В среду вечером посетил меня Раевский и долго у меня просидел. Это очень умный, любезный и много знающий священник. Много любопытного услышал я от него о современных политических событиях. Он во многом винит черногорского князя Николая I, который из своекорыстных видов содействовал восстанию герцеговинцев. Мне, однако, кажется, что и без возбуждения с его стороны восстание все-таки произошло бы вследствие нестерпимого гнета турков. Любопытно, между прочим, то, что турецкие солдаты до того нищи и голодны, что принуждены продавать оружие и порох герцеговинцам.
10 апреля 1876 года, суббота.
Грац. Переезд от Вены до Граца через Земмеринг сопровождался великолепными красотами природы. Вскоре за Веной с правой стороны начали подниматься небольшие холмы, а потом мало-помалу они начали превращаться в величественные скалы и горы, местами покрытые еще зимним снегом, по обеим сторонам дороги, извивающейся самыми прихотливыми изгибами. Здесь по долине рассыпаны то там, то сям большие деревни и маленькие деревеньки, тонущие в молодой, только что распустившейся зелени. На половине пути, или около того, раскидывается городок Баден, один из нескольких немецких бадеортов. Как милы, опрятны деревенские домики, но которые, увы, так мало похожи наши сельские избы. Кажется, в этих домиках настоящее жилище мира, простоты и семейного счастья. Конечно, это только в моем воображении: и здесь люди тоже страдают от нужд, раздоров и терпят скорби, как и везде.
Повсюду страсти роковые,
И от судьбы защиты нет!
Как бы то ни было, а по крайней мере по виду в Австрии люди являются в более очеловеченном образе, чем думать можно, судя по ее политическому неустройству.
В некоторых местах долина окаймлена чудовищными громадами гор и скал. Какая сила и когда выдвинула их из недр земли? Геологи говорят, что все это делалось постепенно: кусок на куске, пласт на пласте нарастали в течение веков медленно и неприметно. Между тем тут столько разнообразных прихотливых, уродливых форм, что так и кажется, что все они из своих сокровенных логовищ выброшены были на высоты какою-то огромною роковою силою мгновенно и легли где попало в ужасающем беспорядке.
Грац — значительный город и, по всему видно, богатый. Он лежит тоже в живописном месте, но самая замечательная часть его — гора Глосберг, врезывающаяся одною половиною в самый город. Ее величественная, грозная вершина, плоская совершенно, покрытая лесом, увенчана развалинами древнего замка или крепости. Мне очень хотелось взобраться на эту великолепную вершину, но моим слабым силам это было совершенно недоступно.
11 апреля 1876 года, воскресенье
Из Граца в Триест.
12 апреля 1876 года, понедельник
Триест, великолепный, богатый и обширный город, расположен амфитеатром на самом берегу моря. Кругом высокие горы, некоторые из них врезываются в самый город.
Из Триеста 45 минут до Набрезины. Дорога почти вся по карнизу гор. Прекрасные, грозно-величавые виды. Замок несчастного мексиканского императора Максимилиана на выдающемся в море мысу — Мирамар.
13 апреля 1876 года, вторник
В 7 часов утра из Триеста в Венецию. Отель «Даниэль» возле Дворца дожей и площади св. Марка.
Вечером вышли на площадь св. Марка. Она усеяна была народом: это был праздник дня св. Марка.
Первое ощущение, возбуждаемое Венецией, — это изумление. Венеция кажется огромным великолепным городом, как бы рожденным на дне моря и вышедшем оттуда во всеоружии богатства, красоты и величия По улицам его, большим и малым, широким и узким, подобным небольшим трещинам, как по жилам исполинского тела, вместо крови протекают волны того же моря, подступая к каждому зданию и делая возможным доступ к нему только посредством лодки. Это город без зелени и цветов — город камней, гранита и мрамора. В нем нет и экипажей для езды. Во всем городе только четыре лошади, да и те бронзовые, стоящие неподвижно уже несколько столетий на одном из фронтонов церкви св. Марка. Право, кажется, город этот не строился, а выдвинулся из недр моря, как я заметил выше, таким, как он есть, прямо и мгновенно, с помощью какой-то чудодейственной силы. Да и где, на чем и как ему строиться? Для напоминания о суше у него есть только набережная у моря, площадь св. Марка и какая-то насыпь, на которой разведено нечто похожее на сад.
В среду, 14-го, прелестнейший день, настоящее дитя весны и юга. Мы в гондоле проехали по морю до так называемого сада, выдающегося в море мысом. Приятная прогулка.
15 и 16 апреля 1876 года, четверг и пятница.
Скверная погода — дождь и холод с резким северным ветром, как в Петербурге. В промежутки между этими прелестями мы выходили, однако, и даже по нескольку раз, на площадь св. Марка и прохаживались под арками окружающих ее зданий. Заходили в церковь св. Марка. Внутренность ее величественнее внешности, которая напоминает византийскую архитектуру.
17 апреля 1876 года, суббота
Презрение к людям, столь явно оказываемое многими высокопоставленными и вознесенными лицами — Наполеонами, Бисмарками и проч., — и несправедливо, и жестокосердно, и безрассудно. Не люди заслуживают презрения, а дела их и судьба.
