решаюсь зайти в угловую комнату, где лежит тело дорогого Папа — оно так изменилось после бальзамировки, что тяжело разрушить то дивное впечатление, которое осталось от первого дня! Днем катался с Аликс, гуляли у берега моря в Орианде. Вечером сидел у нее.
Утро было занятое: после кофе с моей ненаглядной Аликс принимал ген.-лейт. Дена по делам о Финляндии. Долго беседовал с д. Владимиром о том, торжественно ли или частным образом сделать мою свадьбу после похорон? Опять приехал фельдъегерь, читал урывками до вечера. После панихиды катался с Аликс до Айтодора. В 6½ началась тяжелая церемония переноса тела дорогого Папа в гробу в большую церковь. Казаки несли гроб на носилках. Уже третий раз подряд приходится бывать на панихидах в этой церкви — по Оболенском, Басаргине и теперь по нашем незабвенном Отце! Вернулись в пустой дом разбитые нравственно! Тяжелое испытание послал нам всем Господь!
Утром большая часть семейства уехала вперед в Москву и Питер. День стоял серый, но совсем тихий. В 2 ч. и в 7 ч. были панихиды в больш. церкви; гроб не открывали! Доканчивал последние бумаги. Поехал кататься с милой Аликс в последний раз. Осматривали место раскопок у Айтодорского маяка. Все уложено — комнаты смотрят грустными. Все легли спать пораньше — посидел у своей Аликс!
К счастью погода была хорошая и море спокойное. В 8½ покинули наш дом, который теперь так горестно осиротел, и поехали в церковь. Там кончалась обедня. Вынесли гроб и передали его казакам, которые чередуясь со стрелками и гребцами с катера Его Вел. донесли его до пристани в Ялте. Мамá и все мы провожали гроб пешком. После литии перешли на «Память Меркурия», где гроб был поставлен на шканцах под тентом из Андреевского флага. Полное дежурство стояло вокруг. Чудная, красивая, но грустная картина. Завтракали внизу отдельно от других. Подходя к Севастополю, начало покачивать. « 12 Апостолов» и «Орел» шли за нами. Вся эскадра стояла выстроенная в одну линию, совершенно как месяц тому назад. Но Боже! Какая ужасная разница с того раза, каким веселым смотрел тогда Севастополь. В 4½ подошли к пристани. После литии гребцы перенесли гроб в вагон и траурный поезд с полным дежурством (от Преображ. и Конного п. п.) ушел 20 мин. раньше нас. И в этом горе было еще грустное расставание с дорогим Георгием. Он снова возвращается на «Орел» в Батум и оттуда в Абастуман; при нем кап. II р. Штакельберг. Ники и Минни тоже уходят в Грецию на «Эриклике». Выехали из Севастополя в 5.20. В Симферополе вышли на станцию к траурному вагону к панихиде.
День свадьбы дорогих Папá и Мамá! Сколько страданий для нее — ужасно! Помоги, Господь! Останавливались в Борках и Харькове для панихид. Везде такие же встречи — почетные караулы, все начальство, учебные заведения и пр.
Окончательно попали в зиму. Останавливались три раза: в Курске, Орле и Туле. Для меня присутствие моей милой ненаглядной Аликс в поезде — громадное утешение и поддержка! Сидел с ней целый день.
В 9½ пересели в салон траурного поезда и так доехали в нем до Москвы. На платформе встретили д. Сергей, Элла и д. Миша. Мы вынесли гроб и поставили его на колесницу. По улицам стояли войска и тысячи народа — порядок был замечательный. До Кремля было 10 остановок для литий против церквей. В Архангельском соборе был поставлен гроб и после панихиды я пошел поклониться мощам в Успенском соб. и Чудовом мон. Приехал во дворец к завтраку. Сколько светлых воспоминаний здесь в Кремле — и как тяжко теперь мне все проделывать вместо дорогого Папа! Читал, принимал и сидел между занятиями у милой моей Аликс. Обедали в 8 ч. и разошлись рано спать.
Утром встал с ужасными эмоциями, т. к. в 9¾, идя с Мамá в Архангельский соб. через залы, должен был сказать несколько слов собравшимся сословиям в Георг[иевской] зале. Это сошло, слава Богу, благополучно! После литии гроб вынесли и поставили на колесницу и мы снова тронулись тою же дорогою к станции. Таяло — идти было совсем тепло. В 12 ч. поезд тронулся. Пересели в Николаевский поезд в Химках и поехали дальше. Отдыхали в вагоне, В Твери была отслужена панихида. Все время сидел у своей дорогой Аликс.
НОЯБРЬ
Пересели на ст. Обухове в траурный поезд и в 10 час. прибыли в Петербург. Горькое свидание с остальными родственниками. Шествие от вокзала до крепости продолжалось 4 часа, благодаря тому что мосты на Неве были разведены. Погода стояла серая — таяло. После панихиды приехали в Аничков [дворец]. Каким он кажется опустевшим. Я больше всего боялся этой минуты для дорогой Мамá. Тетя Аликс и д. Берти живут внизу — на Невский. Моя Аликс временно у Эллы. Порядочно устали за этот день! В 8 ч. поехал с Мишей на вечернюю панихиду. Обедали по приезде домой. Милая Аликс провела у меня часть вечера — так странно видеть ее здесь — это напоминает 1889 г.
