жиров самолета с почетом доставят на двухнедельный карантин в инфекционную больницу на Соколиную Гору.
Про последнюю перспективу я не знала. Поэтому, собственно, даже обрадовалась, когда меня вызвали на рейс в Пекин на два дня прямо в разгар этой эпидемии. Мама, одним глазом глядя в телевизор, заламывала руки. Мол, куда ж ты, дочка. А я была спокойна. Пройдя Африку с холерой, Индию с малярией и прочие помойки и ничем ни разу не заболев. Была уверена, что эта самая пневмония – для слабаков. И наоборот, надо ловить момент. Пока все наши боятся и снимаются с этого рейса – открывается блестящая перспектива несколько лишних раз, вне очереди, попасть в Китай. И не на сутки, а на несколько дней.
Собственно, в тот первый раз ничего и не случилось. Самолет был практически пустой. Мало героев решилось слетать тогда с нами. После посадки в аэропорту Пекина на борт поднялись то ли космонавты, то ли инопланетяне в серебристых скафандрах и с бластерами. Оказалось, это китайский медицинский контроль каждый прибывающий рейс проверяет на наличие инфицированных. Странно. Кто ж в Тулу со своим самоваром едет? Но тем не менее. Бластеры оказались измерителями температуры. Каждый из нас получил наведенный на середину лба красный луч. А инопланетяне – все данные о нашем здоровье.
Дальше было веселее. Пока дошли до ленты с багажом, нас раза четыре прогнали через рамки с температурным контролем, заставили заполнить несколько бумажек о самочувствии, поездках, контактах и прочей подноготной за последние месяцы. «Скафандры» с бластерами были везде. Казалось, их было больше, чем пассажиров. Да и сам аэропорт выглядел непривычно пусто. Без бурлящих толп и куда-то спешащих людей с чемоданами.
Сам город тоже был непривычен. Безлюдные улицы. Мало транспорта. Никто не сигналит до исступления на дорогах. Все как-то мертво и страшновато в своей тишине.
Но нам было не до размышлений. Это же Пекин! А у каждого длинный список, чего надо купить. Лекарства, чай, косметика, новогодние елки и еще тридцать три нужности. Когда еще сюда попадем? А вдруг эпидемия быстро закончится и уже будет не прорваться?
Пообедали, схватили большие сумки и помчались на охоту. Разумеется, нас ждал сюрприз. Жемчужный рынок закрыт, большинство магазинов тоже. Единственное, что удалось найти – это лекарства и чай. А вот с теми же елками не повезло. Видимо, китайцы не рассчитывали дожить до Рождества. Новогодние елки не покупали, и хозяин лавочку прикрыл. Одеяла тоже были под замком. И действительно, зачем нужны пуховые одеяла, если при атипичной пневмонии температура тела под 40 градусов? С горя заскочили в открытый государственный торговый центр. Абсолютно пустой в плане покупателей. Для успокоения совести набрали килограммов десять ненужных шмоток и вернулись в отель.
Следующий день прошел в безделье. Мы немного призадумались на тему – а зачем, собственно, вообще сюда прилетели? Все закрыто. Пустынные пейзажи и изредка встречаемые китайцы в масках не внушали оптимизма. Еще и постоянные, на каждом шагу, проверки температуры действовали на нервы. Заходишь в гостиницу – тебе сразу пистолет ко лбу. Заходишь в торговый центр – и там на входе охрана в масках и с бластерами. Даже по нашему истеричному телевидению ситуация не казалась такой устрашающей, как мы увидели накануне. И чего бегали по мертвому городу, дыша инфекцией? Видимо, список необходимых покупок отбил все мозги. Вот в таких печальных мыслях просидели весь день в отеле. Периодически созванивались друг с другом. Уточняли симптомы этой самой атипичной пневмонии. То жаловались на ломоту в костях, то искали градусник. Кто-то даже устроил истерику, что мол, ааа… Я, кажется заболел. Все рванули к нему в номер, потом одумались и побежали обратно.
Но все обошлось. Улетали в Москву целые-невредимые, что было подтверждено температурным контролем «скафандров» в аэропорту. В Шереметьево наш самолет отогнали на самую дальнюю стоянку. И про нас забыли. Вернее, это выглядело как забыли. А на самом деле мы, как рейс, прилетевший из опасного Китая, ждали российский медицинский контроль. И он появился. Спустя час, когда уже хотелось выть от усталости и желания попасть наконец-то домой, на борт поднялись две полные тетушки в белых халатах. У них с собой было десять!!! стеклянных!! обычных ртутных!! градусников. Мы, разумеется, обалдели. Так как в отличие от пустого рейса В Пекин, ИЗ мы везли полный самолет пассажиров. Ну понятно, люди в панике убегали из Китая хоть куда. И вот на эти двести пассажиров – десять градусников. И каждому держать под мышкой хотя бы по паре минут. А потом, такой вот, весь не стерильный градусник передать соседу. Ну вы поняли глубину мысли того, кто разрабатывал мероприятия по нераспространению эпидемии атипичной пневмонии у нас в стране? Замеры температуры заняли еще больше часа. Экипаж начал подвывать вслух. Пассажиры поддержали. Тетушки, не выдержав психологического давления, обозвали нас идиотами, которые хотят заболеть, и смотались, так и не домерив народу температуру. Мы, наконец, попали на свободу.
