– Лилли, заткнись.
Я еще никогда не говорила Лилли, чтобы она заткнулась. Ни разу в жизни. Да я вообще ни одному человеку не говорила, чтобы он заткнулся. Это вообще не мое. Не знаю, что со мной случилось. Правда. Может, это из-за ногтей? У меня никогда раньше не было ногтей, а тут я вдруг почувствовала себя сильнее. Не, ну правда, почему Лилли вечно указывает мне, что я должна делать?
Как назло, в тот самый момент, когда я велела Лилли заткнуться, в коридоре появился Майкл с пустой миской из-под хлопьев в руках и без рубашки.
– Ого! – проговорил он и попятился.
Не знаю, почему он попятился: из-за того, что я сказала, или из-за того, как я выглядела.
– Что? – протянула Лилли. – Что ты сказала?
Сейчас она напоминала мопса еще больше, чем обычно.
Мне страшно хотелось спустить все на тормозах, но я не сделала этого. Лилли была права – я реально не умела постоять за себя. Так что вместо того, чтобы извиниться, я сказала:
– Мне надоело, что ты на меня все время давишь. Целыми днями мама, папа, бабушка, учителя учат меня жить. Не хватало еще, чтобы друзья начали учить.
– Ого! – повторил Майкл. Теперь-то точно из-за того, что я сказала.
– У тебя какие-то проблемы? – прищурившись, процедила Лилли.
– Знаешь что? – сказала я. – Это не у меня, это у тебя проблемы. По-моему, у тебя очень большая проблема со мной. Ну так я ее решу за тебя. Я ухожу. И знаешь, мне с самого начала не хотелось помогать тебе в этой дурацкой истории с Хо. Они очень симпатичные люди и не сделали ничего плохого. Зря ты на них наезжаешь. И… – добавила я, открывая дверь, – волосы у меня никакие не желтые.
И я ушла. И вроде как даже дверью хлопнула.
Дожидаясь лифта, я надеялась, что, может, Лилли выйдет и извинится передо мной. Но она не вышла.
Я рванула домой, приняла душ и залезла в кровать с пультом от телика и Толстяком Луи. Он единственный, кому я нравлюсь даже такая.
Все ждала, что Лилли позвонит и извинится. Пока не позвонила.
Ну а я тоже не стану извиняться первая.
И знаете, что еще? Я вот сейчас в зеркало на себя посмотрела, и, по-моему, эта стрижка мне очень даже идет.
Воскресенье, после полуночи, 12 октября
Еще не позвонила.
Воскресенье, 12 октября
Ой, блин. Умру от стыда. Куда бы провалиться. Не поверите, что было.
Выхожу утром на кухню, а там уже сидят мама с мистером Джанини и едят блинчики! На мистере Джанини – футболка и трусы-боксеры, а мама – в кимоно. Увидев меня, она поперхнулась апельсиновым соком. И сразу:
– Миа! Ты что здесь делаешь? Я думала, ты переночуешь у Лилли!
Мне самой жалко, что я не переночевала у Лилли. И зачем только я решила отстаивать себя? Осталась бы у Московицев, и не пришлось бы смотреть на мистера Джанини в боксерах. Жила бы счастливой, полной жизнью, никогда не видя этого. Я уж не говорю о том, что он увидел меня в ярко-красной фланелевой пижаме. Как я теперь пойду на дополнительное занятие?
Жесть. Мне так хочется позвонить Лилли. Но, кажется, мы поссорились надолго.
Позже в воскресенье
Короче. Мама, которая только что заходила ко мне в комнату, уверяет, что мистер Джанини провел ночь на кушетке, поскольку на линии метро, по которой он обычно добирается до своего дома в Бруклине, поезд сошел с рельсов и движение остановили надолго. Вот мама и предложила мистеру Джанини переночевать у нас.
Если бы мы с Лилли еще дружили, она обязательно сказала бы, что моя мама лжет, чтобы компенсировать травму, нанесенную мне тем, что я перестала воспринимать ее строго как мать, то есть как человека, не имеющего пола. Лилли всегда так говорит, когда чья-нибудь мама врет о своих встречах с мужчинами.
Но я лучше буду верить маме, даже если она говорит неправду, потому что иначе мне алгебру ни за что не сдать. Как можно думать о многочленах, глядя на человека, который не только целовал твою маму взасос, но и, скорее всего, видел ее голой.
Ну почему на меня все сыплются и сыплются какие-то неприятности? По-моему, пора бы уже случиться чему-нибудь хорошему.
После того как мама мне наврала, я переоделась и вышла на кухню завтракать. Пришлось, потому что мама отказалась принести завтрак мне в комнату, как я просила.
– Ты кем себя вообразила? – возмутилась она. – Принцессой Дженовии?
Ей кажется, это дико смешно. На самом деле – ни разу.
К тому времени, как я снова вышла, мистер Джанини успел одеться. Он пытался перевести все происходящее в шутку, и, наверное, это единственное, что в таких случаях можно сделать.
Мне сначала шутить как-то не очень хотелось, но мистер Дж. стал вслух представлять, как выглядят в пижаме разные люди из нашей школы, например директриса миссис Гупта. Мистер Дж. считает, что она спит в вязаной фуфайке и спортивных штанах своего мужа. Я не выдержала и фыркнула, представив директрису в старых трениках, а потом сказала, что миссис Хилл наверняка спит в пеньюаре с перьями и разными наворотами. Но мистер Дж. больше склонялся к фланели, чем к перьям. А он-то откуда знает? Неужели и с миссис Хилл встречался? Для зануды с кучей ручек в кармане он не теряется.
