и были счастливы, как будто сбылись их сокровенные мечты. Да и сами сановники, в том числе и придворные пятого ранга, которых с большой натяжкой можно было бы причислить к настоящей знати, со счастливыми лицами прохаживались взад и вперед, беспрестанно раскланиваясь друг с другом.
Восемь дам, прислуживавших за столом государыне, перевязали свои волосы белыми лентами и стали подносить блюда. Той ночью ими распоряжалась Мия-но Найси. Она |была прекрасно одета, постаравшись подчеркнуть своими одеяниями торжественность момента, а белые ленты, стянувшие волосы, изумительно подчеркивали ее красоту. Я видела ее лицо в профиль, когда t она сложила веер — она была чудо w как хороша.
Среди восьми придворных дам, s прислуживавших государыне, были Ж дочь наместника провинции Kara госпожа Минамото-сикибу, дочь покой-
дочь сановника Амимаса госпожа Ко-хёэ, дочь настоятеля храма Исэ госпожа Осукё, дочь начальника Правой стражи госпожа Омума, дочь начальника Левой стражи Митинобу госпожа Комума, дочь главного делопроизводителя Наритака госпожа Кохёэ и дочь Нобиёси госпожа Комоку. Все они были молоды и хороши собой; смотреть на них было одно удовольствие. В этот раз прислуживать государыне отобрали лишь самых красивых молодых дам. Остальные, кому хоть раз пришлось прислуживать государыне, горько плакали и смотрелись очень неприглядно.
К востоку от навеса государыни сидело более тридцати дам; они являли собой поистине восхитительное зрелище. Служанки, отобранные по всей стране из числа красивейших женщин, внесли подносы с едой и поставили их на два столика, отделенных от главной залы ширмами. Приближалась ночь, и луна сияла все ярче. Зала была битком набита людь-
ло положительно невозможно. После окончания трапезы прислуживавшие государыне девицы вышли из-за ширм, и на их одеждах заиграл свет факелов. На шлейфе и накидке госпожи Осикибу был вышит лесной пейзаж горы Осио. Поскольку ее муж Митиноку служит наместником, сама она состоит в свите Главного министра. Даю-но Мёбу вовсе не стала украшать свою накидку, зато украсила шлейф серебряной пылью, изображающей морские волны. Приятная накидка, но все же, не более того. Бэн-но Найси изобразила на шлейфе берег моря, по которому прохаживаются серебряные журавли. Это было что-то новенькое и по-настоящему оригинальное! Еще она вышила сосновые ветки, что говорит о ее уме, ведь сосновые ветки — символ долгой жизни. Расшитый серебром шлейф госпожи Сёсё выглядел куда как менее впечатляюще. Она была сестрой Сукэмицу, наместника провинции Синано, и служила при дворе уже долгое время. Но в целом зрелище было восхитительное. Я сказа-ла об этом одному из монахов, кото- (/f\j рые пришли во дворец, чтобы мо-литься ночь напролет, и он согла-сился, кивая головой и довольно хлопая в ладоши. Некоторые из при- У дворных поднялись со своих мест и столпились у лестницы, ведшей на галерею. Они играли в кости, и было [/7 у отвратительно видеть, как они ссо-рились из-за выигрыша. Прочие со-чиняли стихи. Как обычно, всех по 7((у очереди должны были обносить са-кэ, и каждый должен был рассказать свой стих. В моей голове роились са- fffyj мые разные мысли, но я собралась У и приготовилась сказать так
Пусть молодая луна (т. е., родившийся принц) никогда не зайдет, Но сияет нам с небес тысячу лет своим светом.
Синдзё-но Дайнагон обладает массой достоинств. Мало кто может соперничать с ним в остроумии, еще своей очереди. Но тем вечером, то ли потому, что у него было много дел, то ли оттого, что было уже поздно, сакэ так и не принесли, и все разошлись. На этой церемонии высшим придворным дамам достались в подарок платья. Жены придворных четвертого ранга получили по кимоно, пятого — по набору одежд, а женам придворных шестого ранга досталось по паре штанов-хакама.
Следующим вечером луна была восхитительна. Стояла чудесная погода, и молодежь отправилась кататься на лодках. Они все были одеты в белое, что особенно подчеркивало черноту их волос. Котайбу, Минамо-то-сикибу, Мияки-но Дзидзю, Гос-эти-но Бэн, Укон, Кохёэ, Коэмон, Му-мэ, Ясураи и Исебито сидели на веранде, когда туда пришли Левый советник в чине тюдзе и старший сын Главного министра и предложили им покататься вместе с Правым советником в чуне тюдзе Канэтака. провожать глазами белые фигурки девушек, удаляющихся в лунном свете по белому песку сада. К северным воротам прибыло несколько паланкинов, в которых приехали некоторые придворные дамы из дворца государя, среди них Тозами, Косёсё, Ума, Тикудзен, Оми-сё и еще кто-то, кого я уже не упомню, поскольку знаю не слишком хорошо. Дам в лодке охватило любопытство, а Главный министр вышел к вновь прибывшим и завел разговор. Он был в чрезвычайно добром расположении духа. Подарки были розданы согласно рангам.
