.
Отец сказал:
— Я всегда думал, что, если бы я стал наместником провинции поблизости от столицы, я бы смог позаботиться о тебе как можно лучше. Я хотел показать тебе красивое море и горы Кроме того, я хотел избавить тебя от неудобств нашего нынешнего положения. Должно быть, в прошлых жизнях у нас была плохая карма. Теперь, после такого долгого ожидания, я должен ехать в дальнюю провинцию! Когда я был назначен наместником Восточной провинции и взял тебя с собой, даже малейшее недомогание пугало меня — я представлял себе, что вот вдруг я умер и ты, маленькая и беспомощная, бродишь по дальним землям. В тех местах было неспокойно, и мне было бы гораздо легче, если бы я оказался там один. Но вся моя семья поехала туда вместе со мной, а лучше бы они остались в столице. Теперь ты взрослая, тебе уже двадцать пять, а я не уверен, что проживу долго. Сплошь и рядом люди оказываются беспомощными в столице, но больше пришлось уехать в Восточную провинцию. У нас нет здесь родственников, которым мы могли бы поручить тебя, а я не могу отказываться от назначения, которого ждал так долго. Так что тебе все же придется остаться здесь, а я уеду, и, может быть, больше мы никогда не увидимся. Я постараюсь обеспечить тебя, чтобы ты могла вести здесь достойную жизнь.
День и ночь отец горевал, и я совсем позабыла про цветы и кленовые листья. Казалось, что печалям не было конца.
Отец пустился в путь в тринадцатый день Седьмого месяца25.
Несколько последних дней перед его отъездом я с трудом могла усидеть в своей комнате, но у меня не было душевных сил видеть отца.
Я помню, что в день отъезда, когда пришла пора прощаться, из глаз отца текли слезы. Он уехал. Мои глаза были туманны от слез, и, чтобы ни-
Д' нату и легла в постель. Слуга, провожавший отца, вернулся и принес с собой стихотворение, написанное на небольшом листке бумаги:
Если бы я был властен над судьбой, Я бы лучше выразил
Всю горечь осеннего расставания.
Я снова заплакала, потому что отец имел в виду свой возраст и, кажется, прощался навсегда. Я так и не смогла дочитать его письмо до конца.
В лучшие времена я часто пробовала сочинять ломаные стихи, но те времена, кажется, прошли безвозвратно.
Никто не заходил ко мне, и я чувствовала себя очень одиноко, постоянно размышляя о том, где сейчас едет мой отец. Он ехал по той же самой дороге, по которой мы в свое время ехали в столицу, поэтому я представляла себе места. При мыслях об отце боль и тоска сжимали мое сердце.
ла вдаль в сторону возвышающихся на горизонте Восточных гор.
Осенью я поехала в храм Удзимара (Кориндзи) и провела там долгое время.
На дороге из Итидзо мы увидели два паланкина. Ехавшие в них мужчины остановились в пути, очевидно, ожидая кого-то. Когда я проезжала мимо, они послали слугу, который передал мне бумагу, где было написано:
Видим, как мимо проезжает цветок.
Я подумала, что будет невежливо не ответить и написала им:
Тысячи подобных цветов Растут в осенних полях.
Я оставалась в храме в течение семи дней, но думать могла лишь о Восточной дороге.
Я молилась Будде, прося его сделать так, чтобы мы с отцом встретились бы еще когда-нибудь—я надеялась, что Будда сжалится и исполнит мою просьбу.
| шел дождь. К вечеру ветер разогнал облака, и небо очистилось. Ярко светила луна, и грустно было видеть около самого дома поломанный ветром тростник.Мертвым стеблям тростникаНужно напомнить о теплых осенних днях. Буря клонит их к земле посреди зимы, Безжалостно ломая. |
|---|
Мне подумалось, что и сама я чем-то похожа на тростник.
С Востока прибыл гонец, привезший письмо от отца:
«Я блуждал по провинции, наведываясь в каждое святилище, и видел широкое поле, по которому текла прекрасная река. Еще я видел чудесную рощу, и сразу подумал о тебе. Я спросил, как называется эта роща, и мне сказали, что ее называют «Рощей Тоски о ребенке». Я подумал о человеке, который дал роще такое название, и мне стало грустно. Сойдя с лошади, я простоял в том
| После отъезда,Как и я, он тоскует, Печально глядяНа рощу с тоскливым названием. |
|---|
Мне кажется, что глядеть на это письмо еще более печально, чем видеть ту рощу».
Роща Тоски о ребенке...
Услышав о ней,
Мне подумалось о горе близ Восточной дороги, Милю которой ехал отец покинутой дочери.
