бравада: Франция примет любые германо-итальянские условия, иначе Франция будет окончательно разгромлена и разорена, и камня на камне там не останется. У нас - ничего нового. Советские войска вошли в Литву, Латвию и Эстонию, чтобы обеспечить честное выполнение договора о взаимопомощи и дружбе с этими странами и чтобы там укрепиться. Все правительства этих стран подали в отставку, и сформированы новые, советофильские правительства. Президент Литвы Сметона бежал за границу. У Мули нет денег: плохо идут дела его (вследствие подтверждения исключения его из рядов членов ВКП(б)). Он думает, что на подтверждение исключения его из ВКП(б) повлиял арест Али (моей сестры), которая является его ближайшим другом и невестой и которую он буквально обожает. Здесь нас прописали на месяц: паспорт свой мать скоро получит, и тогда я смогу записаться в Библиотеку ин«остранных» языков. Пока неизвестно, в какую комнату мы наконец въедем, когда уедем отсюда. Нам друзья (Вильмонты) ищут комнату и надеются найти скоро. (Потому что нам совершенно не улыбается перспектива въезжать в Сокольническую комнатушку, которая, к тому же, еще не закреплена за нами, да Муля и не настаивает, сознавая всю паршивость этой комнатушки и не отпуская все же ее на случай, если мы на зиму ничего не найдем.) Был сегодня у одной старушки, приятельницы матери, которая мне одолжила почитать интересную и оригинальную книгу А. Грина "Дорога никуда". Читаю также: "Исповедь дитя века" Мюссэ и "Гроздья гнева" Стейнбека (в "Интернациональной литературе"). Утром хожу в очередь за газетой, потом слушаю последние новости по радио в 12 часов, потом ем, потом читаю, потом рисую или иду бродить по столице. В 6 часов опять слушаю пос. новости, читаю, ем, слушаю радио, потом часов в 10 с? ложусь спать, а на следующий день - та же программа. Жизнь идет спокойно и занимательно. Я хорошо отдыхаю, но хотелось бы больше разнообразия, но, пока денег нет у матери, я никуда не могу ходить и развлекаться. У меня 6 жалких рубликов: с этим не поразвлечешься.
Дневник N 7 19 июня 1940 года
Георгий Эфрон Гитлер и Муссолини, повидавшись в Мюнхене, установили совместные условия для мира с Францией. Тем временем германские войска продолжают свое продвижение в глубь Франции, к югу, а на востоке захватывают огромное количество пленных.
Отдельные французские армии ожесточенно сопротивляются, но этот ненужный героизм ни к чему не приведет. Маршал Пэтен заявил, что пока еще не начаты мирные переговоры и французская армия продолжает сражаться. Возможно, что после совещания Гитлера с Муссолини опубликуют германо-итальянские условия мира сегодня или завтра. Пока бои во Франции продолжаются. Советские войска оккупировали важнейшие города Литвы, Латвии и Эстонии. В Литве сформировано советофильское правительство, которое заявило, что нужно переменить социальный строй в стране и осуществить реформы, желанные народом. Выпустили из тюрем политзаключенных. Как видно, коммунизм за 39-40 гг. распространяется, после Зап.
Украины и Зап. Белоруссии, некоторых частей Финляндии, на Литву, Латвию и Эстонию. Хотя там и еще нет официально советского строя, тем не менее я не сомневаюсь, что там он скоро будет. Литовское правительство распустило прежний сейм (парламент). Занятие Литвы, Латвии и Эстонии советскими войсками и образование советофильских, прокоммунистических правительств в этих странах, бесспорно, означает укрепление СССР и распространение коммунизма. Так и надо.
Мать надеется скоро получить деньги. Она кончает свой перевод "Этери" Важы Пшавелы (грузинское произведение). Я надеюсь получить мою (маленькую) долю с ее заработка и вдоволь находиться по кино и паркам культуры. На горизонте начинают выплывать какие-то возможности комнаты на зиму. Был вчера Вильям-Вильмонт, наш друг-переводчик, работающий главным образом в "Интернациональной литературе". Он сказал, что назревает возможность для нас комнаты в этом районе, за дешевую плату, на зиму, до весны. Он говорит, что это пока только перспектива, но что она вполне может быть осуществлена (т.е. ему она кажется правдоподобной).
Конечно, замечательно было бы жить здесь, в этом районе, в центре, близко от знакомых и от лавок. Вот только что до весны, а потом опять переезжать, и мне, очевидно, придется менять школу. Но это все впереди. Во всяком случае, такая возможность (он говорит, что там 2 комнаты) меня гораздо более пленяет, чем крохотная комнатушка в Сокольническом районе, на окраине города. Но это все впереди. Сегодня мать надеется получить свой паспорт из прописки. Если она его сегодня получит, то я попытаюсь пойти записаться в Библиотеку ин. языков, сначала в читальный зал, а потом, если удастся, и в библиотеку, где можно брать книги на дом. Муля говорит, что на один паспорт можно записаться только одному человеку, но я попытаюсь (где берут книги на дом) сначала самому записаться, а потом, чтобы записалась мать. В общем, на этот счет увидим, когда получим паспорт (где я вписан). Во всяком случае, я думаю, что в одно из этих двух отделений библиотеки я смогу записаться. Погода сегодня стоит хорошая, светлая, с солнцем, и теплая.
