Левая рука Фрэнка поднимается, чтобы обхватить низ рукоятки.
Наводка на мишень. Ноги расставлены, готовность к стрельбе. Цель – ранить противника. В плечо или бедро.
Он выкрикивает положенное в таких случаях предупреждение:
– Стойте, или я буду стрелять!
Нарушитель скрывается за углом. Тьфу, пропасть!
14.18
Черт! Черт! Черт! Черт! Черт!
Это слово раздается в мозгу Эдгара, будто звон набатного колокола, вселяющий ужас.
Пистолет. Охрана. Человек из охраны с пистолетом.
Черт! Черт! Черт! Черт! Черт!
14.18
Линда дает Гордону подержать часы, а сама запускает руку в сумочку, чтобы выудить карточку. Она слышит какие-то крики рядом, а через несколько секунд видит, как в их с Гордоном сторону мчится на полной скорости какой-то человек с накренившейся тележкой.
Тележка проносится всего в нескольких миллиметрах от них, и Линда – и за себя, и за Гордона – очень громко и язвительно произносит: «Эй, поосторожнее!»
14.18
Гордон уже готов вставить едкое замечание, что кто-то, наверное, спешит по важным делам, но вдруг замечает, что в их сторону движется второй человек – человек, размахивающий пистолетом, – и слова замирают у него на губах.
14.18
Фрэнк надеется, что покупатель в очках и с перевязанной рукой уступит ему дорогу. Фрэнк так быстро бежит, что просто не успеет обогнуть его, если он не посторонится.
Но тот не двигается с места. Они сталкиваются. Палец Фрэнка случайно нажимает на курок. Все вокруг оглашается грохотом выстрела.
14.18
Левую барабанную перепонку Гордона протыкает вязальная спица. В левую сторону его лица вонзается множество раскаленных иголок.
Первая его мысль: Мне прострелили голову.
Вторая мысль является логическим продолжением первой: Я умер.
14.18
При звуках выстрела все, кто находится в отделе, вздрагивают и приседают, – все, кроме Эдгара, который несется на всех парах и ничего не слышит.
Поэтому, ощутив какой-то толчок в спину, будто кулаком, – повыше таза и чуть сбоку от позвоночника, – он даже не сознает, что его ударило.
14.18
В замедленном темпе – словно кто-то вдруг убавил скорость, с которой течет жизнь, – Линда наблюдает, как ее муж оседает на пол. Наблюдает, как очки Гордона сползают на нос, потом на подбородок, потом на шею. Наблюдает, как часы с херувимами выпадают из его обмякших пальцев и падают на ковер циферблатом вниз.
Он не умер. Она это знает. Пистолет был направлен мимо, когда выстрелил. Он просто рухнул, только и всего. Шок. С ним все в порядке.
Но вот человек с пистолетом склоняется над Гордоном и подносит дуло к его голове. Одновременно Линда нащупывает в сумочке что-то маленькое, гладкое и цилиндрическое.
Она действует без дальнейших раздумий. Ее рука сжимает баллончик с перцовой жидкостью, а большой палец надавливает на колпачок.
14.18
Вот идиот! Встал тут, как истукан!
Фрэнк рукоятью пистолета тычет в шею покупателя. Пульс слабый, но ритмичный. С ним все в порядке. В левом ухе позвенит, наверное, день или два, немного поболит щека, но шрамов на всю жизнь не останется. Болван! Сам во всем виноват. Не посторонился вовремя.
Фрэнк уже собирается возобновить погоню за преступником, как вдруг боковым зрением замечает движение. Он тут же припоминает, что видел женщину рядом с этим мужчиной. И вот она, скривив губы, устремляется к нему, Фрэнку. Он слишком поздно замечает, что в руках у нее какой-то предмет. Распылитель с духами? Или баллончик с дезодорантом?
Из отверстия вылетает облачко белой пыли, и глаза его окутывает жидкий огонь.
Фрэнк отшатывается, подносит к глазам костяшки пальцев, чтобы смахнуть жгучее, липкое вещество, но только глубже втирает его в глаза. Брызжут слезы, едкие, как кислота. Носовые пазухи выбрасывают на заднюю стенку гортани удушающую слизь. Зайдясь кашлем и рвотой, он отступает назад и натыкается на витрину с каминными часами. Один из экземпляров валится, ударяет его в плечо и скатывается на пол со звоном бьющегося стекла и дребезжанием отвалившихся шестеренок.
Чем же она его обрызгала? Его веки распухают, закрываются, оставляя зрению лишь узкую щелку, заполненную зыбким маревом. Что было в этом баллончике?
14.18
– Что было в этом баллончике? – спрашивает мистер Блум. – И кто эта женщина?
– Понятия не имею, сэр, – отвечает Хант. – Какая-то покупательница.
– Покажите увеличение. Живей.
– А как же нарушитель…
– Забудьте о нарушителе! Покажите ближе эту женщину – сейчас же!
Оператор послушно берется за джойстик, и на экране крупным планом появляется женщина. Она готовится снова напасть на Фрэнка.
– Велите ему отойти! – кричит мистер Блум.
