в Лондон, Ниццу, Цюрих и Женеву?
Мечта серебристого цвета
Знаете, какая мечта у меня была самой заветной? С первых дней работы в «Аэрофлоте»? Нет, не командировки в Японию и в США, и не выспаться (хотя все это тоже присутствовало в списке желаний). Добираясь на работу в Шереметьево и потолкавшись одетой по форме и с тяжелой сумкой по метро, автобусам и электричкам, я быстро поняла, что автомобиль для бортпроводника – это не роскошь и даже не средство передвижения. Это абсолютный must have.
Прилетая поздно, когда общественный транспорт уже не ходит, ты, вздохнув, идешь ночевать в отель рядом с аэропортом. И вот пока туда доплетешься, пока зарегистрируешься и повесишь форму в шкаф – сто раз представишь, как вот бы сейчас уже сидела дома на кухне и уплетала мамины котлеты. И спала бы в своей постели, с любимой подушкой, а не в гостиничном номере, пусть и сети Novotel. То же самое с ранними вылетами. Накануне вечером едешь в отель, ночуешь – и в пять подъем на бодрую Прагу с вылетом в 7.45 или в Берлин в 8.15. А с учетом того, что новичкам-то как раз и дают весь шлак в виде ночных и ранних утренних рейсов, то родителей ты видишь редко. Хотя вроде и не улетаешь далеко.