Как я писал выше, я нахожу просто омерзительным, что мой единственный друг, оказывается, - настоящий попрошайка, бесчестный и лишенный всякого благородства.
Самое неприятное то, что он выставляет себя "западным интеллигентом", любящим Малларме и Верлена, человеком утонченным и культурным, которого не проведешь. На х.. этого "западного человека". Вся его культура проваливается на х.., когда я вижу его алчность к деньгам и отсутствие у него этического чувства, тактичности и вежливости. Вот так и возвращаешься, вернее, я возвращаюсь к отправной точке - я один. Самое нелепое в этой истории, это то, что я действительно один. Каждый день я хожу в школу, встречаюсь со многими, но это не меняет дела. Пока я сижу в школе, у меня неизбежно профессиональные отношения с товарищами, но, выйдя из класса, каждый уходит в свою сторону (в переносном смысле, конечно). Когда я иду в школу, я хочу, чтобы поскорее наступили каникулы - ибо физика, химия и математика мне жутко надоели, и я их ненавижу, потому что из-за них беспокоюсь.
Но когда наступают долгожданные каникулы - тогда все идет насмарку. Аб-со-лю-тно нечего делать. "Неправдоподобно, но факт", как говорится. Действительно, нечего делать. Я читаю, слушаю радио, иногда рисую, но разве это жизнь? Для меня жизнь - это прежде всего человеческие отношения, и это как раз то, чего мне больше всего не хватает. Мне приходится уходить гулять, как бедняге - и всегда по тому же маршруту. Я сажусь на трамвай на остановке "Дурасовский «переулок»", еду до Кировской, где схожу с трамвая и еду в метро до станции "Охотный Ряд". Тут я схожу. Это самое шикарное место в Москве. Я подымаюсь по улице Горького, перехожу на другую сторону, захожу к букинисту посмотреть, какие есть интересные книги. Затем я снова перехожу улицу и иду по проезду Художественного театра, переходя Петровку и Неглинную, потом я подымаюсь на Кузнецкий Мост, постоянно заходя к букинистам и в книжные магазины, их много в этом районе. Последнее время я караулю хорошие книги. Часто мне чистят ботинки, я стараюсь хорошо одеваться. Я довольно мало занимаюсь в школе, и угрожающий призрак математики меня неуклонно преследует. С моего горизонта исчезли все люди, с которыми я имел дело во Франции, - кроме матери, Мити и Киры. И действительно: сестра в ссылке на восемь лет, отец в тюрьме, и дело его еще не кончено. Алексей Сеземан в ссылке на восемь лет, Николай Андреевич и Нина Николаевна в тюрьме, и их дело тоже еще не кончено, Алексей Эйснер в ссылке на восемь лет, Павел Балтер в тюрьме, и я ничего о нем не знаю, так как потерял связь с его женой. Дик во Франции, сохнет в лагере, Корде-Радзевич в Париже… Видимо, Твиритинов тоже арестован. Уже довольно давно у Мули нет писем от Али. Кира каждый день ждет ареста. Я ему говорю, чтобы он не беспокоился, и думаю, что его не арестуют. Я еще забыл про Милю, которая тоже арестована. Получается, что восемь наших знакомых арестовали, из них троих сослали (сестру, Эйснера, Алексея Сеземана).
Все это не весело. Интересно, что это все - крупные рыбы, то есть люди, у которых во Франции была самая интенсивная деятельность. Это самые ответственные люди. Я склонен думать, что они тоже получат восемь лет ссылки.
Восемь лет - это тот максимум, который может дать ОСО (Особое Совещание). Во всяком случае, увидим. Может быть, их уже судили. Ариадну судили в июле и ее держали в тюрьме несколько месяцев после суда, может быть, она даже и не знала о приговоре. Во всяком случае, деньги берут для всех. Отец и Нина Николаевна сидят в Бутылках (это я так называю тюрьму Бутырки), а Николай Андреевич в Центральной.
