Короче, мы с Тиной и Лилли присоединились к Борису и Дэйву – Дэйв такой симпатичный, хоть и учится в Тринити. А Шамика со своим парнем Алленом и Лин Су со своим Клиффордом подтащили к нашему столику еще один, на котором размещалась экспозиция, посвященная Пакистану. Ребята из экономического клуба сделали модель, которая показывает, как падают цены на маунды (эта мера весов в Пакистане) риса. Но мы отодвинули маунды в сторону и сами уселись прямо на стол, чтобы лучше было видно, что происходит вокруг.
И тут неизвестно откуда возник Майкл, свежий как огурец – правда, смешное сравнение? Это я от Майкла услышала. Он был в смокинге, который мама купила ему по случаю бар-мицвы – праздника совершеннолетия – его двоюродного брата Стива. Майклу даже сесть было не с кем, поскольку миссис Гупта заявила, что интернет нельзя считать культурным явлением и потому столика для любителей интернета не будет. После этого члены компьютерного клуба объявили бойкот Дню культурного многообразия и не пришли на танцы.
Но Майкла не волновало решение компьютерного клуба, хотя он у них казначей. Он сел рядом со мной и спросил, как я себя чувствую, а потом мы пошутили немного над чирлидершами, которые своим видом никак не отражали культурного многообразия, поскольку все были одеты в абсолютно одинаковые узкие черные платья от «Донны Каран». Затем кто-то заговорил про «Звездный путь: Глубокий космос девять» и про то, есть ли кофеин в кофе из репликатора. Майкл заявил, что материя, из которой создаются вещи в репликаторе, – это отходы жизнедеятельности, значит, мороженое, которое ты получишь из репликатора, может быть сделано из очищенной и отфильтрованной мочи. Нас уже начало подташнивать, но тут заиграла медленная песня, и все пошли танцевать. Кроме нас с Майклом, конечно. Мы так и остались сидеть среди маундов риса.
Но это было не так уж плохо, поскольку мне с Майклом всегда есть о чем поболтать, не то что с Джошем. Сначала мы спорили из-за репликатора, а потом – кто лучший командир: капитан Кирк или капитан Пикар. Тут подошел мистер Джанини и спросил, все ли у меня в порядке.
Я ответила, что конечно. Мистер Дж. сказал, что очень рад это слышать, а потом сообщил, что по результатам проверочных, которые я писала каждый день, он может поднять мою отметку до тройки. Он поздравил меня с этим и пожелал и дальше работать так же старательно.
Но я сказала, что это все благодаря Майклу. Именно он посоветовал мне не писать примеры по алгебре в дневнике, аккуратнее подписывать цифры одну под другой при вычитании столбиком и зачеркивать те цифры, из которых я занимаю. Майкл страшно смутился и стал уверять, что он ничего особенного не сделал, но мистер Дж. его уже не слышал, он побежал успокаивать группу готов, которые решили устроить демонстрацию протеста из-за того, что организаторы Дня культурного многообразия не посвятили отдельную экспозицию сатанистам.
Начался быстрый танец, все вернулись на свои места и стали обсуждать шоу Лилли. Тина Хаким Баба теперь будет нашим продюсером, поскольку, как выяснилось, она получает пятьдесят долларов в неделю на карманные расходы. Тина решила, что будет брать романы для девочек в библиотеке, чтобы использовать деньги на раскрутку «Лилли скажет все как есть». Лилли спросила, можно ли посвятить следующий выпуск мне. Он будет называться: «Новая монархия: королевские особы, не похожие на других». Я дала ей эксклюзивное право на первое интервью со мной с условием, что смогу высказаться о производстве мяса.
Тут снова поставили медленный танец, и все опять пошли танцевать, а мы с Майклом остались сидеть среди риса. Я хотела спросить его, с кем бы он предпочел остаться вдвоем в случае ядерной катастрофы и гибели всего человечества: с Баффи – истребительницей вампиров или с Грозой из комиксов «Люди Икс», но тут Майкл первый спросил, не хочу ли я потанцевать!
Я так удивилась, что без раздумья ответила: «Конечно!» И в следующее мгновение я уже впервые танцевала с мальчиком! До сих пор я танцевала только с папой.
Медленный танец!
Медленный танец такой странный. Это как бы даже и не совсем танец. Ты вроде как стоишь, положив руки на плечи партнеру и слегка переступая в такт музыке. И говорить при этом не принято, во всяком случае вокруг нас все молчали. Мне кажется, я понимаю почему: ты так напряженно чувствуешь, что тебе некогда думать о разговоре. В смысле от Майкла так приятно пахло душистым мылом, и за него было так приятно держаться. Платье, которое выбрала мне бабушка, очень красивое и все такое, но я в нем мерзла, и мне было так хорошо стоять возле Майкла, от которого веяло теплом, что говорить уже было просто невозможно.
Наверное, Майкл чувствовал примерно то же самое, что и я, потому что мы оба не сказали ни слова, хотя, сидя на столе среди риса, болтали без умолку, и у нас была еще куча тем, которые мы не успели обсудить.
Но как только музыка затихла, Майкл снова заговорил. Спросил, не хочу ли я чаю со льдом, которым угощают за столиком, посвященным культуре Таиланда, или бобов эдамаме со столика клуба любителей аниме. Для человека, который никогда не посещал никакие школьные мероприятия, кроме компьютерного клуба, он держался очень бойко и, видимо, отрывался сейчас за все пропущенные вечера.
