— Ты можешь разговаривать на языке веера?
— Конечно. И стукнуть веером тоже могу.
— Чудесно, — сказал Гидеон. — Вдобавок к тому, что ты плюешься в людей, это сделает тебя необычайно популярной.
— Я больше не плююсь, — ответила девочка. — Ты сказал, что научишь меня фехтовать.
— Да? Что ж, может, и говорил, но не думаю, что сейчас подходящее время, милая. Как ты выросла!
Шарлотта с удивлением присматривалась к девочке. У нее были темные волосы и крутой подбородок Гидеона.
— У меня есть дневник, — сказала Сара. — Я уже написала про вашу женитьбу, и про любовниц, которые были у нашего отца раньше, и что служанка видела, чем они занимаются в спальне.
— Думаю, она имела в виду игру в карты, — нахмурившись, посмотрел на дочь Гидеон.
— Конечно, — с толикой сарказма добавила Шарлотта. — А почему ты называешь его «наш отец»?
— Миссис Стернс зовет его так, потому что он думает, что он Бог.
— Понятно, — прикусила губу Шарлотта. — А что ты скажешь, если мы сегодня проведем весь день втроем? Возможно, мы сможем купить туфли, которые ты хочешь. Или пойти в фехтовальный салон. Как, Гидеон?
— Почту за честь развлекать двух самых важных женщин в моей жизни. Ноты должна была ждать за дверью, Сара.
Девочка от восторга захлопала в ладоши.
— Ты расскажешь мне, как прострелил ногу любовнику Шарлотты?
— Ничего такого не было, — быстро ответил Гидеон. — Он сам себя ранил. И он никогда не был ее любовником. — Он снова нахмурился. — Кроме того, она теперь твоя мама, и так к ней следует обращаться.
— Теперь ты ее любовник?
— Она моя жена. — Гидеон потер небритую щеку. — Сколько тебе лет?
— Пять. — Сара ненадолго притихла. — А вы оба голые?
— Нет! — в один голос ответили Шарлотта и Гидеон.
— Тогда почему она натянула одеяло до шеи?
Гидеон поперхнулся смехом.
— Потому что… потому что в комнате прохладно, вот почему. И тебе не полагается входить без стука.
— Я стучала. А вы не ответили.
— Сара, — сказала Шарлотта, ее губы подергивались, — подожди нас внизу. Мы с твоим папой спустимся и вместе позавтракаем.
— Я уже позавтракала. И съела ленч.
Гидеон и Сара вопросительно смотрели на Шарлотту, ожидая, как она вывернется.
— Тогда мы можем вместе выпить чаю, — сказала она.
— Я могу переодеться?
— Конечно. — Тон Шарлотты смягчился. — Так требуют приличия. Хочешь, я помогу тебе?
Покачав головой, Сара двинулась к двери.
— Нет, сначала оденьтесь. Я никогда в жизни не видела голых людей. Миссис Стернс говорит, что я в камень превращусь, если увижу.
— Миссис Стернс совершенно права, — сказал Гидеон, подумав, что морализаторские интонации были бы уместнее, если бы он сам не прятал под одеялом голый зад. — А теперь иди и найди ее.
— Она стоит в дверях. Она все время была там.
— Боже милостивый! — воскликнул Гидеон. — Может человек уединиться хотя бы в собственной спальне?
Дверь немедленно захлопнулась.
— Ох, Гидеон, — вздохнула Шарлотта. — Ты не очень хорошо с этим справился.
— Я знаю, знаю. Но я не мог позволить, чтобы ребенок увидел меня в костюме Адама. Но ты, с другой стороны…
Она выскользнула из-под его руки, вознаградив проблеском нежной кремовой кожи и струящихся светлых волос, прежде чем скрылась за ширмой.
— Не смотри на меня Гидеон.
— Это почему же, черт побери?
— Я слышала, что ты сказал нашей дочери. Ты обратишься в камень, если будешь глазеть на мою наготу.
Он смотрел на ее отражение в высоком зеркале, стоявшем за ширмой.
— Я знаю, что имела в виду миссис Стернс. Я обращаюсь в камень, глядя на тебя сейчас.
Двадцать минут спустя Гидеон и Шарлотта вместе с Сарой уже сидели в гостиной. Сначала девочке было неловко в обществе отца. Похоже, и он испытывал те же чувства. Потом Шарлотта увидела, как Сара кинулась к нему, он подхватил ее и поднял вверх, а она игриво шлепала его по макушке.
— Сара, перестань. Я по тебе соскучился.
Она стукнула его снова и взвизгнула, когда он нахмурился и попытался уклониться от ее атаки. Гидеон взглянул на Шарлотту:
— Я тебе говорил, что у нее есть и дурные стороны.
Шарлотта покачала головой:
— Тогда мне придется позаботиться о том, чтобы она лучше себя вела, и ты тоже.
Глава 39
На следующий день Гидеон высадил Шарлотту и Сару у торговой галереи. И отправил с ними двух своих лакеев сопровождать и носить покупки. Сам он предпочел подождать в кофейне напротив.
В многолюдном магазине Шарлотта взяла Сару за руку и изо всех сил старалась быть вежливой, пробираясь к прилавкам. Но одна покупательница не собиралась двигаться с места, когда Сара нетерпеливо протискивалась между ней и ее горничной.
— Осторожнее! — Женщина повернулась. — Детей не следует приводить…
Она взглянула в лицо Шарлотте, на миг глаза женщины блеснули откровенной злобой. Шарлотта сказала бы ей несколько слов, но она не станет этого делать в присутствии недавно обретенной дочери.