На седьмой день празднование рождения принца устраивал сам государь. Его секретарь и распорядитель в чине сёсё Митимаса выступил в роли посыльного императора и преподнес государыне плетеный ларец, в котором находился длинный список подарков. Государыня тотчас же отправила супругу ответное ли список присутствующих. Кто-то из придворных, возможно, получил подарки.
В сравнении с прежними этот праздник был куда более шумным. Я заглянула за ширму и увидела государыню. Она казалась немного утомленной, и я не могу сказать, что она была в хорошем настроении. Императрица лежала в постели и казалась так стройнее, моложе и изящнее. За ширмой висела небольшая лампа, свет которой прогонял темноту изо всех углов и от которого лицо государыни казалось прозрачным. Мне подумалось, что если бы она завязала волосы на затылке, то выглядела бы еще красивее. Хотя куда красивее! Вообще мне очень трудно описать на бумаге красоту государыни, поэтому я и не буду пытаться делать этого.
12 Учебное заведение, основанное в 825 году н. э. Главным министром Фуюцугу Фудзивара, где обучались молодые люди из семейства чалась от предыдущих. Из-за занавесок придворным раздавались подарки, в том числе и платья для жен сановников. От щедрот императора придворным раздавались одежды и шелковые ткани модных при дворе расцветок Татибана-но Санми, первая давшая грудь новорожденному принцу, получила в подарок одежду, отрез парчовой ткани и серебряный, искусно украшенный ларец Я слышала, что ей подарили еще какие-то белые свертки, но сама этого не видела.
На восьмой день все сняли белые одежды и одели обычные цвета. Вечером девятого дня праздник устраивал сановник, назначенный распорядителем двора новорожденного наследника. Начали подносить подарки, причем эта церемония проходила как-то на новый лад Среди подарков был и серебряный ларец, на котором изображался остров Хорай8^ при не могу описать все до мельчайших подробностей. Тем вечером слуги развесили- повсюду зимние, более плотные занавеси. Дамы нарядились в яркие одежды и казались еще более очаровательными, чем обычно, потому что до этого все время ходили в белом. Именно этим вечером с госпожой Кома случилось пренеприятнейшее происшествие910.
Миновал уже десятый день Десятого месяца, а государыня все еще не вставала с постели. День и ночь дамы сидели у ее ложа, перенесенного в западное крыло дворца. Главный министр приходил к ней и ночью, и на рассвете. Он приказал кормилицами показать ему свои груди; те пришли ботился о наследнике в это беспокойное время Иногда, когда министр держал принца на руках, тот делал то, что и положено делать всем детям на свете, и, порой, министру приходилось сушить свою одежду на огне. Каждый раз он приходил в восторг, восклицая: «Ах! Хоть и так, но принц все же удостоил меня своим вниманием. Одежда высохнет, но как все это мило!*
Министр особенно благоволил принцу Мураками и так как думал, что я дружна с принцем, часто беседовал со мной обо всем подряд. Так что кое в каких вопросах я была неплохо осведомлена!11
Приближался день прибытия государя, и дворец чинили и украшали. Повсюду искали самые красивые хризантемы, которые затем высаживались в саду. Некоторые из цветов уже начинали увядать, но другие бы-нравилось любоваться ими, гуляя по саду в предрассветном тумане. Казалось, будто в их присутствии старость бежит прочь.
Мне жаль, что я не могу быть такой же беспечальной, как другие. Каждый раз, когда я слышу о чем-нибудь веселом или приятном, из глубин сердца поднимается необоримое желание удалиться от мира. Я меланхолично и глубоко переживаю все, что происходит вокруг. Я пытаюсь забыть печали, потому что понимаю, что печалиться грешно. Так мысли приходили ко мне в голову одним утром, когда я глядела на уток, беззаботно резвившихся в озере.
Утки плывут по воде, И кажутся счастливыми, Но ведь на деле
Невесело жить в мире, полном тревог и забот.
Мне стало жаль уток, которые,
Госпожа Косесе прислала мне письмо, и когда я писала ответ, с неба начали падать капли. Приближался ливень, посыльный спешил, но мне кажется, что я сложила неплохое стихотворение. Уже после наступления темноты посыльный возвратился с ответом, написанным на надушенной бумаге:
Темное небо навевает мечты и скуку, Капли дождя напоминают слезы. Тоскую о вас.
Я забыла почти все, что написала ей в ответ, кроме стихотворения:
Дождям порой приходит конец, Почему же всегда мокры мои рукава?
В тот день государыня осматривала новую лодку. На ее носу красовалась голова дракона, вырезанная с таким искусством, что казалась живой.
Император должен был прибыть
ли готовиться к приему. Поскольку места придворным были отведены в западном крыле дворца, около покоев государыни было довольно тихо. Говорили, что дамы, которые должны были прислуживать в императорском святилище, еще не вышли из своих комнат, потому что никак не могли нарядиться.
Ранним утром госпожа Косёсё возвратилась во дворец из дома своего отца, где она провела ночь. Причесывались и наряжались мы вместе с ней. Мы думали, что император скорее всего опоздает, поэтому не особенно спешили. Некоторые дамы уже были, однако, вполне готовы — теребя свои шелковые веера, они в нетерпении ожидали, когда же наконец раздастся грохот барабанов, возвещающий о прибытии во дворец государя.