2 , трясина…
Исповеди, телефоны, разговоры. Как ясно, что в Церкви безостановочно работает дьявол. И как ясно для меня, что эта столь ощутимая работа дьявола есть лучшее доказательство Божественности Церкви. И вот почему так опасна "психологизация" всего, заливающая и Церковь. Она скрывает дьявола, мешает распознать его, назвать его и тем успешнее делает его работу.
1 "комплекс вины" (англ.).
2 завораживающая (фр.).
439
Среда, 8 ноября 1978
Михаила Архангела. Ранняя Литургия. Сегодня – 45 лет тому назад! – смерть [в корпусе] ген. Римского-Корсакова, первая "осознанная" мною смерть, впервые пережитое мною чувство непоправимого, необъяснимого отсутствия, пустоты и, следовательно, разрушения, ею производимого.
Четверг, 9 ноября 1978
Вчера в лавке, куда мы зашли с Л., оглушительные звуки радио. Какой-то мужской голос на непонятном языке – греческом? испанском? – повторяет все одну и ту же фразу под ритм, бешено-настойчивый, оркестра. Я спрашиваю Л., входит ли этот повторный вопль и этот ритм в область и понятие музыки. И мы долго говорим об этом. Мне думается так. Входит, если под музыкой разуметь всякий звук, исполняемый ритмически, и не входит, если разобраться в природе и ритма, и музыки, и, шире, искусства. Вот эта современная музыка, вся сведенная к ритму – в вопле, в оркестре и т.д., мне кажется, [стремится] (и это мечта современного искусства) выразить, выкричать, "вы – что угодно" – тот животный ритм, ту "пульсацию", которая "пульсирует" – животно, бессознательно – в мире и во всей жизни, все то, что внизу и снизу и что темно , не в моральном, а в "биологическом" смысле слова. Мы с братом Андреем когда-то, на Сеняке, под Белградом, в жаркий день палками перевернули дохлую собаку, лежавшую, самоочевидно, неподвижной. Но с "той" стороны она вся оказалась кишеньем миллионов червей. И я на всю жизнь запомнил эту страшную "пульсацию" разложения, это червивое гниение, к тому же ослепительно сверкавшее под солнцем… Пульсация разложения, пульсация пола, пульсация – безостановочная – всего "органического". И мне кажется, что именно эту пульсацию, не зная, что она – тление, думая, напротив, что она-то и есть "жизнь", хочет выразить эта "современная музыка", этот страшный ритмический крик и вопль в микрофон… Тогда как делом искусства всегда, изначала была победа над ним – тем, что в человеке сверху , а не снизу. И это относится, по-моему, не только к музыке, но и ко всему современному искусству.
Понедельник, 13 ноября 1978
Только что раскрыл "Русскую мысль": умер Ваня Морозов! Целый кусок жизни. Подворье в голодные и холодные немецкие годы, Движение и под конец все собою отравившая, несчастная склока в "ИМКА-Пресс"…
Три дня странствий: в субботу 11-го в Чикаго на хиротонии о.Бориса Гижа в епископы. Очень подлинное, очень полное и светлое торжество. Своя паства, свой собор. Это громогласное народное "Аксиос". Жива Церковь… Вчера, в воскресенье 12-го, на юбилее прихода в Парме, у о. В.Берзонского. И снова радость о росте, о подлинности…
Ранняя обедня (св. Иоанна Златоуста), которую служил соборне с восемью священниками!
440
По дороге в Sea Cliff: последние листья, все прозрачно, за всем далекое серое небо. Как я люблю это время года, таинственное "свидетельство" этих "сквозящих" деревьев, этого медленного погружения всего в холод и темноту, в которых вот-вот зажгутся рождественские огни…
Воскресенье, 19 ноября 1978
Только что с [аэропорта] La Guardia после трех дней в Wichita (Канзас). Retreat, интервью, службы, лекции – устал бесконечно, но и радость от внимания, интереса, с которым слушали, от этого погружения в "народ Божий". Всегда глубокое впечатление от американской равнины, от огромности этой страны, от "душераздирающих" закатов, от этого огромного неба. И странное, радостное чувство – это моя страна… America the Beautiful…
Все эти дни под темным грузом страшной новости о В.Морозове. Он повесился! Ваня Морозов повесился! Эти слова до того невозможны в этом сочетании, что – каждый раз – ударяют своей бессмыслицей, своим ужасом… Прикосновение к самому "князю мира сего".
Кончил в аэроплане – наконец! – "Зияющие высоты". Какая безнадежно грустная книга и какая талантливая! Солженицын в "Архипелаге" пишет ужасы, вводит в страшный мир – но мир все-таки, по сравнению с зиновьевским, человеческий. Эта книга о полном расчеловечении, действительно – о крысах. У Платонова в "Чевенгуре" есть хотя бы "гротеск", это кошмар, который должен, не может не кончиться. Здесь – одна дурная бесконечность, бесконечное, неизбежное превращение всего мира, всей жизни, всей действительности в ад.
Длинный разговор вчера с [друзьями] о Церкви, о национализме. И вот – бурное рожденье, толкотня, суматоха идей в голове.