Проходили однообразные дни, и я снова стала подумывать о паломничестве в храмы. Моя мать была ужасно старомодной и сказала:
— Дорога в храм Хацусё ужасна! Что ты будешь делать, если на перевале Нара вдруг нападут разбойники? А перевал Исияма? А как страшно проезжать перевал Сикияма и гору Кура-ма! Страшно отпускать тебя туда. Да-
И£2Ж
Поэтому я могу поехать только в храм Киёмидзу. Меня всегда принле- , кала романтика путешествий, поэтому я не могла сосредоточиться на религиозных мыслях, как следовало бы. Ч
В неделю, на которую приходится равноденствие, проводился большой праздник. Царило такое ожив- I ление, что мне было даже страшновато. Однажды мне приснился сон. Монах в синих парчовых одеждах стоял позади алтаря. Он показался / мне настоятелем храма.
— Обуреваемые тщетными надеждами, люди не молятся о прише- , ствии счастья в мир, — с этими словами монах скрылся за занавесью. Я проснулась удивленная, но не расска- । зала никому о своем сне, да, по правде, и не задумалась о нем особо.
У моей матери было два бронзовых зеркала, и она решила принести их в дар храму Хацусё. Мать попросила монаха помолиться два или три дня в храме о том, чтобы ему при- । снился пророческий сон об ожида- II
| гтггг; , . |
должна была строго соблюдать религиозную чистоту26.
Священник вернулся из храма и сказал:
— Я не хотел приходить обратно, пока мне не приснится сон, поэтому я стал отбивать поклоны и выполнять разные церемонии, после чего пошел спать. Во сне ко мне пришла из-за занавеси прекрасная дама в красивых одеждах. Она приняла зеркала и спросила, не прилагалось ли к ним какого-нибудь послания. Я почтительно ответил, что никаких писем не прилагалось и что мне было поручено лишь передать зеркала. «Странно! — сказала она. — Обычно полагается прилагать послания. Посмотри на отражение в одном из зеркал — смотреть на него так грустно». Я увидел, что она горько плачет и, кажется, видел в зеркале тени горестно стенающих людей. «Кому-то грустно видеть эти тени, но меня они почему-то радуют», — сказала
она и взяла другое зеркало. В нем была видна зеленая бамбуковая занавеска, которая немного не доходила до пола, так что были видны ноги людей в развевающихся одеждах разных цветов. Потом в зеркале стали видны цветущие сливы и вишни, а с дерева на дерево перелетали поющие соловьи.
Я не слушала его рассказ и не расспрашивала о том, что еще и как он видел во сне. Кто-то сказал, что мне надо помолиться Освещающей Небеса благородной Богине, а мне в голову закралась непочтительная мысль: «Где же она, эта богиня? И богиня ли она, или, может быть, это Будда?» Сперва я так и сказала вслух, но потом стала более осторожной и спросила у других их мнение. Мне ответили, что это действительно была богиня, которая обитает в святилище в Исэ, которую очень почитает наместник провинции Кии и которой поклоняются в святилище предков при дворе государя.
Я никак не могла ехать в Исэ,
ч.
| Лью слезы умиления При мысли о горной деревушке, Где злобятся метели. |
|---|
не говоря уже о том, чтобы помолиться богине в святилище самох _ государя — туда меня точно не пустили бы. Тогда я решила помолиться Божественному Свету.
Одна из моих родственниц стала монахиней и ушла в храм Сугаку. Зимой я написала ей письмо:
Она прислала мне ответ
Кажется, ваш образ крстпш меня через глубины леса, Принес воспоминания о летних днях.
Отец наконец-то вернулся обратно27. Он поселился в Нисияма, и все мы поехали туда. Все были очень счастливы. Однажды лунной ночью наш разговор с отцом длился до рассвета.
| Ж2ИЖизнь обретает краски и веселье, А ведь была 1юлна тоски и грусти. |
|---|
Бывают же такие ночи!
Как будто в Вечность расставалась я с тобой —
Грустна была та осень.
При этих словах у отца на глаза навернулись слезы, и он ответил мне
Итак, мы встретились с отцом, и моя радость не знала границ, хотя отец и сказал:
— Светская жизнь становится все более смешной с возрастом. Я чувствовал это, когда прежде видел стариков, но теперь настал и мой черед, так что я теперь буду меньше бывать в обществе.
Отец лишился своей жизнерадостности, и я вдруг почувствовала себя очень одинокой.
К востоку от города простиралась широкая равнина, и я могла ясно видеть все пространство от горы Хийё
| Забыта всеми в горной деревне.В редких тростниках поет осенний ветер. |
|---|
сновый лес Нарабигаока. Дом, где мы
жили, стоял на возвышенности; на ее щ\ / склонах были разбиты террасы, па которых рос рис и откуда порой доносился птичий гомон. Я чувствовала себя дома.
Одним лунным вечером мне пришло письмо от старой знакомой, и я написала ей ответ.
В Десятом месяце28 мы вернулись в столицу. Мать стала монахиней, и хотя она жила в одном доме с нами, она постоянно закрывалась в своей комнате. Отец обращался со мной не как с ребенком, а скорее как со взрослой женщиной. Мне было грустно видеть, как он всячески избегает общества и старается держаться в тени.
Принцесса Юко, дочь государя Тосёку, услышав обо мне от моих