Выспался хорошо; но как только приходишь в себя, сейчас же ужасный гнет и тяжелое сознание совершившегося возвращаются в душу с новою силою! Бедная Мамá опять чувствовала себя слабою и днем с нею случился небольшой обморок. В 10.25 приехал д. Вилли с Джоржи; все семейство встретило их, а также почетный караул от Измайловского полка. Привез его в Аничков. В 12 ч. принял Государствен. Совет в полном составе — пришлось опять говорить! К завтраку приехала милая Аликс; грустно видеться с нею только урывками! В 2 часа ездил на панихиду. Шел дождь, темнота была адская, дул свежий ветер и вода в Неве пошла на прибыль. Обежал сад три раза. В 8 час. был на второй панихиде. Обедали: Аликс, д. Берти, Джоржи и я — в 9 час. Вечером она посидела у меня.
Утром читал доклады. В 11 ч. поехал на станцию с д. Берти навстречу д. Альфреду, Ерни, Джоржи и Ирен. Аликс и Элла тоже встретили своих. Принял Н. X. Бунге. Завтракали одни, т. к. Мамá кушала с т. Аликс. В 1½ поехал с Мишей в крепость, затем посетил иностранных принцев. В 3½ принимал всю свиту, опять пришлось сказать несколько слов. Гулял в саду — погода прояснилась. В 4 приехала дорогая Аликс — провели время до 7¼. После панихиды обедал у д. Сергея и Эллы. Скучно, что так мало видимся с Аликс — поскорее бы жениться — тогда конец прощаниям!
Проснулся в 9 час. После кофе у Мамá поехал с д. Берти на Варш[авскую] ст. на встречу Апапа[12] и д. Вальдемара. Моя дорогая рота Преображенского полка была в почетном карауле. В 11 час. подошел поезд; отвез Апапа в Аничков. Теперь наш дом совершенно наполнен: т. Аликс, Апапа, д. Берти, д. Вальдемар, Джоржи и Боровиг живут в нем. Имел два доклада: Н. К. Гирса и Витте. Вследствие этого опоздал к завтраку. В 2 часа все собрались к панихиде. Гулял в саду, воздух был теплый. Моя дорогая Аликс приехала в 4 ч. только в это время, до и после чая и вижу ее наедине! После панихиды обедал с ней у себя в 9 ч. — очень уютно. Вечер провел с д. Вальдемаром и обоими Джоржи!
В 11 час. приехал Генрих Прусский — остались на станции ожидать приезда эрц-герцога Карла-Людвига и кн. Черногорского. Вернувшись домой, принял с Аликс депутацию от Славянского общ.[13] После завтрака были на панихиде.
Церковь наполняется иностранцами — немецкие и датские офицеры дежурят у гроба. В 3½ принял ген. Буадефра, Жерве и все французское чрезвычайное посольство. Вечером обедал у д. Сергея и сидел у моей ненаглядной Аликс!
Печальный день Гусарского праздника. В 11 час. поехали к обедне в крепость. Туда же прибыл король сербский прямо с вокзала. Завтракали в час дома. Затем принимал массу депутаций: четыре германских, две австрийских, датскую и бельгийскую — пришлось разговаривать с каждым! Погулял немного в саду, голова кругом ходила. Сербский король навестил меня, потом Фердинанд румынский — они у меня отняли те немногие свободные минуты дня, в которые мне позволено видеться с Аликс.
Она пила у меня чай с Ерни. В 7½ поехал в Зимний за Ксенией и отвез ее в крепость на панихиду. Обедали в 9 ч. Вечером приехал маленький неаполитанский принц. Моя дорогая душка Аликс сидела у меня.
Второй раз пришлось пережить те часы скорби и печали, какие выпали на нашу долю 20-го октября. В 10½ началась архиерейская служба и затем отпевание и похороны дорогого незабвенного Папа! Тяжело и больно заносить такие слова сюда — все еще кажется, что мы все находимся в каком-то сонном состоянии и что вдруг! он опять появится между нами! Вернувшись в Аничков, завтракал наверху с милой Мамá, она удивительно берет на себя и не падает духом. Погулял в саду. Сидел со своей Аликс и пили чай со всеми. Обедали в 8 ч. и вечер провели в кабинете Папа.
Уже настал двадцатый день! В 12 ч. была такая же панихида, как во все эти дни — в крепости. У меня был с докладом Ванновский. Завтракали в столовой — все живущие в Аничкове родственники. Принимал герцога Альба, посланного королевою испанскою. Сделал визит королю сербскому, кот. всем надоел своим поведением вчера и сегодня в крепости, и маленькому итальянцу. Вернулся домой в 4½ и только тогда увиделся с дорогой моей Аликс. После чаю читал у себя, пока она работала. Обедали в 8 час. и вечер провели спокойно в семейном кругу. Двое из принцев уже уехали: скорее бы вынесло прочь и остальных. Легче работать, когда нет чужих под боком, которых присутствие только увеличивает лежащее на мне бремя!