Вероятно, нас не терпят за то, что мы не участвуем в общем воровском «бардаке».
Ведь все грязные дела происходят на наших глазах! Не будет же Нура рассказывать участковому о делах своих сыновей?! Ясно. Она врала о нас.
Странно. Горько. Страшно. Как все изменилось!
Ведь именно они возили меня в больницы № 9 и № 4. Несколько раз. Помогали!
Теперь (для меня это необъяснимо) нас не терпят?!
Например, именно эти соседи придумали: у нас с мамой есть дом. Дом находится в городе Ростове — на — Дону. Мы будто бы увезли туда свои и чужие вещи?!
Интересно, отчего же мы не уехали сами, если было где жить?! В тепле и без обстрелов.
Где, в этом случае, растерялось наше родное имущество?!
Одежда, предметы старины. «Мелочи» в виде утюга, нового телевизора, двух холодильников, пятиметрового ковра?!
Главная неувязка: когда мы вывозили имущество? Обе раненные осенью 1999 года.
Или весной 2000 года, когда моя мама лежала с инфарктом, а я падала в голодные обмороки и лечила ее? Куда же «испарился» сочиненный ими дом?
Но явно соседи придумали и решили: а) очиститься за наш счет; б) избавиться от очевидцев. Одна ложь рождает другую. Начинается цепочка клеветы…
Безумие, злоба — с их стороны. А мы — безнадежно бедны. Не в состояниие уехать.
Снять жилище в спокойном, мирном месте. Совершенно нет возможности забрать остатки полусгнившего от сырости имущества, а бросать его — жаль.
Сможем ли мы заработать на новое? С нашими болезнями?
В памяти теплится добрый период отношений…
Знающие люди советуют: «Вы можете подать иск в суд за сговор и за клевету».
Да разве на это у нас есть время и средства?
А кто будет заниматься таким делом, когда вокруг ежедневно мины, нападения, убийства?
Ложь увеличивается, распространяясь в виде сплетен и несуществующих фактов. Кто сможет разобраться?! Главное — захочет!
Обидно, так как в нашей семье ни воров, ни женщин легкого поведения никогда не было.
Предполагаю: многим сотрудникам «доблестной» милиции удобно!
Несуществующие «факты» можно использовать.
Изобразить мнимую лояльность к «новой» власти, сделать карьеру. На пустом месте… Легко! Безопасно! И бесплатная радость для души — навредить русским…
Перейдем к ближайшим событиям.
Не далее как вчера с женой одного из братьев Малики я ходила за мукой.
Внешне мы продолжаем дружить, так как невестка в настоящее время в разладе с женщинами своей семьи… Думаю, деваться ей некуда, и она переменится!
Мы, наверное, станем врагами. Ей не с нами, а с ними дальше жить!
Так вот, муку мы получили. С Галиной (чеченской невесткой).
В тот же день у них дома случился скандал!
Во дворе Нура и Малика быстренько сообразили и соврали, что я сегодня получила огромную коробку гуманитарной помощи с красным крестом (они сами «видели», как я ее несла!). И я — известная паршивка и негодяйка (у которой русская мать, а отца вообще никто не знает!). Будто я нарочно ничего не сказала о разовой помощи жителям своего двора… Это из-за меня люди помощь не получили! Вот тварь!
Некоторые граждане, проживающие в нашем районе, поверили седой матери семейства. Ругали меня. Подлость и хитрость удались… Так формируется общественное мнение…
Так поступают здесь люди, считающие себя верующими, мусульманами…
Повезло! Наша квартира располагается в противоположную сторону от двора.
Мы многих «чудес», происходящих в нем, не видим.
Когда водовоз привозит воду в цистерне — нам об этом никто не говорит. Нарочно.
А вода — редкость! Но Аллах «метит» своих подопечных. Нет — нет, а кто-то из них «растянется» на лестнице и воду разольет. Мы как услышим шум, выходим. Ковры и многочисленные паласы из развалин наши бывшие друзья выбивают только над нашими
окнами, хотя заняли себе весь второй этаж. За одну неделю я насчитала более 10 разныхдорожек, ковриков, паласов на их веревке. Стиранные. Все они зеленого, «мусульманского» цвета!
Было много и других ковровых изделий самых разных расцветок.
Их стирают, чистят, продают…
Мое предположение: именно эти соседи могли разыскать (кататься у них деньги есть) Джинна и Аладдина. Постарались подружиться… Сообщили им ложь о нашем послевоенном богатстве…
(Чтобы мы, в свою очередь, не рассказали о массовом воровстве, не пожаловались на грубость и обиды. Не показали склады с чужим добром.)
А Джинн и Аладдин лапки сложили. Спокойно продолжают жить.
Главная цель достигнута. Посторонние во дворе не появились. Свидетелей-очевидцев, кроме меня и мамы, нет! Ведь для воришек главное, чтобы их дела никто не видел.
Внуки Нуры — милые на вид детки.
Но все бьют их по губам за русский и чеченский мат. Отец детей, старший сын, будто не из этой семьи. Не ворует! Работает!
Пойду к директору школы. Посоветуюсь.
Как лучше, как быстрее получить образование, специальность?
Попрошу узнать, о чем говорили наши соседи в милиции?