Небо голубое, и начинается адская жара. Уже скоро лето, и вместе с ним наступают угрожающие и нудные экзамены, хотя я их не особенно боюсь. Солнце жжет, а я, неизвестно почему, простужен. Сегодня я хочу купить билет на 6ое. В Зале Чайковского шикарный концерт - дают 5-ую и 6-ую симфонию Чайковского, мои любимые.
Дневник N 9 9 мая 1941 года
Георгий Эфрон Je n'йcris pas dans ce journal depuis 7 jours а cause des examens qui approchent et auxquels il faut tout de mкme un peu se prйparer. En compote d'algиbre j'ai reзu "mal" mais зa ne fait rien - demain il y aura une autre compote d'algиbre dans laquelle j'espиre avoir "bien" ou tout au moins "passable" ce qui pour moi n'est dйjа pas si mal. Il est huit heures du soir. J'ai а faire pour demain йnormйment de leзons: surtout la gйomйtrie m'effraie - en gйomйtrie зa ne va pas sйrieusement, quant а l'histoire et la littйrature, зa boume. Les examens sont trиs proches: ils commenceront dans une semaine. Je m'applique а ne pas avoir de mauvaises notes avant les examens, pour ne pas gвcher mes notes de semestre. Au fond, je n'ai aucunement peur des examens. Tandis que tous les autres sont d'avance en sueur. Demain ma mиre va porter l'argent а mon pиre. Зa fait un an et sept mois que celui-ci est en prison. Il y a quelques jours on a acceptй pour lui une certaine quantitй d'effets - manteau, couvertures sous-vкtements, mouchoirs de poche, chandails, etc. Depuis quelques jours, l'Angleterre est en guerre avec l'Irak (Mйsopotamie). J'ai eu de la chance - j'ai rйussi а acheter le second tome de "1919" de J.D.Passos - il y a quelques mois j'avais achetй le premier volume et maintenant j'ai les deux (collection "Ciment"). Mitka est allй aujourd'hui aux Mytichtchi (environs de Moscou) - lа-bas on juge ceux qui se sont installйs arbitrairement dans" notre" villa de Bolchevo et qui ont volй les Lvoff et nous.
Mitka va lа-bas comme tйmoin. Du reste Mitka s'appelle maintenant Cezemann (du nom de son pиre, professeur en Pribaltique). Seulement son pиre est en libertй (Nikolaп Andrййvitch est le second mari de la mиre de Mitia). Moi aussi je m'appelle du nom de mon pиre, seulement le mien est en prison. Mitka a d'arrкtйs dans sa famille: son beau-pиre, sa mиre, son frиre qui est dйportй. Moi j'ai d'arrкtйs mon pиre, ma s?ur qui est dйportйe, mon oncle, ma tante et mon cousin qui sont, eux aussi dйportйs. Ainsi Mitia est battu par 3:2 ou 5:3. Qu'est-ce que je vais bien foutre pendant les vacances. Je n'en ai aucune idйe. D'abord, il faudra guйrir mon eczйma qui du reste n'est pas terrible. Quant а l'hiver prochain je veux а tout prix m'occuper de ski - parce qu'il faut кtre а la page partout et toujours et, en outre, il faut que je sois plus fort que je ne le suis maintenant, et le ski me fera beaucoup de bien en ce sens. Toute la journйe dans l'appartement oщ nous habitons on fait un tapage infernal avec d'йnormes morceaux de plвtre qui tombent, poussiиre et saletй partout: c'est des "rйparations" idiotes avec trous formidables dans la muraille et ouvriers flвnant… Il y a longtemps que nous n'avons rien reзu d'Alia. Que fout-elle, oщ est-elle? Mystиre et boule de gomme.
Acceptera-t-on demain la transmission d'argent pour papa? L'a-t-on dйjа jugй? Je suis enclin а le croire. Ainsi Aysner aussi a huit ans! Зa, зa m'a frappй plus que tout, je ne sais pourquoi. Mitia dit qu'il explique toute cette affaire de faзon fort simple: tous ceux qui sont arrкtйs ou dйportйs (papa, ma s?ur, Nina Nikolaпevna, Nikolaп Andrййvitch, Milia, Paul Balter, Aliocha, Aysner, Paul Tolstoп) йtaient plus ou moins liйs aux milieux du Commissariat du Peuple aux Affaires Intйrieures - et le commissaire du Peuple йtait Ejoff. Quand Ejoff fut remplacй par Beria, il paraоt qu'il fut appelй ennemi du peuple et tous ceux qui ont eu affaire plus ou moins directement avec lui et le Commissariat furent arrкtйs. Comme toute la compagnie йtait liйe au Commissariat de faзon fort indirecte, il est naturel qu'ils aient йtй arrкtйs plus tard que les autres. Moi je n'explique aucunement cette histoire - trop de faits et de conclusions hвtives. Quels salauds que nos voisins. A vrai dire je n'ai jamais eu l'idйe que puissent exister des gens semblables, surtout la femme. Je les hais parce qu'ils dйtestent ma mиre qui ne le mйrite pas. Bah! A quoi bon en parler. 9 heures.
Faut se remettre а bыcher la gйomйtrie - science trois fois maudite. Enfin…
Я уже семь дней не писал дневника из-за наступающих экзаменов, к которым, как-никак, надо немного подготовиться. На "контре" (контрольной) по алгебре я получил плохо, но это не беда. Завтра будет другая контра по алгебре, и я очень надеюсь получить "хорошо" или, по крайней мере, "удовлетворительно", а для меня это уже не так плохо. Сейчас восемь часов вечера. У меня на завтра масса уроков: больше всего меня пугает геометрия, в ней дела совсем неважны, что касается истории и литературы - все шикарно. Экзамены очень скоро. Они начинаются через неделю. Я стараюсь не получать плохих отметок перед экзаменами, чтобы не испортить отметки за четверть. По существу, я вовсе не боюсь экзаменов. В то время как остальные все заранее в поту. Завтра мать отнесет деньги отцу. Вот уже год и семь месяцев, как он в тюрьме. Несколько дней назад приняли для него некоторое количество вещей: пальто, одеяла, нательное белье, носовые платки, вязаные вещи и т.д. Вот уже несколько дней Англия воюет с Ираком (Месопотамия). Мне повезло: я смог купить второй том "1919" Дж. Дос Пассоса. Несколько месяцев назад я купил первый том, и теперь у меня оба тома (коллекция "Цемент). Митька сегодня поехал в Мытищи (недалеко от Москвы, там судят тех, кто бесправно заняли "нашу" дачу в Болшеве и которые обокрали Львовых и нас). Митька там как свидетель. К тому же, фамилия Митьки теперь Сеземан (по имени отца, профессора в Прибалтике). Только вот его отец на свободе (Николай Андреевич - второй муж Митиной матери). Меня тоже зовут по фамилии отца, но мой сидит. У Митьки в семье арестованы: его отчим, мать, брат, который сослан. У меня арестованы: отец, сестра, которая сослана, дядя, тетя и двоюродный брат, они тоже в ссылке. Итого, я бью Митю 3:2 или 5:3.
Что же я буду делать во время каникул. Не имею никакого представления. Сначала надо будет вылечить мою экзему, которая, кстати, не особенно сильная. А будущей зимой я обязательно хочу заняться лыжами, потому что повсюду и всегда следует быть в курсе всего нового, кроме того, я должен стать более крепким, чем я сейчас, и лыжи в этом могут быть полезными. Целый день в квартире, где мы живем, ужасный шум: падают огромные куски штукатурки, повсюду пыль и грязь. Это какой-то идиотский ремонт с огромными дырами в стенах и шляющимися рабочими. Мы давно ничего не получ