14.19
Голос оператора, раздающийся в голове у Фрэнка – в этой ослепленной, пылающей тьме внутри него, – предупреждает:
– Мистер Хаббл! Она опять к вам приближается!
– Безопасность! – выкрикивает Фрэнк. – Я из «Тактической безопасности»!
14.19
Слова «Тактическая безопасность» мало что значат для Линды, тем более, если они исходят от человека, который явно собирался убить ее мужа. И все же она колеблется, ее рука с баллончиком замерла в воздухе, но указательный палец по-прежнему готов привести баллончик в действие. Она понимает, что надо бы еще раз обрызгать этого типа – для верности. Он же так и не бросил оружие. И все-таки что-то удерживает ее. Какая-то мысль. Подозрение.
Пистолет.
Кто же носит пистолет в «Днях», кроме…?
О боже правый.
О господи, да что же она натворила?
Линда медленно опускает руку с баллончиком. Она понимает: нужно что-то сказать, но что скажешь оперативнику охраны, которого ты только что по ошибке обработала слезоточивой жидкостью? Обычное «Извините!» тут вряд ли прозвучит уместно.
Призрака одолел приступ яростного чиханья. Когда у него потекло из носа, Линда вынимает из сумочки свой штопанный-перештопанный носовой платок и протягивает ему. Сообразив, что он ничего не видит, она подносит его руку к платку. Он колеблется, но потом берет платок и сморкается.
– Теперь лучше?
– Кислота? – спрашивает он хриплым голосом, обводя пальцем вокруг лица, которое сейчас напоминает рожицу ревущего младенца, – оно такое же сморщенное, красное и мокрое. Его распухшие глаза похожи на две лопнувшие сливы, залитые собственным соком.
– М-м, нет. Экстракт перца-халапеньо.
– Благодарю. – Он снова чихает.
Гордон, распростертый на полу, издает стон.
– Это мой муж. – Линда спохватывается, что показывает рукой на Гордона, понимая всю бесполезность этого жеста. – Я думала, вы хотели его убить. Поэтому и… ну, сами знаете. – Она смущенно покашливает. – Пожалуй, нужно проверить, как там он.
– Отличная мысль.
Ну хоть что-то же она должна сказать в свое оправдание.
– Мне и в голову не могло прийти…
Но Призраку неинтересно ее слушать.
– Оставайтесь на месте. Скоро прибудет кто-нибудь из сотрудников арестовать вас. За оказание помех оперативнику охраны в ходе выполнения им своего долга.
Линда выслушивает эту информацию, стоически кивает и опускается на колени рядом с мужем.
14.20
Фрэнк выкашливает в платок комок огненной мокроты. Кашлянуть, чтобы активировать связь с «Глазом», – как прополоскать горло битым стеклом.
– «Глаз»?
– Мистер Хаббл, с вами все в порядке?
– Да, если так можно сказать о человеке, которому только что прыснули прямо в лицо перцовым спреем. – Фрэнк прикладывает к глазам сухой кончик платка.
– У нее был при себе перцовый спрей?
– Не думаю, что она случайно нашла его тут поблизости, «Глаз».
– Ладно, не волнуйтесь. Мы кого-нибудь пришлем на место происшествия. Разумеется, если вы сами не собираетесь произвести задержание.
– Мне другую рыбку нужно ловить! Где сейчас нарушитель?
– М-м, боюсь, я его потерял из виду. Мистер Блум был больше озабочен тем, что с вами происходит.
– Мистер Блум?
– Да, он здесь, рядом со мной. Хотите с ним поговорить?
– Нет времени. Может быть, позже. Сейчас я собираюсь догонять нарушителя.
– Оставьте его нам, мистер Хаббл. Мы с ним справимся.
– Я не дам ему так просто уйти. Куда он пошел?
– Ну, когда я последний раз его видел, он направлялся на север. Я поручу это задание другому оперативнику.
– Не надо, – говорит Фрэнк, пряча пистолет. – Я сам его поймаю. Этот парень доставил мне массу неприятностей, и будет только справедливо, если его схвачу именно я.
– Но вы же не видите, куда идти. Хрень, которой вас обрызгала та женщина…
– Я знаю этот магазин, как собственную ладонь. Даже вслепую могу добраться куда угодно. Но я не буду действовать вслепую. Вы, «Глаз», станете моими глазами.
14.20
Линда поднимает очки Гордона, без которых он всегда выглядит таким озадаченным и по-детски растерянным, и мягким движением водворяет их ему на переносицу, заводя дужки оправы за уши. Потом она осматривает часы с херувимами. Стеклянное покрытие треснуло надвое, часовой механизм остановился, стрелки замерли на восемнадцати минутах третьего. Линда испускает вздох – и по часам, и по себе самой.
Величайший день ее жизни.
Он был бы таким, если бы…
Если бы что? Если бы Гордон посторонился, дал Призраку промчаться? Но она не в силах винить его в этом.
Если бы она не купила у таксиста перцовую жидкость? Возможно. Но, даже не будь при ней баллончика, она все равно напала бы на Призрака. Она же искренне полагала, что этот человек собирается всадить пулю в голову Гордона. А какая жена в подобных обстоятельствах не бросилась бы защищать мужа?