В эпоху упадка могущества Венеции дож должен был почтительно преклониться перед Людовиком XIV, тогда всемогущим, и для этого прибыл в Париж. Во время аудиенции король спросил у него, между прочим, что более всего показалось ему замечательнее и любопытнее в Париже? «Любопытнее всего показалось, мне, — отвечал дож, — то, что я здесь». Если бы у меня спросили, что всего замечательнее и любопытнее нахожу я в Венеции, я сказал бы: «самую Венецию».
17 и 18 апреля 1876 года, воскресенье и понедельник
Почти весь день на площади святого Марка.
Венеция не есть город настоящего, а город прошедшего. Это великолепнейший монумент некогда процветавшего могущества, величия, богатства. Его дворцы носят громкие исторические имена; но они пусты. У них нет даже наследственных обладателей. Говорят, большая часть их принадлежит правительству, которое не знает, что с ними делать.
Мраморы этих палат почернели от времени и прибоя морских волн, которые, однако, не в состоянии смыть с них следов истории — может быть, потому, что они были некогда окрашены кровью. Все эти мраморные палаты и дворцы мертвенны, пусты и мрачны. Невыразимо грустно смотреть на царствующее в них молчание, — трагедия сыграна, актеры с пышными именами тлеют в своих гробницах. Так гибнет все человеческое! Только море живет в своих лагунах и камни, возвышающиеся над их волнами. Прощай, Венеция!
Во вторник, 20-го, из Венеции в Верону.
22 апреля 1876 года, четверг
В Милане, куда приехали в 4 часа дня. Остановились в отеле «Рим».
От Виченцы до Вероны нас сопровождали с правой стороны величественные Тирольские Альпы, которые, только не доезжая несколько до Милана, начали уходить вглубь страны. Удивительные, прелестные долины раскидывались повсюду вдоль железной дороги, беспрерывно мелькали то уютные домики крестьян, то деревеньки и города — Падуа, Пескиера и проч. Тут же разлилось на далекое пространство великолепное озеро Гардо, в конце которого у самой дороги простирался очаровательный ландшафт. Глаз нельзя было отвести от всех этих дивных картин природы. И как тщательно обработаны поля, окаймленные шелковичными деревьями и засеянные кукурузою, которая теперь только что всходила.
23 апреля 1876 года, пятница
Милан. Знаменитая готическая церковь. Древний монастырь св. Амвросия. Фреска «Тайной вечери» Леонардо да Винчи в церкви св. Марии. Сад. Галерея Виктора-Эммануила. Монумент Леонардо да Винчи. Триумфальная арка Наполеона I. Из всего этого наибольшее впечатление на меня произвели: древний готический собор, «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи, хотя с поблекшими красками, но довольно сохранившаяся еще, монумент да Винчи и галерея Виктора-Эммануила — значит, почти все, виденное мною сегодня. А сам Милан? Конечно, я не успел еще его обозреть; однако главные улицы, по которым мы ехали, показывают уже, что это прекрасный, многолюдный и богатый город.
24 апреля 1876 года, суббота
С самого утра дождь. Теперь половина одиннадцатого, а он все продолжается. Значит, мои калоши, обращавшие на себя внимание прохожих еще в Венеции, оказываются вовсе не лишними.
В Венеции чрезвычайно много бедных. Вам беспрестанно встречаются женщины и девушки скромной и красивой наружности, одетые в ветхие, заплатанные тряпки. Гондольеры тоже не отличаются своим убранством, кроме немногих. Каждый вечер у нашего отеля раздавались до поздней ночи веселые песни хором, в котором слышались приятные голоса. Странно, но гондольер, который преимущественно нас возил, утверждал, что при австрийцах они гораздо меньше терпели от бедности.
25 апреля 1876 года, воскресенье
Опять с утра дождь. Свежо и сыро, и, кажется, на целый день. Здесь говорят, что подобного ненастья никто в это время года не запомнит. Поездку на Комо в Белладжио приходится отложить до более благоприятной погоды.
Если предметы, рассеянные по Европе в сфере истории и природы, не внушают путешественнику серьезных, возвышенных мыслей, если они безразличны для его нравственного образования, то он напрасно издерживает и время свое и деньги: он просто пустой человек, турист в смысле ротозея и шатателя.
Если в человечестве можно назвать что-нибудь великим, несмотря на суету и неразрешимость вопросов его существования, на бедствия и превратности его судеб, то это без сомнения памятники, созданные его историей, веками и его образованием. В этом отношении можно сказать, что они оспаривают у природы ее величие, красоты, могущество. Наука, искусство, гражданское устройство Европы — вот права человека на почет в системе мироздания, права, которые должен уважать разум, если только он сам не есть летучий, преходящий во вселенной, феномен.
Если отсюда я брошу взгляд на мое отечество, то для меня становится в высшей степени поразительным, как мало мы делали для успехов всеобщего развития и образования. На это могут сказать, что мы так еще недавно начали существовать умственно, что мы еще народ юный. Однако и над нами пролетели века, и у этого юноши выросла порядочная-таки борода, местами даже с проседью. История была мачехой русского народа и воспитывала его очень дурно; но народ разве так-таки ничего своего не вносит в историю? Силы, способности расы разве ничего не значат, не сообщают внешнему ходу вещей и событий от себя некоторых свойств, некоторого колорита? Но, может быть, эти силы и способности еще не успели сосредоточиться и это придет в свое время? Будем надеяться и не отчаиваться.