Так и пролетело время: мы сидели все вместе и болтали во время быстрых танцев и танцевали, когда включали медленные. И знаете, я даже не могу решить, что мне нравилось больше – болтать с Майклом или танцевать с ним. И то и другое так… интересно.
Каждое по-своему, конечно.
Когда танцы закончились, мы все набились в лимузин, который мистер Хаким Баба прислал за Тиной и Дэйвом. (Трейлеры уже разъехались, поскольку появилась информация о бомбардировке. Наверное, все репортеры помчались к иранскому посольству.) Я позвонила маме по телефону, который был установлен прямо в лимузине, и сообщила, где я, а потом спросила, можно ли переночевать у Лилли, поскольку именно туда мы всей компанией и направлялись. Мама сразу согласилась, не задавая никаких вопросов, из чего я сделала вывод, что она уже побеседовала с мистером Дж. и он ввел ее в курс дела. Интересно, рассказал ли он, что исправил мне двойку по алгебре на тройку.
Между прочим, мог бы поставить тройку с плюсом за то, что я не мешала им с мамой. Такую доброжелательность с моей стороны надо всячески поощрять.
Родители Московиц были, кажется, несколько удивлены, когда у них на пороге возникла толпа из десяти – нет, если считать Ларса и Вахима, из двенадцати – человек. Больше всего их поразило то, что с нами был Майкл. Все это время они думали, что он у себя в комнате. Тем не менее нас пустили в гостиную, и мы играли в игру «Конец Света» до тех пор, пока папа Лилли и Майкла не вышел к нам в пижаме и не велел расходиться по домам, потому что ему завтра рано вставать и встречаться со своим инструктором по тай-чи.
После этого все попрощались и пошли к лифту, кроме меня и семейства Московиц. Даже Ларс поймал машину и уехал в «Плазу» – пока я была заперта на ночь, он мог отдыхать. Я заставила его поклясться, что он не расскажет папе про поцелуй. Он обещал молчать, но с мужчинами ни в чем нельзя быть уверенной, у них свои мужские понятия обо всем. Я вспомнила об этом, когда перед выходом Ларс и Майкл ударили по рукам.
А самое удивительное из всего, что случилось в тот вечер, это то, что я узнала, чем Майкл занимается в своей комнате. Он показал мне, но попросил никому не рассказывать, даже Лилли. Я и в дневнике об этом писать не должна, вдруг его кто-нибудь найдет и прочитает. Могу только сказать: Лилли зря тратила время, преклоняясь перед Борисом Пелковски, у нее в семье есть свой собственный музыкальный гений.
И ведь он не брал ни одного урока! Майкл самостоятельно научился играть на гитаре и теперь сочиняет песни! Мне он спел песню под названием «Высокий глоток воды». Это про одну красивую, очень высокую девочку, которая даже не догадывается о том, что в нее влюблен парень. Я уверена, что когда-нибудь эта песня станет номером один в музыкальном чарте, а Майкл Московиц прославится, как Канье Уэст.
Когда все разошлись, я вдруг почувствовала, что ужасно устала. До чего же был длинный день. Да я еще рассталась с парнем прямо на середине свидания, а такие вещи всегда сильно изматывают.
Но я все равно проснулась очень рано – я всегда рано просыпаюсь, когда ночую у Лилли. Лежала, обнимая Павлова, и слушала шум машин за окном на Пятой авеню; их почти не слышно, потому что Московицы сделали у себя окна с шумоизоляцией. Я лежала и думала, что вообще-то я очень счастливая девчонка. Какое-то время мне казалось, что все совсем плохо, но клубок неприятностей постепенно распутался. Забавно, правда?
Я слышу тихое постукивание на кухне. Наверное, это Майя вышла и наливает в стаканы апельсиновый сок без мякоти к завтраку. Надо пойти помочь ей.
Не знаю, почему я так счастлива?
Оказывается, для счастья нужно совсем немного, да?
Воскресенье, вечер
Сегодня в мансарду снова явилась бабушка – в сопровождении папы, который хотел узнать, как прошли танцы. Значит, Ларс ему не рассказал! Обожаю своего телохранителя! А бабушка пришла сообщить, что уезжает на неделю, так что наши занятия на время откладываются. Она говорит, пора нанести визит какому-то Баден-Бадену. Это, наверное, приятель бабушкиного друга – Бутрос-Бутроса-как-его-там.
Даже у бабушки есть друг.
Короче, они с папой свалились на нас как снег на голову. Видели бы вы мамино лицо – я думала, ее сейчас разорвет, особенно когда бабушка принялась делать замечания насчет того, что в мансарде не убрано (в последние дни мне было некогда этим заниматься).
Чтобы отвлечь бабушку от мамы, я предложила проводить ее до лимузина и, пока мы шли вдвоем, рассказала ей все-все про Джоша. Бабушка слушала с огромным интересом, поскольку в этой истории было все, что она любит: репортеры, красивые мальчики, разбитые сердца и все такое.
Мы с ней уже прощались до следующей недели (Да! Никакого принцессоведения до следующего понедельника!), когда появился Слепой. Он прошел мимо нас, постукивая палочкой, и остановился на углу, поджидая очередную жертву, которая бросится переводить его через дорогу. И бабушка купилась! Она мне такая говорит: