Первым делом надо было разобрать портплед и повесить одежду в шкаф. Отстегнула кнопки, которые держали его сложенным вдвое – чехол распрямился на всю свою длину, и из складок… на меня посыпались паспорта. Много паспортов. Синие книжечки с гербом Индии.
Они падали и падали. Как в замедленном кино… О господи! Понятно, что это был за толчок сзади! Индуска засунула их вовнутрь, когда догнала нашу неторопливую процессию.
Точно. Девять штук паспортов. А вот и фотографии всего ее семейства. Что делать, я не знала… Пришлось звонить бригадиру и звать для консультаций.
Гена пришел быстро. Ситуацию оценил правильно.
– Что делать? А, Ген? Может, мне их порвать и выкинуть?
– С ума сошла?? Ты хочешь порвать паспорта и выкинуть в корзину в номере? Да ты знаешь, что будет? Как только горничные найдут, они тут же вызовут полицию. Тебя обвинят черт-те в чем. Допустим, в содействии в незаконном перемещении индусов в Канаду. Еще чего-нибудь добавят. И поедешь в тюрьму. А как бригаде лететь обратно в неполном составе? Ты о нас подумала? А о родных? Они тебя еще долго не увидят.
Гена повертел паспорта в руках. Посмотрел фотографии, визы.
– По туристическим. Обычная схема. Давай так! Завтра с утра пойдем сами в полицию и отдадим. Все объясним. И пусть ищут хозяев паспортов среди сдавшихся иммиграционным службам. Сегодня уже поздно. Да и видок у тебя не особо, если честно. Полицейские не так поймут.
– И что полиция сделает с этими индусами?
– Да я откуда знаю! Найдут, аннулируют турвизы и отправят домой. Танцевать и заклинать змей. А может, и накажут. За попытку мошенничества и обмана властей… Все. Не грузи. Это уже не наше дело. Главное, поступить по закону. Мы нашли – мы должны сдать находку в полицию.
– Слушай, Ген! А может, не надо? Давай выкинем, а? Мне их что-то жалко. Не зря же они так рисковали.
Наш законопослушный бригадир пошел пятнами.
– Хватит! Ты видела, что тут на улицах происходит? Ты хочешь, чтобы с нашей помощью Канада окончательно превратилась в Little India? Даже не фантазируй! В десять утра, после завтрака, тебя жду. И паспорта с собой заберу. Пока ты, добренькая, их на помойку не отнесла. Все! Лечи ноги! Завтра в 10.00! – И Гена хлопнул дверью.
На ночь я напилась обезболивающих таблеток, но это помогло слабо. Во сне мои ноги горели и взрывались фейерверками под индийскую музыку. Вокруг водили хороводы наши вчерашние пассажиры и радостно просили «хот вотер», под ногами хрустели пластиковые стаканчики. Из толпы вынырнула моя неадекватная «подруга» и попыталась меня обнять:
«Здравствуй, мама! Как долго я тебя искала! Я – твоя дочь!» И все индусы хором стали подпевать: «Мама! Мама! Хотим в Канаду!»
Ну все, пошел Болливуд. Надо завязывать с индийскими рейсами. А то не только во сне, но и наяву видения будут приходить. Но позвольте, какая МАМА? Я что, в свои двадцать пять уже так плохо выгляжу, что могу сойти за мать пятидесятилетнего танка? Я страшно обиделась. Сказала этому сну «брысь!» и переключилась на что-то обыденное, приятное. Дом, собака, вечно пьяный сосед.
Но толстая индуска сдаваться не собиралась. Опять ворвалась в мой сон, бесцеремонно отодвинула алкоголика дядю Славу. Взяла меня за руку и повела на облака. «Поговорить надо», – вид у нее уже был деловой, без полудурошности во взгляде, что меня изрядно насторожило.
Мы уселись на облачках. Дама протянула мне откуда-то взявшуюся чашку с чаем-масалой. Чай был очень острый, обжег горло, но пожар в ногах несколько поутих.
– Ты знаешь, кто я?
– Еще бы. Вчера посмотрела паспорта… Ларра Кумар. 1950 года рождения. Из Калькутты. Летите по туристическим визам, судя по всему, чтобы остаться в Канаде на постоянное место жительства.
– Ну это да. Так и есть. Но я о другом. В Индии меня хорошо знают. Как астролога и нумеролога. Я живу уже давно в этом теле. Мне пора умирать, а душе реинкарнироваться в новом. Я составляла себе натальную карту. По ней – вчерашний день был днем встречи моей души со своей новой мамой. Я выбрала тебя. Ты добрая девочка. Ты станешь хорошей мамой. Через год у тебя родится сын – это и буду я в новом воплощении. Почему ты не радуешься? Твоему ребенку перейдет божественный дар! Он станет великим нумерологом и хиромантом!
Я подавилась масалой.
– О господи! Может, не надо? Слушай, вчера у тебя был такой выбор!! Сто пятьдесят пассажиров самолета! Я-то тебе зачем сдалась? Признаюсь, я хочу мальчика, сына. Но его вижу несколько в другом качестве. Скажем, юристом в «Газпроме». Или летчиком на худой конец. А не додиком, рассматривающим чужие ладони. Пойми. У нас уже столько шарлатанов развелось, что их скоро бить будут. Не разбирая, прав или виноват. А если еще он характером в тебя пойдет? Я ж никаким воспитанием не переделаю. Да и климат у нас в России не очень. Ты видела на пересадке в Москве, что творится за окнами? Я еле добралась на рейс. Хотя лучше бы и не добралась. Теперь вот мучаюсь. Давай подумай о ком-то еще, о’кей? Ну не хочешь ты своих соотечественников, ну ладно. Я б, наверное, тоже не хотела реинкарнироваться в того, кто кидает в проход использованные памперсы. Давай подумай о канадских иммиграционных офицерах, о таможенниках. Что успела заметить сквозь потекшую от слез тушь – так там были очень даже симпатичные девушки.
