уланского полка подъехал на учении к полковому командиру, потребовал от него смены своего командира капитана Лаврова, которым за что-то был недоволен. А в кадетском корпусе кадеты атаковали батальонного командира и хотели его бить, кажется и побили. Прежде еще этого, месяц тому назад, в Корпусе путей сообщения воспитанники послали директору адрес, требуя, чтобы он сменил самого себя, так как они им недовольны.
12 ноября 1862 года, понедельник
Мужественное помышление о жизни, мужественное помышление о смерти.
Если не правительство поддерживать, так принцип его.
14 ноября 1862 года, среда
Сегодня утром встал совсем больной. К обычным пароксизмам присоединилась еще довольно сильная простуда: флюс, лихорадка и тому подобные прелести.
В человеке существует множество неопределенных инстинктов, которые готовы сделать из него самое жалкое игралище своих стремлений. Но в нем же есть сила, способная их сдерживать, обуздывать и ограничивать, если не совсем уничтожать. То, что моралисты называют внутреннею борьбою, вовсе не есть вымысел; это борьба не иное что, как акт самоуправления, которым приводятся к единству, обуздываются и устраиваются различные силы и влечения нашей натуры, нашего темперамента, наших естественных наклонностей.
Вся задача образования должна состоять в том, чтобы сделать человека способным к самообладанию.
Природа снабжает нас расположением, наклонностями, силами, образование научает нас извлекать из них истинно человеческую личность.
В этом смысле человек есть творец самого себя. Ему даны материалы, стихии. Образ же, в котором они должны сосредоточиться и проявить себя, есть плод его художественной деятельности.
Возделывай разумно самого себя — вот истинная задача духа.
15 ноября 1862 года, четверг
Нет позорнее вещи, как то, когда человек, уступая натиску партии или желая понравиться толпе, делает не то, что признает за лучшее и справедливое.
Всякая партия бессильна, когда она не имеет корней в народе, который бы ей сочувствовал и поддерживал ее, и когда она рассчитывает только на возбуждение диких и неистовых страстей. Всякая партия должна опираться хоть на частичку истины.
16 ноября 1862 года, пятница
Все добродетели человеческие чрезвычайно способны прокиснуть, испортиться и сделаться ни к чему не годными. Чтобы уберечь их от этой порчи, их нужно как можно чаще просаливать солью разума и совести или хорошего религиозного чувства.
17 ноября 1862 года, суббота
Нет ничего лживее, неосновательнее, несправедливее и поверхностнее суждения одного человека о другом.
Человек принадлежит к породе существ разумных, но безнравственных.
19 ноября 1862 года, понедельник
Весь ноябрь месяц постоянно сухо и не очень холодно: градусов пять-шесть. Были и прекрасные свежие дни, но снегу нет.
Все это гнусное здание бюрократического управления ни к черту не годится; но его нельзя опрокинуть разом, а надобно подпилить, чтобы оно само упало.
NN _ рудник, в который так же трудно проникнуть, как и разработать его. А там не одно олово и камни — есть и золото.
24 ноября 1862 года, суббота
Вчера вечер просидел у меня Воронов и рассказывал о разных постановлениях по цензуре; о предполагаемом слиянии школ военного ведомства с гражданскими; об уставе университета, который обещал мне прислать в новой, исправленной редакции.
25 ноября 1862 года, воскресенье
Главная ошибка наших демагогов в том, что они все наши беспорядки и бедствия приписывают одному правительству и ничего не оставляют на долю истории и самой испорченности общества, которое есть естественное последствие хода нашей жизни и невежества.
26 ноября 1862 года, понедельник
Честный труд и независимость — вот единственное благо, если на земле что-нибудь можно назвать благом.
27 ноября 1862 года, вторник
Деньги не должны быть ценимы ни слишком высоко, ни слишком низко. Первое приводит к гнусному корыстолюбию, к скупости; второе часто ставит в такие затруднения, которые приводят не только к нищете, но и к пороку — к низости, плутовству и пр. Я уверен, что у нас в России большая часть казенных крадств и разных мошенничеств происходит оттого, что «все трын-трава, и последняя копейка ребром».
Так как человек уже не может быть скотом, то надо ему стараться сделаться человеком.
1 декабря 1862 года, суббота
Сильные морозы, а снегу все нет.
Я не перестану повторять, что всякий деспотизм гадок, но хуже всего деспотизм так называемого крайнего либерализма. Последний уже оковывает не тело, не внешнюю жизнь, но силится проникнуть внутрь вас и наложить цепи на ваше убеждение, на мысль вашу и совесть.
4 декабря 1862 года, вторник
Небо расступилось и уронило несколько пушинок снегу. Все обрадовались — поехали на санях, но нельзя сказать, чтобы ездить было приятно.
Обедал у графа Блудова. Никого не было, кроме Н. В. Воейкова. Старик был удивительно бодр и, по обыкновению, говорлив, читал наизусть отрывки из «Вадима» Княжнина и рассказывал литературные предания екатерининского времени.