После прилета с нами ничего плохого не произошло. А между тем эпидемия в Китае набирала обороты. В больницах китайцы отдавали богу душу пачками, истерика по нашему ТВ усилилась. Даже Шереметьево спохватилось и попыталось ввести серьезный контроль рейсов. Уже не десять ртутных градусников выделяли на пассажиров самолета, а двадцать. Ну и к экипажам, прилетевшим из эпицентра, начали присматриваться пристальнее. На двери стартового врача, который проверяет перед вылетом пульс и давление, появилась грозная бумага, что, мол, всем, кто в последнее время был в странах Юго-Восточной Азии, перед каждым рейсом необходимо измерять температуру. В случае каких-либо подозрительных симптомов немедленно извещать нашу медицинскую службу. Чтоб сразу отправили бедолагу на карантин.
Прошло недели три, а может быть, и месяц.
Звонит мне коллега по тому «веселому» рейсу в Пекин, с которой мы рыскали по пустынному городу в поисках одеял.
У нее для меня две новости. И обе – хорошие.
Первая. В какой-то передаче по CNN было интервью с американскими врачами, бросившимися на помощь в ликвидации эпидемии. Между всяких разговоров о вакцинах и способах лечения они сказали такую замечательную вещь, что, судя по наблюдениям, атипичная пневмония – это заболевание только для монголоидной расы. У европеидной – то ли какие-то антитела в крови, то ли еще чего. «Ну ты поняла!!» – торжествовала подруга. «Поэтому мы и не заболели, хоть и без масок бегали! И не заболеем! Только молчи. А то все наши прочухают и в Китай опять будет не попасть».
Хорошая новость номер два. В Шанхае есть нужные нам одеяла. И даже дешевле. И более того – магазин работает в эти нелегкие дни. У подруги каким-то чудом с прежних полетов в Шанхай осталась карточка с телефонами лавки. Она позвонила. И нас там ждут. С самыми мягкими в мире подушками и одеялами лебединого пуха. И все это за смешные деньги. «Летим?» – «Сейчас, когда наши массово уходят на бюллетени при слове «рейс в Китай» – вообще никаких проблем записаться в Шанхай не будет. Давай завтра подойду к планировщикам, попрошу? Еще же и пожмут руку, как героям-добровольцам».
Одеял хотелось. Атипичная пневмония уже не пугала. Я радостно кивнула головой и сказала: «Записывай!»
Через неделю мы с большими баулами уже летели в сторону российско-китайской границы. В Шанхае было также уныло, как и в Пекине. Те же космонавты со своими бластерами. Те же пустынные улицы, по которым дул ветер с песком и пылью. Так же половина магазинов и ресторанов закрыты, а те, что работали, не могли похвастаться обилием клиентов. Но у нас все сработало четко. Хозяин нужной лавки выложил для нас нужные одеяла. Красиво запаковал и, кланяясь, проводил до дверей.
В Москву я прилетела довольная. И даже не стала раздражаться той же процедуре медицинского контроля, как и месяц назад. Так же самолет отогнали куда-то в поле. Так же тетушек в белых халатах ждали час. Они пришли уже в медицинских масках. И с электронными градусниками (о, прогресс!). Только не с моментальными, а которые тоже под мышку. И ждать сигнала. С ними был водевиль еще похлеще. Так как врали у каждого второго. Приходилось перемеривать. Процедура грозила затянуться до вечера. Поэтому тети-медики достали из своего саквояжа все те же, временем проверенные, ртутные-стеклянные. И с грехом пополам проконтролировали всех прилетевших. Благо в этот раз пассажиров уже было мало. Видимо, все кто хотел – уже свинтили из Китая раньше.
На следующий день, проснувшись и позавтракав, я в хорошем настроении поехала на маникюр. Сижу в мягком кресле, с моими руками возится мастер, по телевизору клипы гоняют. И вроде полный релакс и счастье. Но чувствую, что что-то со мной не то… «Лапы ломит, хвост отваливается»[2]. Еще и девочка – «мастер ногтевого сервиса», взглянув на меня, комплимент делает «С отдыха приехали? Так хорошо выглядите! Щеки румяные, вся прям светитесь». Я мельком на себя в зеркало – ага. Щеки просто пылают. «А нет ли у вас в вашем респектабельном салоне, случаем, какого-нибудь градусника?» – «Ой, есть вроде в аптечке. Сейчас принесу».
Пока мне додедывали левую руку – я рассматривала на нагретом градуснике шкалу – 39,2. Блин. У меня такой температуры не было даже в детстве. При всяких там корях и пневмониях. Пока делали вторую руку – прикидывала, сколько же народа я потяну за собой на карантин в инфекционную больницу на Соколиную Гору. Так, экипаж весь автоматом. Десять человек. Пассажиры. Сто. Ну тех, кого смогут отловить в Москве. Вчера после рейса заезжала к родителям. Это еще двое. Плюс брат. Вернулась к своему молодому человеку. Его родители вечером зашли за одеялами. Еще трое. Тут клипы по ТВ прервались новостями. Опять боевые сводки из Китая. Опять хроника и цифры погибших за сутки. Девочка-маникюрша повернулась к экрану: «Ой, вот ужас-то там творится!!» Вот не дай бог! Ну уж извини, дорогая! Я сама не знала. Еще плюс один.