Имиже бо кто согрешает, сими и мучится (Прем. 11, 17). Даруй же мне, Господи, хотя отселе совершенно вразумиться и любовию терпеть (Ср.: 1 Кор. 13, 4) приходящих ко мне частых гостей. — Господи! Грешен я и многогрешен: помилуй мя! Щедрый! Даруй мне быть щедрым. Заимодавче, Коему я должен тьмою талант, — даруй мне охотно прощать должникам моим, должным только десятью талантами (Ср.: Мф. 18, 24–34). Аминь.
Аще ядите, аще пиете, во славу Божию твори те (Ср.: 1 Кор. 10, 31). Как же во славу Божию мы едим и пьем? — Когда умеренно кушаем и пьем, когда благодарим за пищу и питье, когда разделяем трапезу с ближними. — Разделяй трапезу с ближними и кушай сам на здоровье или, если будешь жалеть ближнему пищи и пития, то страдай чревом и не ешь поневоле. Ибо кто другим жалеет пищи и пития, тот и сам скоро не будет есть, хотя некоторое время для вразумления.
Дай, Господи, чтоб я бросил совершенно угождение чреву. Мне ли угождать чреву, когда я почти ежедневно причащаюсь Животворящих Таин Твоих, когда един Ты мое Сладчайшее Брашно? Можно ли работать Богу и мамоне. (Мф. 6, 24)? — Ох, я злонравнейший и сластолюбивейший — как часто я попираю Кровь Завета (Ср.: Евр. 10, 29) Твоего своим чревоугодием и лакомством, и пресыщением! Как часто я попираю ее своею алчностию и скупостию! Для того ли я буду угождать своему чреву, чтобы оно же после тирански мучило меня? — Да, оно болит иногда сильно, сильно и мучит меня своими жестокими болями. Для того ли я буду вкушать минутную сладость, чтобы за несколько минут сладости платить часами и днями болезней. — Какое неблагоразумие! Какая глупость!
Питай ближнего с радостию, как себя, больше — как Господа, и с веселым лицом принимай от него благодарность за угощение. Помни, что в лице ближнего Сам Господь. Мне сотвористе. Взалкахся, — и дасте Ми ясти (Мф. 25, 40, 35). Поучай детей также с радостию, твердо веря, что твое благодеяние как фимиам благовонный восходит к Самому Господу, доброму Пастырю Своих овец (Ср.: Ин. 10, 11), Отцу чад Своих и брату меньшей братии Своей (Ср.: Мф. 25, 40).
Помни всякий человек, что ты — образ Божий и в силу этого образа ведешься к соединению с Богом — для вечного блажества; как образ Божий, ты при живой вере в Бога, в Его всемогущество можешь совершать великие дела для славы Божией и спасения других, и даже чудеса; как образ Божий, ты в ничто должен вменять (Ср.: Флп. 3, 8) все блага земные, нимало не привязываться к ним сердцем, ибо они недостойны тебя и не сродны твоему духу, ибо мы будем причастницы Божественному естеству, отбегше, яже в мире, похотныя тли (Ср.: 2 Пет. 1, 4); как образ Божий, ты должен любить свой Первообраз — Бога всем сердцем, всею душею, всею мыслию (Мф. 22, 37; Втор. 6, 5); а как все люди — образы Живого Бога, то ты должен любить каждого ближнего как себя самого, ибо и они — совершенно то же, что ты, имеют совершенно одинаковые с тобою достоинства и права как люди, как христиане, как имеющие едину веру, едино звание, едино упование, единаго Бога и Отца всех (Ср.: Еф. 4, 4–6). — Ничего не ставь выше брата: ни денег, ни пищи и пития, ни одежд, никаких драгоценностей — и имей к нему всегдашнее уважение, не нарушаемое никакими мелкими житейскими расчетами. — Если в чем он изобидит тебя, прости ему или Богу это вмени: Бог воздаст.
† Лечение душевных болезней (страстей) совершенно отлично от лечения телесных болезней. В телесных болезнях надо остановиться на болезни, поласкать больное место мягкими средствами, теплою водою, теплыми припарками и прочее, а в болезнях душевных — не так: напала на тебя болезнь — не останавливайся на ней вниманием, отнюдь не ласкай ее, не потворствуй ей, не грей ее, а бей, распинай ее, делай совершенно противное тому, чего она требует: напала на тебя ненависть к ближнему — скорее распни ее и тотчас возлюби ближнего; напала скупость — скорее будь щедр; напала зависть — скорее доброжелательствуй; напала гордость — скорее смирись до земли; напало сребролюбие — скорее похвали нестяжание и поревнуй о нем; мучит дух вражды — возлюби мир и любовь; одолевает чревоугодие — скорее поревнуй о воздержании и посте. — Все искусство лечить болезни духа состоит в том, чтобы нимало не останавливаться на них вниманием и нимало не потворствовать им, но тотчас отсекать их.
