Однажды я заметил, что при определенных условиях атмосфера, которая в обычном состоянии является превосходным изолятором, приобретает свойства проводника, способного передавать любое количество электрической энергии. Разработав это наблюдение в теории и на практике, я понял, что могу передавать энергию по всему земному шару, если смогу объединить Землю вместе с атмосферой в единую резонансную систему. Земля благодаря особым волнам, возникающим в ней, тоже имеет свойства проводника. Возбудив стоячую[136] электромагнитную волну, охватывающую всю Землю и выдавая в атмосферу разряды определенной частоты, я реализовывал свой замысел. Мои эксперименты с электрическими разрядами мощностью приблизительно в сто тысяч лошадиных сил и протяженностью более чем в сто футов завершились успешно, а это означало, что столь же успешными они будут при увеличении расстояния. Потери мощности были крайне незначительными, гораздо меньшими, чем в случае передачи энергии по проводам, настолько незначительными, что можно было не принимать их во внимание. При передаче через мою систему, мощность уменьшалась бы в простом соотношении с расстоянием, а при передаче энергии по проводам она уменьшается в квадрате. Гораздо лучше потерять 1/100 часть, чем 1/10 000 часть. В любой точке земного шара человек включал небольшого размера приемник, настроенный на определенную частоту, совпадающей с частотой излучателя, и получал столько электроэнергии, сколько было необходимо.
Человечество уже начало оценивать по достоинству преимущества беспроводной связи, и я надеялся, что оно также оценит преимущества беспроводной передачи электроэнергии. Дешевизна и удобство – разве что-то может привлекать сильнее? Вначале я рассчитал, что для реализации моей идеи в мировом масштабе понадобятся 5 башен-резонаторов, но позже счел нужным увеличить их количество до 30. Установленные на башнях излучатели вызывали бы колебания определенной частоты в атмосфере. Под башнями в земле должны были располагаться заполненные маслом каналы. Колебания масла, вызываемые при помощи мощных насосов, передавались бы Земле. Таким образом получалась замкнутая система, весьма простая в обслуживании. Кроме энергии, я планировал также передавать радиосигналы. По моему мнению ничто так не способствует объединению народов, как радио, дающее возможность беспрепятственно и мгновенно обмениваться информацией.
Проект был готов к концу 1898 года. Имея большой опыт общения с финансистами, я постарался просчитать все до мелочей, насколько это было возможно. Расходы более-менее поддавались подсчетам, но доходы можно было оценивать лишь приблизительно. Но и при такой оценке было ясно, что мой проект сулит неисчерпаемые выгоды.
Сам я о выгодах не думал. Мне хотелось дать людям систему, которая облегчит и улучшит их жизнь. «Меня не станет, но на Земле будет памятник мне – моя „Мировая система“», – думал я. Главное было построить первую башню. Как только она начала бы работать и продемонстрировала бы свои преимущества, мне бы не пришлось больше просить и уговаривать. Финансисты сами бы стали набиваться ко мне в партнеры. Но пока башня существовала только на бумаге, просить и объяснять приходилось мне. Надо ли объяснять, что экспериментальная лабораторная модель в этом случае никого бы не убедила? Нужна была реальная действующая башня.
Первым делом я обратился к несчастному Джону Астору[137]. До сих пор у меня сжимается сердце, когда я думаю о нем и прочих людях, утонувших в темном холодном безжалостном океане. Прекрасно умея плавать, я никогда не боялся рек или озер, но океан – это безбрежная стихия, в которой невозможно найти спасение.
Астора я выбрал из-за того, что он нравился мне больше прочих моих состоятельных знакомых. На деле он был единственным, к кому я испытывал расположение. Астор был изобретателем и имел богатую фантазию, побуждавшую его писать фантастические романы[138]. Оценить мою идею во всей ее полноте, во всем великолепии, мог только такой человек – инженер-изобретатель с богатым воображением. Дела у Астора шли хорошо. В этом можно было убедиться, взглянув на его роскошный отель, в котором я прожил 23 года[139]. Я уже имел дело с Астором, он был компаньоном «Тесла арк лайт компани», и мы относились друг к другу с уважением.
«Каждый доллар, вложенный в мой отель, уже принес мне 20 долларов, – сказал Астор, ознакомившись с моим планом. – Вы просите 250 000. Принесут ли они мне 5 000 000?» – «Башня принесет вам не 5 000 000, а 50 000 000!» – ответил я и коротко повторил ту часть моего плана, которая касалась ожидаемой прибыли. Я привел в пример стоимость линии от Ниагарского водопада до Буффало, сказал, сколько таких линий понадобится только для Североамериканского континента, сказал о преимуществах передачи радиосигнала через океаны. Астор сказал, что отель – дело верное, такое же, как и мои лампы, а вот моя башня вызывает у него большие сомнения. Он предложил мне отложить этот проект и заняться разработкой новых ламп. У меня возникло ощущение, будто он надо мной издевается. Я пришел к нему с величайшим проектом в истории электротехники, а он советует мне заняться лампами? Что за чушь? У меня уже готовы были вырваться резкие слова, но я сдержался и правильно сделал. Астор не издевался надо мной. У него просто не хватило ума, чтобы оценить мой замысел. Но я все равно ему признателен, поскольку он рассказал обо мне Моргану-старшему. Подозреваю, что рассказ был облачен в форму анекдота, но тем не менее Морган заинтересовался. Я был удостоен величайшей чести – приглашения к нему в контору на Уолл-стрит. Все магнаты дорожат временем, но Морган дорожил им невероятно. Он мало с кем встречался лично, предпочитая вести дела через помощников или посредством переписки.