— Ваша светлость! — с притворным удивлением воскликнула леди Клипстоун. — Как приятно вас видеть… Это та самая маленькая леди? — Она потянулась потрепать Сару по головке.
Девочка отпрянула к Шарлотте с заносчиво-хмурым видом, который явно унаследовала от отца вместе с его озорной натурой.
— Да, — ответила Шарлотта с такой натянутой улыбкой, что у нее скулы свело. — Правда она ангелочек? — Она подтолкнула Сару. — Это леди Клипстоун, дорогая. Она старейшая подруга одной моей кузины. Улыбнись ей, Сара.
Девочка посмотрела на леди Клипстоун. Потом оглянулась на Шарлотту:
— Я не хочу ей улыбаться. Вы не можете меня заставить.
— Нет, милая, не могу. Но я могу потуже затянуть шнурки своего кошелька, если ты станешь упорствовать.
Сара скрестила руки на груди.
— Все в порядке, — поспешила сказать леди Клипстоун. — Она еще слишком мала для похода по магазинам, да еще после всех треволнений в вашей жизни. Как утомительны были последние недели для вашей семьи! Ох, я, кажется, забыла вас поздравить?
Сара показала ей язык. Шарлотта недовольно ахнула. Леди Клипстоун, отступив, налетела на свою горничную.
— Какое забавное дитя.
— Правда? Возможно, мне придется прибегнуть к шантажу, чтобы повлиять на ее поведение.
— Шантаж?
Леди Клипстоун побледнела. У Шарлотты возникло искушение попросить для нее чего-нибудь тонизирующего, пока она не упала в обморок. Но сэр Годфри уже заметил обеих дам. Вызвав помощника, он поручил ему покупателей у другой витрины, так что мог лично явиться на молчаливый призыв Шарлотты.
— Ваша светлость, — поклонился он, — чем могу служить?
— Я бы хотела посмотреть дневники, — одарила его любезной улыбкой Сара.
— Конечно, миледи. — Он поднял глаза на Шарлотту и почти сразу взглянул на Элис Клипстоун. — Какая честь, что мои скромные товары станут частью еще одного наследства.
Леди Клипстоун снова обрела краски жизни, а вместе с ними — негодование.
— Извините, — сердитым тоном произнесла она. — Меня ждут дела.
Шарлотта дернула Сару, чтобы дать ей дорогу.
— Ох, чуть не забыла… Вы слышали, что Эмма в Лондоне? Вы можете встретиться с ней за чаем и возобновить дружбу.
Глава 40
Харриет съездила в трущобы Сент-Джайлс навестить мать Ника, которая, как и ожидалось, выглядела больной, но не собиралась отправляться к праотцам. Она сообщила Харриет, что Милли беременна. Харриет навестила и Милли, уговаривая оставить работу на улицах, поскольку скоро у нее появится ответственность за ребенка. После отъезда она поймала себя на мысли, не позволить ли мужу отказаться от «французских писем», чтобы завести настоящую семью.
Чего может не случиться, если она не сумеет вырваться из этой сутолоки на дороге и подготовиться к его возвращению домой в конце недели. Карета выбралась из зловония, в котором когда-то жила Харриет, и, похоже, остановилась. Постукивая туфелькой, Харриет ждала. Проведя день в сырости, она хотела вернуться домой, вымыться и сменить одежду. Играя прядью непослушных рыжих волос, она закрыла глаза и начала считать до тысячи. На счете триста тридцать она открыла окно и высунулась попросить кучера или одного из лакеев разведать причину задержки.
Но кучер не отвечал. Он явно дремал — подбородок уперся в грудь, руки сложены на животе. От него никакой пользы.
Харриет раздраженно вздохнула, глядя на бредущих овец. Пастуха поблизости не видно.
И что случилось с лакеями?
А, вот они, стоят столбом у витрины магазина серебряных дел мастера. Несколько пешеходов и уличных торговцев протискиваются между ними посмотреть, что за суматоха на углу.
Наверное, произошел несчастный случай. Какая-нибудь двуколка налетела на повозку с углем. Или извозчик отказывается тронуться с места, пока пассажир не заплатит.
Харриет приказала бы лакеям вернуться на место, но сомневалась в том, что они услышат ее сквозь блеяние, смех, крик…
Крик.
Она снова высунулась в окно и вытянула шею, чтобы посмотреть поверх толпы.
У крика был знакомый тон.
Он звучал как… Нет, это невозможно.
Этого не может быть.
Он звучал точно так же, как ее собственный голос до интенсивных уроков риторики Эммы Боскасл. Он звучал так, словно это та, прежняя Харриет устроила суматоху на углу.
Она открыла дверцу и спустилась без помощи лакеев, обычно придерживающих ступеньки.
— Эй, мадам. Смотрите, куда ноги ставите.
— Можно не толкаться, миссис?
— В очередь, леди. Вставайте, как и мы, простые люди.
— Простые люди, — пробормотала Харриет себе под нос, крепко двинув мужчину локтем под ребра. — Подвинь свою тушу.
Обернувшись, мужчина уставился на нее, слишком изумленный, чтобы протестовать. Воспользовавшись его удивлением, Харриет прошмыгнула вперед и пробиралась сквозь толпу. Сначала Харриет оплакивала свое позорное воспитание. Но со временем поняла, что инстинкты трущоб герцогине скорее помогают, чем мешают.