7 декабря 1862 года, пятница
Общее заседание в Академии наук. Потом экзамен кандидату Бильбасову на степень магистра из всеобщей истории. Экзаменовал Куторга.
8 декабря 1862 года, суббота
Бессмысленное управление — вот тема, которую варьируют на разные лады все министры народного просвещения после Уварова до Головкина включительно.
Вечером у Чивилева. Там были Гончаров и Соловьев (профессор). Разговор, между прочим, о Головнине. Все одного мнения о нем как о человеке, который помешан на тонкостях и лишен производительной силы ума; как о человеке, не способном возвыситься до той государственной нравственности, которая в побуждениях своих носит что-нибудь общее, человеческое, народное.
9 декабря 1862 года, воскресенье
Написал к Тройницкому письмо с вопросом: могу ли я как экс-редактор «Северной почты» ходатайствовать о награждении к празднику бывших при мне участников в редакции.
10 декабря 1862 года, понедельник
Не будь человек способен сделаться чем-нибудь хорошим, он не был бы так гадок. Звание человека ко многому обязывает.
11 декабря 1862 года, вторник
Когда на поверхности человеческих деяний вам все представляется так гладко, прилично, изящно; когда перед вами возникают и рисуются изящные образы и такие привлекательные слова, как, например, дружба, искренность, преданность, бескорыстие и пр., — верьте, что там, внутри этой поверхности, движутся и работают тайные силы; всевозможные ненависти, эгоизмы клокочут и потрясают цветущую поверхность, как вулканические смертоносные газы в недрах земли колеблют ее кору и готовят целые потоки лавы и грязи.
Опять момент внутреннего беспокойства и недовольства духа. Этот момент продолжается уже несколько дней. Я сам себе кажусь ужасною гадостью, а жизнь моя — бессвязным, пустым, бесплодным сновидением, облаком благородных, возвышенных замыслов, которые ветер обстоятельств и собственное бессилие уносят вот и теперь в бесконечное пространство.
И внешние мои обстоятельства таковы, что я остаюсь каким-то нелепым обрывком, как бы случайно попавшим в ход общественных деяний. Всякий может похвастаться, что он что-нибудь значит, что-нибудь делает вместе с другими; а вот я с моими честными намерениями и поступками выхожу совершенно бесплодным и ни к чему негодным идеологом. Выходит, что сказано в малороссийской песне:
А вже сусщ жито cie,
А в сусща зелеше, -
А у мене не орано i не сюно.
Правду сказать, орано-то много и сеяно немало, только ничего не выросло — сеяно, должно быть, на ветер, или самое семя такое, что из него ничего вырасти не может.
А все-таки не могу я не питать глубокого презрения к современным мне людям. Они чуть ли еще не хуже меня. Я по крайней мере решительно не способен желать или делать кому-нибудь из них зло, уважаю честность и справедливость.
13 декабря 1862 года, четверг
Во всей нашей администрации есть только один человек, честности и патриотизму которого можно доверять, — это Александр Николаевич [т. е. император].
24 декабря 1862 года, понедельник
Когда человек стремится к какой-нибудь цели, он считает важным все, что имеет отношение к этой цели. Но когда цель не существует или уже достигнута, тогда он видит себя как бы перенесенным в какую-то беспредельную сферу, где все исчезает и жизнь перестает иметь значение.
Считать слишком важным дело, которым вы занимаетесь, значит подвергаться опасности или никогда его не сделать, или сделать дурно.
Некоторая доля легкомыслия необходима для того, чтобы часто не впадать в отчаяние.
Когда все проходит, то почти не о чем жалеть.
26 декабря 1862 года, среда
Я имею несчастную слабость — верить в доброту и пользу нравственных принципов даже тогда, когда почти никто им не верит.
По заведенному обычаю надо было предварительно прочитать президенту отчет, который должен быть читан на акте в Академии 29 декабря. Он назначил мне сегодняшний вечер, в восемь часов. Только я развернул тетрадь и едва успел прочесть несколько строк, почтенный старик заснул. Что мне было делать? Прекратить чтение неловко. Я продолжал, будто не замечая, скомкал все кое-как и в десять минут кончил чтение. «Хорошо, — сказал он, проснувшись, — очень хорошо». Поговорив с ним еще кое о чем, я и ушел.
28 декабря 1862 года, пятница
Мы должны противодействовать напору новых разрушительных идей, стремящихся ниспровергнуть все старое, не для того, чтобы остановить этот поток или обратить его вспять — что и невозможно и было бы противно закону вещей, — но для того, чтобы умерить его сокрушительное действие и спасти для человечества то, что может и заслуживает быть спасенным. Уже одно то полезно, что, задерживая умы в их бурных порывах, мы их самих несколько отрезвляем, заставляем одумываться, не считать себя во всем непогрешимыми и смирять свои деспотические покушения.