Почему нам не дают продукты?
От нас явно хотят избавиться, чтобы удобней было врать, а главное — продолжать воровать.
Ежедневно происходят хищения из квартир, из магазинов. Снимается кафель, жесть, отгружается мебель. Например, мы знаем, что не российские солдаты подорвали дом рядом. Тот, где жила Раиса-армяночка. Совсем не солдаты, а наш сосед Резван.
Он «добил» динамитом четырехэтажное здание. Предварительно продав и отгрузив из него все, что мог.
Все люди вокруг мечтают о получении компенсации за жилье и за утраченное имущество. Взорвали?! Отлично! Благодарим!!!
На рынке я встретила дальнюю родню семьи Борзовых.
В моем довоенном детстве я дружила с девочкой по имени Хейда. Наши мамы ладили.
Хорошо, что хоть эти люди не переменились!..
Сразу дали свой новый адрес! Пригласили нас в гости. Мы очень обрадовались встрече. Дома они будут в воскресенье…
Многое нужно еще записать. Жаль, времени нет!
Плутарх говорил: «Когда говорит оружие — законы молчат».
Древняя истина подтверждается и сегодня.
Я рассматривала линии на своих руках. Ничего хорошего они не предвещают.
Ведь я лет с детства изучала хиромантию… Но они на двух ладонях совершенно разные!
Что означает: я имею уникальную возможность — сама построить свою судьбу!
Изменить ее.
Царевна Полина-Будур
29 июля 2001 г., воскресенье (вечер)
Читала Записки о Шерлоке Холмсе.
Убирала в квартире на втором этаже, в подъезде Золины и Адама «Джима Мульёна». Опять было небольшое землетрясение…
30 июля 2001 г
Разбираем мусор в квартире. Поругались с невесткой верхних соседей.
Галя мирилась со своей свекровью и со своей золовкой Миланьей интересным способом — ложью на нас. Мы слышали, как Галина предлагала сочинить какой-нибудь донос.
Я не боюсь. Мне жаль этих людей.
Видимо, «крыша» у них съехала окончательно…
Будур
3 августа 2001 г
Мы переезжаем!
Будем жить в доме напротив. С балконом! В более чистой квартире. Мы ее вычистили и убрали. Правда, там тоже нет канализации. Зато есть неуправляемый сосед — Джим Мульён! Но дуть из подвала холодом не будет.
Черной, как ночь, копоти на стенах и на потолке — не будет!
С Джимом Мульёном плохи дела… Он выпивает… Ненавидит русских. Причем всех без разбору…
Только он один в том подъезде и живет с Золиной. Остальные квартиры в подъезде сгорели или рухнули. Есть их квартира на первом этаже и еще одна на втором этаже, куда собрались перебраться мы.
Получила хлеб. Наш долг разным людям — 200 рублей.
Солдаты засели всюду. Ждут годовщины августовской войны.
Шестое августа — начало «летней» войны в 1996 году (об этих боевых действиях мало кто знает, их продолжительность невелика, немногим более 2 недель).
Присутствие федеральных военных — нам помощь.
Соседи ведут себя тише, трясутся от страха. Некоторые неожиданно произнесли утром: «Добрый день». У них маета от безделья. Ничего нигде не могут утащить. Бояться русской засады и пули в лоб. И нас в этой ситуации не убьют — не решатся!
А у нас с мамой, какая встреча была!
Снимаем мы себе решетку с окна большого разбитого дома, и тут…
Крадутся к нам русские военные. В масках!
Один — с пулеметом. Второй — с автоматом.
Я подумала: «Нам конец!»
Но парень в маске, синеглазый, смеется:
— Бог в помощь! Вы что тут делаете?!
А я ему жалобно:
— Укрепиться хотим. Боимся! Снимаем решетку. Только сил нет. Не получается!
Парень этот предложил:
— Мы вам поможем!
Я ему:
— Не надо, мы сами…
Но они залезли через другое разбитое окно в пустой, разрушенный дом.
Солдат ударил один раз ногой изнутри — решетка вылетела!
Мы им — «Спасибо!»
Главное, худой, а какой сильный?! Мне бы так уметь!..
А мама хвать пулемет!
(Они его оставили около бордюра, когда лезли решетку снимать).
Солдаты испугались:
— Бабка, ты че…?!
Она смеется. Говорит:
— Молодость вспомнила. Решила тряхнуть стариной!
Я все это время — стояла на карнизе дома, метра два от земли.
Тот, что был в маске, галантно подал мне руку. Помог спуститься.
Ребята стали проситься к нам на чай.
— У нас сахара нет! — сообщила военным мама,
— Понятно! — сообразили они. — Ближайшие соседи наказать могут, зарезать.
Еще военные спросили:
— Нет ли боевиков?!
— Давно не видно, — успокоили мы их.
Потом эти люди с удовольствием сидели и курили у нашего подъезда. Грелись на солнышке.
Болтали с ребятами-чеченцами, своими ровесниками…
Подвоха они не боялись. Двор был окружен.
Я помню случай в 1995 году, лето:
Тогда два молодых солдата, по просьбе торгующих соседей, приносили различные консервы на продажу. Шутили, смеялись. Дружили с кем-то из нашего двора.