Дневник N 7 20 июня 1940 года
Георгий Эфрон Наконец сегодня получили паспорт. Но тип, который сидит в домоуправлении, говорит, что я прописан в паспорте без печати, что нужно достать свидетельство о рождении и т.п. Раз нас прописали и дали паспорт, то я не думаю, что нужно опять заходить к этому типу и напоминать ему обо мне. Тем более что паспорт писали не мы, а НКВД, а этот тип просто хочет пофорсить. Нужно будет поговорить с Мулей, чтобы выяснить это дело. Тем более раньше мы жили в Болшеве и Голицыне, и никто не требовал от нас моего свидетельства о рождении, и никто не говорил о том, "что вы могли это сами написать, что нет печати" и т.п. Тем более у меня свидетельства о рождении нет. Если нужно справку в домкоме для записи в библиотеку, то, как только я пойду в домком, этот тип опять начнет бубнить о свидетельстве, что он мне не может выдать справки без свидетельства о рождении и т.п. Постараюсь - попытаюсь - записаться в библиотеку без справки из домкома: если выйдет, тем лучше, если не выйдет, ну что же, тем хуже. Конечно, до этого нужно поговорить с Мулей. Я думаю, что все это скоро уладится, но затруднения такого рода чрезвычайно скучны. Вчера был в кино, видел глупенькую авиакомедию "Небеса".
Мать 23-го получит деньги, и это хорошо. Я все более и более уверен в том, что на зиму нам найдут комнату в Москве. Теперь стоит хорошая погода. Я думаю, как сейчас хорошо в Сочи! Купание, пляж, солнце, симпатичные знакомства; пляжная суматоха и морское веселье, которые я так люблю! Красивые девушки, празднично-каникулярная легкость, песок и шум волн! Я обожаю атмосферу пляжа. В Сочи я никогда не был, но думаю, что там хорошо. Хорошо также в Крыму, в Феодосии и Коктебеле, но, увы, пока отец и сестра в тюрьме и нужно носить им передачу, ни о каком море и думать не приходится. В Москве у меня совершенно нет друзей: Митька уехал в Башкирию, а оттуда поедет в подмосковную дачу; с Майей Левидовой мне скучно: что с ней делать, о чем говорить? Ведь у нас совершенно разные интересы, хотя и я и она занимаемся "искусством". У нее свой круг, своя жизнь (sic), а у меня свои интересы и стремления, так что нам нечего делать вместе. А флиртовать с ней не хочется: чтобы флиртовать с женщиной, нужно, чтобы она что-нибудь имела, из-за чего заваривать кашу, чтобы она была действительно "стоющая" этой волынки, чтобы она чем-нибудь выделялась. Кроме того, нужно иметь общие интересы, часто видеться и т.п. У Майи всего этого нет, вот и все. Мирэль Шагинян уехала в Коктебель; она говорила, что сможет меня там устроить, но мать не пустила: "одного, заболеет" и т.п. и т.п. Так что я абсолютно один. Конечно, это одиночество доставляет какое-то "горькое удовольствие", дает большую пищу для размышлений, но все-таки это изрядно скучно. Что у меня нет друзей, это понятно: я все время переезжаю, меняю школы и т.п., так что не может создаться среды. Это положение, бесспорно, носит печать ненормальности и мешает мне хоть немного веселиться.
Обстоятельствами я приговорен (на срок, который не знаю) к одиночеству. Для меня вопрос в том, как лучше всего заполнить это одиночество, как лучше поразвлечься.
Конечно, с поступлением в школу это летнее одиночество кончится, и школа будет как-то "наполнять" меня, и это очень хорошо. Но все-таки противно жить без друзей. Хотя я и знаю, что в моем положении и в связи с определенными обстоятельствами не иметь друзей вполне нормально, тем не менее это очень противно и неприятно и, главное, ненормально (субъективно). Что ж, будем развлекаться - по мере сил - одни, хотя это и трудновато, потому что отпадает половина веселья - общение. Нужно уметь находить приятное и без друзей и товарищей, и в этом заключается моя теперешняя задача. Во Франции немцы продолжают продвигаться быстрыми темпами на юг и запад, преследуя упорно сопротивляющиеся отдельные части расчлененных и разгромленных французских армий.
Немцы вошли в Бретань и взяли Шербург и Ренн. Французы назначили своих уполномоченных, которым немцы вручили через испанского посла германо-итальянские условия мира. Как мне кажется, по этим условиям Франция должна отдать немцам Эльзас-Лотарингию, Италии Корсику, Ниццу, Савойю и Тунис, и если она согласится на эти условия, то тогда будет заключен мир. Мне кажется, что если будут такие условия, то французское правительство отклонит их, и тогда Францию окончательно разорят и разгромят. Впрочем, ничего пока не известно. Французы не скрывают своего поражения, а англичане лихорадочно приготовляются на случай нападения на них Германии.
Дневник N 7 21 июня 1940 года
Георгий Эфрон Вчера мне удалось записаться и в читальный зал, и в саму библиотеку - Гос«ударственную» библ«иотеку» иностр«анной» литературы. Это хороший успех. Записали меня в два счета. Таким образом, "программа-минимум" - радио и библиотека - выполнена.
Вчера в "Интернациональной литературе" мать имела столкновение с некоей Стасовой (по поводу перевода стихов И. Бехера). Стасова относится крайне отрицательно к переводу матери, требует поправки, грозится (если мать хочет забрать рукопись обратно, не желая делать поправок), что тогда другие сделают поправки и т.п. (и все в крайне дерзком тоне). Ну, мать с ней наскандалила и ушла. Вильям-Вильмонт тогда сказал Бехеру, что творится безобразие над переводом его стихов, что это замечательный перевод, потом жена Бехера сказала, что это замечательный перевод, и Стас