«Да, – ответил я. – Она боится наказания от корпорации. И правильно делает, потому что это страшнее, чем попасть в плен к Целям».
– Понимаю, но Цели… те серые люди, они ведь снова могут появиться, – сказала Амена. – Тем более что никто не знает, как они изначально попали на корабль и что произошло с командой. – Она беспомощно всплеснула руками. – Что бы с ними ни случилось, это может произойти и с нами. И чем дольше мы здесь торчим, тем это вероятнее».
Элетра положила руку себе на плечо, словно пыталась дотянуться до отсутствующего импланта.
– Я думала, те люди и были экипажем.
«Скажи ей, что так оно и есть», – буркнул ГИК.
Амена с готовностью кивнула.
– Да, конечно, но мы… Когда Цели захватили корабль, пропало несколько членов экипажа.
Элетра еще сильнее нахмурилась.
– А почему мы не можем покинуть эту систему?
– Двигатели для нормального пространства еще не работают. Но даже если мы доберемся до червоточины, корабль нас не выпустит. Ты же его слышала. Он запрограммирован на то, чтобы не улетать без своего экипажа, остального экипажа. А он злобный и настроен очень решительно.
«Прости, ГИК», – сказала Амена по сети.
«Извинения приняты», – отозвался ГИК. Я почувствовал, что его внимание смещается. И представил, как он бесцельно пялится на меня. Пусть пялится, я-то уж точно не собираюсь извиняться.
– Кое-что мы уже выяснили, – добавила Амена. – Например, что в докорпоративной колонии были инопланетные останки.
Мы с ГИКом заткнулись, безмерно удивившись, и стали ждать, подействует ли это.
– Вот как. – Элетра ненадолго притихла. – Мы с Расом… Мы оба – специалисты по окружающей среде. Нам сказали, что колония основана на месте более ранней колонии, вероятно, корабля с погруженной в анабиоз командой. Это место обнаружили около сорока лет назад, и компания «Адамантин» еще раз основала колонию, сохранив координаты в тайне. Потом компания попала под враждебное поглощение, и ее базы данных были уничтожены. – Амена выглядела озадаченной, и приободренная Элетра продолжила: – Вероятно, кто-то пытался заставить новое руководство заплатить за коды доступа к данным. Но это плохая идея. Коды можно получить и у захваченных активов. А таким шантажом можно только настроить новое руководство против себя.
Амена часто заморгала, явно пытаясь контролировать выражение лица. Я тоже когда-то пробовал этот способ, но ничего хорошего не вышло.
«Когда она сказала про захваченные активы, она ведь говорила про сотрудников, да? Про людей?» – спросила Амена по сети.
«Верно», – подтвердил ГИК.
– В общем, – продолжила Элетра, – то ли архив удалось спасти, то ли «Бариш-Эстранца» позже все-таки его купила, но данные сумели восстановить, и сюда отправили корабль, чтобы предъявить права собственности на колонию. – Она поколебалась. – Ходили слухи относительно инопланетных реликтов. Видимо, о них упоминалось в восстановленных данных. Но это могли быть только слухи.
– И как «Бариш-Эстранца» собиралась поступить с инопланетными реликтами, если их обнаружат? – поинтересовалась Амена. – Для обращения с ними нужна специальная лицензия, даже в Корпоративном кольце, верно?
– Это выше уровня моей компетенции. – Элетра нервно потеребила затылок.
Считается, что по физическим реакциям можно определить, когда люди говорят правду, а когда лгут или тайно замышляют убить всю исследовательскую группу, и порой действительно можно. Но иногда химические вещества в человеческом мозгу возбуждают людей без всякой видимой причины или из-за физических проблем, вроде неполадок в пищеварительном тракте. Однако сканирование Элетры показало, что при упоминании имплантов она испытывает стресс на физическом уровне.
– А что за импланты в нас были? Они из странных синтетиков? Твоя коллега разобрала один имплант.
Я достал из канала Оверс предварительный отчет, содержащий в основном необработанные данные сканирования. У нее не было времени их подписать.
– Нет, она сказала, что это простое устройство.
Амена прикусила губу, пытаясь сделать вид, что размышляет, а не читает сеть. ГИК составил отчет и отметил, что импланты не содержат инопланетных компонентов, но могут быть использованы в качестве скрытого передатчика. Он добавил в список заданий пометку «изучить все технологии Целей» и добавил в график «Первоначальные предположения Перигелия и автостража» строчку:
Факт № 2. Примитивные человеческие технологии приспособлены для работы с инопланетными источниками энергии или странными синтетиками.
– Но она думает, что они могут быть связаны с инопланетными технологиями.
Элетра понурила плечи. Выглядела она так, словно ее сейчас стошнит.
Я получил данные по запросам об отключениях ГИКа и начал сравнивать их с пробелами, которые уже нашел.
И тут наткнулся на первый кошмар.
«ГИК», – сказал я.
ГИК заглянул в мой отчет.
Его шок длился меньше 0,1 секунды, но субъективно казался гораздо более долгим. А потом ГИК сделал то, что мне следовало сделать с самого начала, и заговорил с Аменой по приватному каналу:
«Амена, уходи из каюты».