Тетка нахмурилась. Опять взгляд в себя.
– Ты не понимаешь, от чего ты отказываешься! Ну и я уже решила, что новой моей матерью должна быть русская. Вы были к нам самыми добрыми за вчерашний день. Решено. И еще у тебя наши паспорта. Ты должна их уничтожить! Сожги!!
Встала, расправила сари и приготовилась идти дальше на небо, а я уже приходила в себя на подушке, пропитанной потом.
– Стоять!!! Куда? Стой! У меня нет ваших паспортов. Их забрал начальник! Утром отнесет в полицию!
Индуска затормозила, задумалась и вытянула меня обратно на облака.
– Где наши паспорта?
– Ты не передумала переселяться в моего будущего ребенка? Слушай, я все придумала. Я найду себе замену. Есть шикарный вариант! У нас в бригаде потрясающая кандидатура на роль твоей матери! – Я сверилась со списком экипажа на тумбочке. – Записывай, ай, запоминай. 319-й номер. Альбина Кучкина. Красавица! Поэт! Лауреат третьей степени литературного конкурса города Лобни. Тонкая, чувствительная ко всякой хрени и мистике натура. Работала на рейсе в бизнес-классе. Если ходила туда в туалеты, то наверняка заметила ее белые кудряшки, ногти с камушками и одухотворенный взгляд. Поверь, ты составишь ее счастье и вы всегда будете на одной волне. Да и мне рожать-то рано. Я планировала ближе к тридцати. А Альбине уже давно пора. Там уже очень глубоко за тридцать или даже за сорок. Сделай хорошее дело для человека, а?
Ларра Кумар опять помедлила.
– А что с паспортами?
– С паспортами хуже. У нас очень законопослушный бригадир. Я, конечно, утром еще могу попросить, поныть. Но без гарантий. Понимаешь? Слушай! У тебя такие способности! Давай сама, а? Геннадий Зубилов. Триста сорок четвертый номер. По коридору налево.
Тетка придвинулась ко мне ближе, провела по лицу своей беспалой ладонью и начала растворяться в воздухе. У меня опять выступил холодный пот…
– Эй?? Ну мы же договорились?? Альбина Кучкина! Не забудь! Эй??
Очнулась я уже на совершенно мокрой подушке. От которой конкретно пахло индийскими благовониями и специями. В голове стучали молоточки в ритме болливудских песен. Ноги, как ни странно, совсем прошли. А вот горло болело немилосердно. Как ошпарило перцем масалы.
После завтрака я обреченно поднималась к бригадиру. «Попробую еще раз уговорить, может, хотя бы удастся отложить наш поход в полицию? Сошлюсь на начинающуюся ангину». На стук дверь резко распахнулась, я вошла в номер и остолбенела.
На светлом ковролине валялись обрывки паспортов. А очень нетрезвый Гена кромсал очередную темно-синюю книжечку.
– Давай! Помогай! Надо за час управиться, пока горничная не пришла с уборкой.
– Что происходит? Ген? Ты что??
– А то не знаешь. Сама наслала на меня эту тетку. Она сказала, что ты. Я на ресепшене взял и вторые ножницы. Вон, на тумбочке лежат. Присоединяйся, быстрее управимся. Нам еще надо все обрезки собрать и по разным помойкам разнести.
– Гена! Какая тетка? Мне действительно сегодня полночи мозг насиловала моя пассажирка… Но это сон, понимаешь, сон..
– Что у тебя с голосом? Заболела?
– Ага. Похоже, вчера передержала ноги во льду. Горло дерет страшно.
– Водка есть. Будешь? В качестве лекарства? – Гена уже набулькивал мне в стакан «Столичной». – Представляешь, я же совсем не пью. Уже лет десять, с тех пор как в аварию попал. Даже на Новый год лимонадом чокался. А тут эта баба пришла во сне. Индуска. Вот как живая. Я бутылку водки вез в подарок представителю, отдать не успел. И хорошо, что не успел. Только водка меня от сумасшедшего дома спасла.
Генка налил себе тоже.
– У меня же, понимаешь, мать болеет. Рак желудка. В нашей поликлинике сразу не заметили, запустили. Дождались, пока метастазы пойдут. Мы начали метаться – в Израиль документы отправили, в Германию. А оттуда ответы: мол, везите. Попробуем, но гарантий никаких. Четвертая стадия. Где, мол, раньше были? Где были – где были! Мама ж привыкла всю жизнь терпеть. Одна, без отца меня поднимала. Понимаешь? Нет у меня никого ближе. А тут – попробуем. И за попробуем денег хотят, как за самолет. Квартиру продавать. Выставил. Риелтор вроде клиента нашел, а нам куда? Но черт с ним. Хоть на вокзале жить, лишь бы вытянуть… Наши-то дают ей от трех до шести месяцев. Сейчас вон опять надо класть в больницу на химию. Не могу смотреть, как мать уходит. И во сне эта баба без пальцев. Говорит – я вылечу твою мать, только сожги паспорта. Спаси, говорит, мою семью. А я спасу твою маму…
Я, услышав про «бабу без пальцев», начала сползать по стенке. Машинально опрокинула в себя протянутые пятьдесят граммов водки. С учетом того, что водку пила первый раз в жизни, должна была опьянеть моментально. Но не брало.