† Ты болен, и болезнь твоя очень мучительна; ты упал духом и уныл; мысли одна другой мрачнее обуревают тебя, твое сердце и твои уста готовы к ропоту, хуле на Бога. Брат мой! Прими искренний от меня совет: терпи великодушно свою болезнь и не только не унывай, напротив, если можешь, радуйся своей болезни. Чему же радоваться, спросишь, когда тебя ломает вдоль и поперек? — Радуйся тому, что Господь взыскал тебя временным наказанием, да очистит душу твою от грехов, егоже бо любит Господь, наказует (Притч. 3, 12; Евр. 12, 6); радуйся о том, что ты теперь не удовлетворяешь тем страстям, которым удовлетворял бы, будучи здоровым; радуйся, что несешь крест болезни и, значит, идешь узким и скорбным путем, ведущим к Царствию (Ср.: Мф. 7, 14) [66]. Болезни, на наши глаза, представляют из себя только одно болезненное, неприятное, ужасное; но редко кому из нас во время болезни представляется польза, которую приносит душе нашей болезнь; но у Премудрого и Всеблагого Промыслителя — Бога ни одна болезнь не остается без пользы для души нашей. Болезни в руках Промысла — то же, что горькие лекарства для души нашей, исцеляющие страсти ее, худые привычки и наклонности. Не воз вратится тоща ко Господу (Ср.: Ис. 55, 11) ни одна болезнь, посланная на нас. Потому надо иметь в виду и пользу болезней, чтобы легче и спокойно можно было страдать. Преставый плотию преста от греха, сказано в Писании (Ср.: 1 Пет. 4, 1).
Любовь Господня паче любви матерней. Мать носила меня во чреве и потом произвела меня на свет Божиим устроением; потом стала кормить, ласкать меня, на руках носить; когда же я стал сам в состоянии ходить — тогда оставила меня носить на руках своих и еще раньше перестала кормить меня сосцами своими. Господь же всегда, так сказать, носит меня во утробе Своей: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, говорит Он, и Аз в нем (Ин. 6, 56); или (понеже ни тепл ecu ни студен, изблевати тя от уст Моих имам (Откр. 3, 16)) всегда носит меня на руках Своих: на руках Моих написах стены твоя, и предо Мною ecu присно (Ис. 49, 16); носяй всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 3); Он сила моя, покой мой, сладость или радость моя, свет ума и сердца моет. Он постоянно питает меня, как мать сосцами, разнообразными произведениями земли; Он пища моя крепкая и питие неисчерпаемое[67]. По возрасте родители оставляют нас и мы — их, ибо сказано: оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей (Быт. 2, 24) (или в собственном смысле понимаемой, или в переносном значении — к Христу, Который есть высочайшая и святейшая Любовь — паче любящей жены) [68]. Господь же с начала нашего бытия до смерти нашей ни на минуту не оставляет нас (предо Мною ecu присно (Ис. 49, 16)), каждое мгновение промышляя об нас, как кокош[69] о птенцах своих (Ср.: Мф. 23, 37): Он — Надежда и в смерти нашей; Он — Жизнь по смерти нашей; Он — утешение наше на Суде Его; Он не посрамит нас и тогда[70], и в вечные обители Царствия Небесного введет нас.
Ты, Богомати, меня Обожившаго (Сделавшего меня богом) родила ecu[71]. Кольми же паче Сама Ты обожена.
Братия и сестры говеющие! Убоимся окаменей наго нечувствия[72] грехов наших; убоимся гордости своей сердечной, которая говорит: не нуждаюсь я в прощении грехов, я не виноват, я не грешен; или: грехи у меня легкие, человеческие (как будто непр<еменно> д<олжны> б<ыть> бесовские); или: мне не худо и во грехах моих жить. Это сатанинская гордость, и сам сатана в нашем сердце твердит такие слова! Восчувствуем глубоко, глубоко, всем сердцем, бесчисленные беззакония свои, будем вздыхать об них из глубины души, прольем об них слезы умиления и умилостивим разгневанного Владыку. Не станем нимало оправдывать себя, как фарисеи лицемеры (См.: Лк. 18, 11–12), ибо не оправдится, сказано, пред Богом всяк живый (Ср.: Пс. 142, 2), а если не оправдится, то одним искренним покаянием во грехах может умилостивить Бога. Оставим равнодушие и холодность; будем тщанием не ленивии и духом горящим работать Господу (Ср.: Рим. 12, 11). Не станем забывать, что за целый год беззаконной жизни мы пришли ныне умилостивлять Владыку живота[73] нашего и праведного Судию нашего. Время ли тут холодности и равнодушия, не одобряемых и в общежитии, при сношениях с людьми, — не должна ли вся душа наша обратиться в огонь духовный и излиться в слезах чистосердечного раскаяния? — О Боже наш! Боже наш! Наши беззакония в собственном смысле умножились паче влас главы нашей, паче числа песка морскаго[74], — и мы их не чувствуем, мы равнодушны к ним, мы даже не перестаем любить их. Что если Ты все беззакония наши назриши, Господи? — Кто тогда постоит (Ср.: Пс. 129, 3) пред Тобою, Господи!
Даруй же всем нам, Господи, дух сокрушенный и сердце смиренное (Ср.: Пс. 50, 19), да принесем Тебе истинное покаяние. Аминь.
† Когда мы молимся, то за нами бывает дело, чтобы получить от Господа испрашиваемые духовные дары, за искренностию нашего прошения. Итак, смотрите: искренно ли вы молитесь, от всего ли сердца желаете получить просимое. Не устами ли одними вы молитесь, без участия сердечного, без надежды получить от Господа просимое? — В таком случае не надейтесь