«Сейчас же, Амена, – добавил я. – Там опасно».
Амена встрепенулась, но сумела сдержаться, только задумчиво прищурилась и запустила руку в волосы. Выглядела она скорее как человек, забывший что-то сделать, нежели тот, кого предупредили об опасности.
– Ой, дядя зовет меня по сети. – Она вскочила на ноги и попятилась к люку. – Навещу тебя позже.
Элетра устало кивнула.
Амена опустила люк и подбежала по коридору ко мне.
– В чем дело? – прошептала она.
Я взял ее под руку и отвел за угол. Мои органические части затопил адреналин, мне было неуютно и холодно. В Амену никак не могли вставить имплант, она всегда находилась на виду у меня или ГИКа, но я все равно ее просканировал.
– ГИК встретился с кораблями «Бариш-Эстранцы» до своего первого принудительного отключения, – объяснил я. – Нападение и похищение его экипажа шло оттуда.
Амена вытаращила глаза.
– Ну и дела.
Мы опять устроили совещание, на этот раз по сети, и снова отрезали канал Элетры. Теперь ГИК позволил мне передать видеосигнал, но я был слишком зол, чтобы этому порадоваться.
Арада и Оверс по-прежнему находились в инженерном отсеке, а Ратти и Тиаго – в медицинском. Мы с Аменой уселись у люка в камбуз, чтобы я находился поблизости, если Элетра решит что-нибудь предпринять. Пока что она лежала на койке, как человек, приходящий в себя после травмы. Вполне возможно, так оно и было, хотя некоторые факты указывали, что это не так. Амена нервно поедала имитацию овощного рагу из найденного в камбузе контейнера. Она попросила меня включить ее в совещание, но пометить ее канал как закрытый.
– Если дашь мне задание, я его выполню, – сказала она, – но столько всего случилось, что мне просто нужно немного передохнуть.
Тиаго поинтересовался, где Амена, и я ответил, что она в туалете. Амена сердито покосилась на меня.
«Я тебе не секретарь, Амена, если тебе нужна какая-нибудь более гладкая ложь, придумай сама», – сказал я ей по сети.
Я переделал график событий в понятный для людей и дополненных людей формат и запустил его в сеть. На графике указывалось, что прибытие ГИКа в эту систему через червоточину было последним его достоверным воспоминанием. После этого все основывалось на реконструкции данных его статуса. График выглядел так:
1. ГИК прибывает в данную систему.
2. ГИК получает сигнал бедствия с подписью корпорации «Бариш-Эстранца». Сенсоры показывают один контакт, исследовательский корабль. И ни следа второго, вспомогательного, на котором, по их словам, находились Рас и Элетра, когда их атаковали. В сигнале бедствия запрашивали медицинскую помощь.
3. ГИК пришвартовывает шаттл «Бариш-Эстранцы» в свой модульный шлюз.
4. Начинаются точно не доказанные, но скверные события.
5. Корабль «Бариш-Эстранцы» пришвартовывается к модульному шлюзу ГИКа, вероятно, чтобы забрать команду ГИКа в плен и оставить на борту Целей, если те уже не высадились с шаттла. Я собирался взглянуть на шаттл через камеры ГИКа и обыскать его, это стояло следующим пунктом в моем плане.
6. ГИК покидает систему через червоточину.
7. ГИК появляется из червоточины около станции «Сохранения», всего через три часа полета, что совершенно немыслимо, а значит, в это время его двигателями уже управляло инопланетное устройство.
8. Переговорив со станцией «Сохранения», ГИК уходит в режим ожидания на пять корабельных циклов. Затем нападает на наш модуль, когда тот входит в систему, несколько раз стреляет и значительно промахивается из-за сбоя в прицеле его оружейной системы.
Не могу сказать, когда именно в системы ГИКа была загружена вражеская командная система, но явно до того, поскольку обновления данных статуса показали краткую, но упорную битву за оружие. Экипаж ГИКа взяли в заложники, но команда не желала убивать наших исследователей, даже когда узнала, что на борту я. Вражеская командная система, видимо, вычислила, кто каждый раз сбивает прицел, потому что именно тогда и удалила ГИКа, что отразилось в отчетах о статусе сейсмическим событием гигантского масштаба.
Через камеры ГИКа я видел, как остальные переваривают полученную информацию со все более озадаченными выражениями лиц.
– Так, значит, на самом деле по корпоративному кораблю не стреляли, хотя Перигелий об этом помнит? – сказала Оверс.
ГИК не ответил. Думаю, он расстроился. Я тоже расстроился, но кто-то же должен вести себя по-взрослому. Хотя для меня привычнее, когда роль взрослого играет ГИК.
– Судя по данным навигации, сенсоров и отчетов о статусе, которые я просмотрел, из орудия не стреляли, пока ГИК не вошел в пространство «Сохранения». И в архиве нет видео или данных внешних сенсоров о стыковке с исследовательским кораблем «Бариш-Эстранцы», как и о прибытии шаттла с Элетрой и Расом. – Мне не хотелось произносить это вслух, но пришлось. – Почти сразу после первого контакта с исследовательским кораблем и его шаттлом ГИК был взломан. Сначала несколько секторов его памяти изъяли, а потом подменили.