После завтрака мама с мистером Джанини собрались в Центральный парк и попытались вытащить и меня, типа на улице так хорошо и все такое, но я сказала, что у меня полно уроков, и даже не сильно соврала. Мне правда надо делать уроки – уж мистер Дж. должен это знать, – но не настолько много. Просто мне неохота таскаться за влюбленной парочкой. Это как с Шамикой, когда она в седьмом классе начала встречаться с Аароном Бен-Симоном и хотела, чтобы мы ходили вместе с ними в кино, потому что папа не отпускал ее одну с парнем (даже таким безобидным, как Аарон Бен-Симон, у которого шея не толще моего предплечья). Но когда мы шли с ней, она нас вроде как в упор не замечала, и, видимо, в этом и была вся суть. Но вообще, пока Шамика встречалась с Аароном, с ней невозможно было разговаривать, потому что она могла думать только о нем.
Не то чтобы мама не могла говорить ни о чем, кроме мистера Джанини. Нет, у нее все совсем по-другому. Но я опасалась, что если пойду с ними, то увижу, как они целуются. Нет, конечно, в поцелуях нет ничего такого – когда их по телевизору смотришь. Но когда целуются твоя мама и твой учитель алгебры… Ну вы меня поняли.
ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ МНЕ НАДО ПОМИРИТЬСЯ С ЛИЛЛИ
1. Мы лучшие подруги с детского сада.
2. Одна из нас должна быть умнее и сделать первый шаг.
3. Она меня всегда смешит.
4. С кем я буду ходить в столовую на большой перемене?
5. Мне без нее плохо.
ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ МНЕ НЕ НАДО МИРИТЬСЯ С ЛИЛЛИ
1. Она вечно указывает, что я должна делать.
2. Она думает, что знает все на свете.
3. Лилли первая начала, вот пусть первая и извиняется.
4. Я никогда не научусь стоять за себя, если буду брать свои слова обратно.
5. А вдруг я извинюсь, а она все равно не захочет со мной говорить?
Еще позже в воскресенье
Я включила компьютер, чтобы нарыть в инете что-нибудь про Афганистан (задали доклад по истории мировой цивилизации), и тут же увидела сообщение, которое только что пришло мне в личку. Я такие сообщения получаю редко, поэтому сразу заволновалась.
А потом увидела, от кого сообщение. От Головолома.
Майкл Московиц? А ему что нужно?
Майкл писал:
Головолом: Эй, Термополис, что на тебя напало вчера вечером? Совсем кукухой поехала?
Я? Кукухой???
ТолЛуи: Если хочешь знать, я кукухой не поехала, а просто мне надоело, что твоя сестра постоянно указывает, что мне делать. И вообще это не твое дело.
Головолом: Ты чего бесишься? Конечно, это мое дело. Я, между прочим, в одной квартире с ней живу.
ТолЛуи: И что? Она обо мне что-то говорила?
Головолом: Ну, наверное, можно и так сказать.
Она обо мне говорит! Не может быть! Понятное дело, ничего хорошего.
ТолЛуи: И что она говорит?
Головолом: Это же не мое дело.
Какое счастье, что у меня нет брата.
ТолЛуи: Не твое. Так что она обо мне говорит?
Головолом: Она не понимает, что с тобой происходит в последнее время, но с тех пор, как приехал твой папа, ты ведешь себя так, будто у тебя крыша поехала.
ТолЛуи: У меня? Крыша? А у нее? Она все время меня критикует. Меня уже тошнит от этого! Если она хочет быть моей подругой, пусть принимает меня такой, какая я есть!!!
Головолом: И незачем так орать.
ТолЛуи: Я не ору!!!
Головолом: Ты используешь избыточное количество знаков пунктуации, и в сообщениях это воспринимается как крик. И потом критикует не только Лилли. Она говорит, ты не поддержала ее бойкот против Хо.
ТолЛуи: Это правда. И не поддержу. Глупость какая-то. Ты сам-то как думаешь?
Головолом: Конечно, глупость. Кстати, у тебя по-прежнему напряги с алгеброй?
Это было неожиданно.
ТолЛуи: Ага. Но, учитывая, что мистер Дж. остался у нас сегодня ночевать, думаю, до трояка дотяну. А что?
Головолом: Что? Мистер Дж. остался ночевать? У вас дома? Ну и?..
Господи, зачем я ему это сказала? Он завтра же растреплет всей школе. А вдруг мистера Дж. за это уволят? Представления не имею, можно ли учителям встречаться с матерями своих учеников. Ну зачем я рассказала Майклу?
ТолЛуи: Сначала жесть сплошная. Но потом он начал типа шутить, и вроде как стало норм. Сама не знаю. Наверное, я должна злиться, но мама ходит такая счастливая, что не получается.
Головолом: Твоя мама могла выбрать кого-нибудь и похуже мистера Дж. Представь, что она встречается с мистером Стюартом.
Мистер Стюарт преподает здоровье и гигиену и считает себя даром Божьим для всего женского пола. У меня он еще не преподает, его предмет начинается в десятом классе, но я уже в курсе, что от него надо держаться подальше. Если ты случайно подойдешь близко к его столу, он тут же начнет мять тебе плечи, как будто делает массаж, но все говорят, что на самом деле он просто проверяет, носишь ли ты лифчик.