Здесь я вынужден нарушить хронологию повествования и перейти к событиям, последовавшим после прекращения финансирования Морганом моего проекта. Морган утверждал, что я ввел его в заблуждение – обещал построить башню, которая может передавать радиосигналы через океан, а на деле построил нечто совершенно иное. Эти слова сразу же подхватили журналисты и мои недруги. Репутация моя сильно пострадала и это сделало невозможным дальнейшее финансирование проекта кем-то еще. С «человеком, который посмел обмануть Моргана» в Соединенных Штатах никто не станет иметь дело.
Пора рассказать о том, как все было на самом деле. Все знали, кто такой Морган, и я тоже знал. Морган был хищником. Он съедал всех, кто стоял у него на пути, он не терпел делиться доходами с кем-либо, он любил повелевать и не любил договариваться. Вестингауз по-крупному обманул меня, но за все время нашего партнерства он ни разу не выкручивал мне руки, не пытался выбросить меня из дела. То, что он сделал, остается на его совести, но он ввел меня в заблуждение, а не выставил за дверь. С Астором мы тоже хорошо ладили. Он вкладывал в дело деньги, я – свой ум, и все были довольны. Но последнее слово в «Тесла арк лайт компани» неизменно оставалось за мной. Астор никогда не претендовал на то, чтобы быть главным. У него было достаточно дел и без этого. Кроме того, он знал, что я принимаю правильные решения и никогда никого не обманываю.
Другое дело – Морган. Я прекрасно понимал, что если он даст деньги, то взамен потребует, чтобы вся власть была бы у него одного. Самое большее, на что я мог рассчитывать, имея дело с Морганом, было бы положение технического консультанта. Я был наслышан о том, как Морган ведет дела. Он разорял не только конкурентов, но и тех, кто не представлял для него угрозы, если они чем-то рассердили его. Оставшись недовольным обслуживанием в ресторане, Морган мог купить этот совершенно ненужный ему ресторан только для того, чтобы вышвырнуть весь персонал на улицу. Отправляясь к Моргану, я прекрасно понимал, что иду совать голову в пасть тигру.
Морган однажды уже пытался прибрать меня к рукам. После того как сгорела моя лаборатория, я получил от него предложение через Эдварда Дина Адамса. Адамс был инициатором строительства электростанции на Ниагарском водопаде. Незадолго до пожара мы с Адамсом и его сыном Эрнестом, Альфредом Брауном и еще с несколькими людьми, учредили компанию, которая должна была бы разрабатывать и продавать электрические машины и пр. Мои отношения с Вестингаузом к тому моменту стали весьма прохладными, и я около года подумывал о том, чтобы создать новую компанию.
После пожара Адамс предложил мне вместо недавно созданной компании создать другую – на этот раз только с ним и его сыном. Для начала Адамс собирался вложить в новую компанию 500 000 долларов, а впоследствии обещал регулярно делать столь же крупные вклады. «О деньгах вы можете не думать! – с пафосом заявил он мне. – Думайте только о вашей работе. Изобретайте больше!»
Сколько раз уже я слышал это «О деньгах вы можете не думать»! Нет, о деньгах приходится думать всегда, как бы ни претило мне это занятие. Я понимал, что Адамс не в состоянии взять и выложить из кармана полмиллиона. Он сам стоил не более полумиллиона, но эти деньги были вложены в различные предприятия, откуда их вряд ли было возможно изъять. Я знал, что Адамс связан с Морганом (это все знали), и потому сразу же догадался о том, кто на самом деле собирается вложиться в новую компанию. Морган частично финансировал и постройку Ниагарской электростанции.
Я отказался от предложения Адамса, поскольку не хотел становиться марионеткой в руках Моргана. В подтверждение того, что его предложение остается в силе и что между нами царит полное взаимопонимание, Адамс дал мне 40 000 долларов на восстановление лаборатории. Впоследствии, когда тяжелый период был позади, он не хотел брать назад эти деньги, но я вернул все до последнего цента, поскольку эти 40 000 тоже были деньгами Моргана.
Когда я готовил проект «Мировой системы», то и в мыслях не держал показывать его Моргану. Я был уверен на 99 %, что проект понравится Астору. На 1 % у меня оставался Вестингауз. Он вряд ли бы потянул финансирование целиком, но мог бы помочь мне создать компанию. Деловое чутье Вестингауза было хорошо всем известно. Если бы он вошел в дело, то за ним бы потянулись все остальные.