— Я хочу тебя на полу.
Шарлотта приоткрыла губы, припухшие и соблазнительные. Гидеон потянул ее вниз.
— И на коленях.
Он медленно отвел ее рассыпавшиеся локоны, которые прятали ее грудь от его жадного взгляда.
— Сейчас, Шарлотта.
Зачарованный, Гидеон ждал, когда Шарлотта подчинится. Уголки ее губ приподнялись в улыбке. Он опустился позади нее и сжал ягодицы, поднимая ее в соблазнительную позу.
Кончиками пальцев он провел линию от ее затылка до поясницы. Ее кожа напоминала влажный шелк.
— Я вижу нас в зеркале, — сказал он. — Подними голову. Посмотри на себя.
Шарлотта встретилась с ним взглядом. Свет ламп подчеркивал образ раскованной женщины, отражавшейся в зеркале. Спутавшиеся волосы обрамляли лицо, упали на плечи и руки.
Гидеон прижал к ее бедрам налившееся мужское естество. У нее вырвался слабый вздох. Она, словно загипнотизированная, смотрела на мужчину и женщину в зеркале.
— Какая ты распутная, герцогиня, — сказал он. — Кто-нибудь еще знает, что ты можешь быть такой озорной?
— Это секрет.
— Тогда я не буду рассказывать.
Он почувствовал, как напряглось ее тело, когда набухшая головка его копья двинулась между ее бедрами, чтобы проникнуть в складки лона.
Не сразу. Не в первый ее раз. Гидеон выбрал размеренный ритм, с каждым движением продвигаясь чуть глубже и отступая. Слишком поздно он сообразил, что угодил в ловушку собственной изобретательности. Дразнящие удары наслаждения столько раз доводили его до крайности, что он начал полагаться только на инстинкт, уступая открытому чувству. Он услышал низкий, гортанный стон Шарлотты. «Французские письма» не нужны. Это его жена.
— Шарлотта, прости…
Жилы на его шее напряглись от усилий, которые он прилагал, чтобы не погрузиться в ее влажное тепло одним ударом. Глубже. Медленнее. Его руки сжимали ее бедра, когда ее тело принимало, вбирало всю его длину.
— Гидеон, — прошептала Шарлотта, и он снова взглянул в овальное зеркало, сраженный откровенной красотой ее подчинения. — Огонь с огнем.
Он оторвал зачарованный взгляд от зеркала.
— И плоть с плотью. Я запомню этот момент навсегда, — произнес он. — Позволь мне сделать это незабываемым для тебя. — Гидеон замер, и не успела Шарлотта вздохнуть, как он двинулся в нее с силой, которая разрушила ее последнюю защиту, заполнил ее до предела и сделал наконец своей.
Одри развлекала графа с предыдущего вечера — привилегия, гарантированная лишь одному из ее бывших любовников. Она проснулась раньше, чем он, после полудня и с облегчением увидела сквозь шторы безоблачное голубое небо.
Даже погода милостива к Боскаслам, подумала она, снова задремав. Она могла бы получить приглашение, если бы хотела присутствовать на свадьбе. Одри этого не сделала. Она слишком связана с женщиной, которую герцог едва не сделал своей любовницей.
Его невесте не нужны напоминания о его грехах. Эта мысль напомнила самой Одри, что ее Немезида не появлялся три дня. Возможно, она снова свободна от него.
Какой смысл затевать реванш, если другая сторона отказывается участвовать? Когда наступил вечер, Одри поднялась с кровати, стараясь не смотреть на графа, который распростерся на простынях во всей красоте своей наготы.
Надев серо-зеленое платье, она взглянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела незнакомая женщина.
Граф перевернулся на живот. Взглянув на него, Одри быстро выскользнула в смежную гостиную. Сэр Дэниел изучал картину с изображением Венеры, висевшую над розовым мраморным камином, в котором тлели угли.
— Миссис Уотсон, — сказал он, повернувшись к ней. — Надеюсь, мой визит не помешал.
Она сопротивлялась желанию одернуть платье и жалела, что не расчесала волосы.
— Как вы здесь оказались? Я велела никого не принимать.
— У меня отличная память. — Его чисто выбритые щеки дрогнули от улыбки. — Вы не помните, что водили меня по тайным коридорам этого дома?
— Нет. Не помню.
Он оглядел комнату, словно у него не было времени обследовать ее. Его взгляд прошелся от китайской вазы на буфете к графину с бренди на черном шкафчике. Потом остановился на шляпе в угловом кресле.
Сэр Дэниел посмотрел ей в лицо.
Одри хотелось выцарапать ему глаза, колотить его по лицу и груди, почувствовать, как его руки сомкнутся вокруг нее. Но однажды она совершила ошибку, показав, что любит его.
— Я не сообразил, что у вас компания.
Она сжала губы.
— У вас была причина прийти сюда?
— Да, — улыбнулся он. — Мне сообщили, что дневник мисс Боскасл снова у нее.
— Она герцогиня Уинфилд. Она ведь сегодня утром вышла замуж?
В спальне кувшин звякнул об умывальный таз. Сэр Дэниел смотрел на дверь в смежную комнату с нескрываемым презрением.
— Приятного вам вечера, мэм. — Он повернулся, чтобы уйти, прежде чем Одри остановила его. — Передайте графу мои наилучшие пожелания.
Милли кружилась по комнате в новом платье.
— Ты правда не украл его, Ник?
— Нет, — резко ответил он, приступ мрачного настроения снова овладел им. — Не вертись так. У меня голова раскалывается.
— Это все джин. Мне действительно не нужно работать одной на углу?
— Сколько раз повторять? Сначала я одобрю твоего клиента, а потом один из мальчишек будет стоять на страже на случай, если дела пойдут плохо.
Услышав в проходе грохот, он поднял глаза. Это был всего лишь Холлис, олух, который голову от задницы не отличал.
— С чего это ты вломился сюда, как конница, хотел бы я знать?
— Милли, — присвистнул Холлис сквозь дыру в передних зубах. — Я хочу что-нибудь из этого, пожалуйста.
— Скажи это еще раз, и я тебе глаза выколю, — она подняла руку, — этим гребнем.
Холлис привалился к стене.
— Отлично. Я хочу что-нибудь из этого, пожалуйста.
— Убирайся отсюда. — Ник сунул руку под подушку за оружием.
Холлис фыркнул.
— На причалах только что приготовили товар к отгрузке.
— Да? — Ник сел.
Милли повернулась, в ее глазах блестели слезы.
— Ты обещал, что мы сегодня вечером пойдем в Воксхолл. — Она швырнула гребень на кровать.
— Прости, Милли, — произнес Холлис. — Это бизнес.
— Не стой здесь с постной миной, — передернула плечами Милли. — Помоги мне выбраться из этого дурацкого платья. Оно как саван.
Холлис сглотнул, и она повернулась к нему спиной. Его огромная лапища дрогнула, прежде чем он сказал:
— Я отведу тебя в Воксхолл, Милли. И мы там поедим.
— Кого ты ограбил? — поинтересовалась она.
— Никого. Я получил работу на причалах. Вот как ребята узнают о погрузке.
Она медленно повернулась.
— Ты кретин. Думаешь, тебя оставят на причалах, когда поймут, чем ты занимаешься?
— Найдется и другая работа, где нужен человек с мускулами.
— Эй, вы, хватит болтать. — Ник натягивал брюки на голое тело.
— Ты пойдешь со мной или нет? — обратился Холлис к Милли.
Ник сунул пистолет за пояс и нож в сапог.
— Идем.
Ник стал прежним.
Он никогда не изменится.
Он позволил себе проблеск другого мира, но теперь ему нужен свежий глоток опасности. Не было темных проулков, дорожек и закоулков, ведущих к нелегальным игорным домам, которых он не знал. И помогай Бог тому, кто станет ему перечить. Или женщине, которая надеялась связать его по рукам и ногам на всю жизнь ребенком, который мог быть не от него.
Он вернулся. Скоро он начнет забывать, как выглядит Шарлотта Боскасл, это лишь вопрос времени.
Глава 38
На следующее утро после свадьбы Шарлотта просыпалась постепенно. Тело сопротивлялось. Она чувствовала тепло и непривычную саднящую боль в интимных местах. Воспоминания нахлынули на нее, Гидеон занимался с ней любовью до тех пор, пока оба не почувствовали, что уже не в состоянии двигаться. Его темный силуэт то и дело нависал над ней. Гидеон выпустил на свободу желания, которые удовлетворял едва ли не прежде, чем она сама их осознавала.
Шарлотта придвинулась ближе и прислушивалась к его дыханию. Соски ее нагой груди прижались к его лопаткам. Он проснется, если она тронет его?
Он хотел ее неустанно, и она любила его, отдавшись страсти, распутная Шарлотта, которая не так давно признавалась в своей страсти к нему на словах. Теперь она не жалела, что написала их. И не жалела о том, какую роль сыграла Харриет в том, чтобы грешные мечты стали реальностью.
Открылась дверь. В комнату заглянула маленькая девочка.
— Просыпайтесь, — сказала она. — Я здесь.
Шарлотта ахнула.
— Проснись, Гидеон, — прошептала она.
— Я целую вечность ждала, чтобы встретиться с вами, — продолжал голосок. — Наша карета сломалась. Потом кучер поехал не по той дороге, мы заблудились и пропустили свадьбу. Пожалуйста, вставайте, или я стащу с кровати все покрывала, и тогда вы очень рассердитесь и смутитесь.
Гидеон, заворчав, поднял голову…
— Кто там, что вы себе думаете, черт побери… Сара?!
— Сара? — Шарлотта всматривалась в серьезное личико у двери. — Это она?
— Я не знаю, — сказал Гидеон с нежностью в глазах. — Не могу сказать, кто это, девочка или актер из бродячего цирка. Что это на тебе?
— Это моя одежда, — рассмеялась Шарлотта и подтянула повыше одеяло, прикрыв себя и Гидеона. — И мои свадебные туфли. И жемчуга моей бабушки.
— И твои ленты, — добавил Гидеон. — Ты не хочешь погулять с гувернанткой в саду? — мягко спросил он дочь. — Я знаю, ты приехала вчера поздно ночью. У нас есть кот, хочешь с ним познакомиться?
— Я хочу пойти к мадам Дивайн, — тряхнула головой Сара, — и посмотреть на платья, о которых повариха говорит, что их носят проститутки.
— Повариха старая ворчунья. Пусть лучше следит, чтобы пироги были съедобными.
— Ты хочешь пойти сегодня со мной за покупками? — спросила Шарлотта, разглядывая странный наряд девочки. — Мы купим тебе новое платье.
— Платьев у меня уже достаточно. Мне нужны туфли и свадебный веер.
На Шарлотту это явно произвело впечатление.