Понедельник, 27 ноября 1978
Всю неделю под впечатлением страшной трагедии в Джонстауне (Гайана): "религиозное" самоубийство 900 человек по приказу главы секты Джима Джонса. Как тонка, как хрупка наша рациональная, "комфортабельная", потребительская и т.д. цивилизация. Смотрю на лица спасшихся от этой добровольной бойни – такие же лица, как на улице – у каждого. Те же чистые рубашки, blue jeans, тот же стиль. Почему же тысяча человек бросает все и следует в джунгли за человеком, утверждающим, что он "воплощение", одновременно, Христа и Ленина! И когда он приказывает им стать в очередь и пить яд – становятся и пьют? А "охранники" с ружьями убивают сопротивлявшихся, прежде чем убить себя? Ужас в том, что все это не вн е нашей цивилизации, а внутри ее, хотя и протест против нее. Это она изнутри живет утопией , верой в рецепты окончательного счастья, отрицанием, игнорированьем страдания, смерти, всякого "discomfort"1 . И потому – изнутри порождает страх, insecurity2 , жажду еще более "тотальной" утопии. Это, таким образом, не вы-
1 "неудобства" (англ.).
2 неуверенность (англ.).
441
падение из нее, а ее порождение, договариванье до конца того, что в ней заложено, чем она живет. И это также плод разложения христианства, поляризации его между "социальным утопизмом" и "филантропией", с одной стороны, черным апокалиптизмом, с другой… Иными словами, все та же трагическая двусмыслица "религии", плата за ликвидацию "богословия" в глубоком смысле этого слова. Люди, не спрашивающие больше, "кто Иисус и что?", а называющие "Иисусом" то, во что они верят. И чувство такое, что все это цветочки, а ягоды еще впереди…
В субботу и вчера – в Монреале на первом храмовом празднике "миссии". Страшный мороз и солнце. Заснеженные улицы. В субботу, по приезде, прошелся по центру города, уже елочному, праздничному, все-таки, несмотря на все, – живому и жаждущему радости.
"Се que je crois" Frangoise Giroud1 . Умственная нищета атеизма, особенно поразительная у несомненно умной, несомненно широкой и щедрой женщины. И страшная ответственность за эту нищету самой Католической Церкви, то есть той схоластики, юридизма и культизма, к которому официальное христианство было "сведено" на протяжении веков…
Четверг, 30 ноября 1978
Тридцать два года со дня рукоположения в священники.
В связи с книгой F.Giroud, в связи с тем, что пишут о трагедии в Гайане (вчера – "Нью-Йорк тайме" – выдержки из писем членов секты к Джиму Джонсу, а в "Nouvel Observateur" – всяческие "выводы"), думаю, в чем роковая ошибка христианской истории: не в том ли, что "логически", "методологически" – христианство выводят из религии, как "частное" из "общего", и это значит – сводят его к религии даже тогда, когда утверждают его как "исполнение", "завершение" и т.д. религии. Тогда как, по существу и на глубине, оно есть не столько "исполнение", сколько отрицание и разрушение "религии", откровение о ней как о падении, как о результате и, должно быть, главном проявлении "первородного греха". Наше время есть время возвращения к религии, но никак не к христианству – и вот уже "цветочки": Гайана, Мун и т.д. Мне могут сказать: не есть ли это отрицание религии, то есть, прежде всего, "священности" и "медиации", – квинтэссенция Реформации – от Лютера и Кальвина до Карла Барта? Нет – и доказательством этого "нет" служит то, что радикальные секты, вроде джонсовской, рождаются неизменно внутри и из недр как раз протестантизма. Почему? Потому, думается мне, что протестантизм, думая, что он очищает христианство от языческой заразы, на деле был уничтожением эсхатологии христианства. Как смерть и страдание Христос не уничтожил, а "попрал", то есть изнутри радикально изменил, из поражения сделал победой, претворил , так и религию он "претворил", а не разрушил. Претворил, не только наполнив ее эсхатологическим содержанием, но и саму ее явив, сделав таинством Царства Божьего. Ибо грех религии, точнее, религия как грех не в чувстве и опыте "священного", а в имманентизации
1 "Во что я верю" Франсуазы Жиру (фр.).
442
этого священного, в отождествлении священного с тварным . Мир сотворен как общение с Богом, как восхождение к Богу, сотворен для одухотворения, но он не есть "бог" и потому и одухотворение есть всегда также и преодоление мира, освобождение от него. Мир, таким образом, есть "таинство". Роковая ошибка протестантизма в том, что, справедливо восстав против "имманентизации" христианства в средневековом католичестве, он отверг "таинство", не только религию как грех и падение, но и "религиозность" самого творения. Церковь есть совокупность "спасенных", но спасенных "индивидуально" (я спасен!), так что их спасение ничего не означает для мира, ничего в нем не "творит", не есть спасение мира , совершающееся в спасении каждого человека. Церковь, иными словами, становится сектой . Сектой одержимых "спасением", спасением, так сказать, "в себе", без отнесенности как к "миру", так и к "Царству Божьему". Отрекшись от космологии, протестантство отрекается тем самым и от эсхатологии, ибо у человека нет иного "символа", иного "таинства", то есть знания Царства Божьего, кроме "мира", так что спасение его есть всегда и спасение мира, знание Церкви как присутствие "новой твари". Но этот опыт "спасенности", поскольку он, в сущности, не имеет никакого